ЗИМНИЙ РОМАНС
Спокойная нежность заполнила душу,
не гложет тоска, нет страданий и слез.
Я вас повстречала в январскую стужу,
нас обнял счастливый московский мороз.
И стоны, и муки терзать перестали,
распутались путы сердечных невзгод.
И как вы меня среди прочих узнали
в московской толпе, где народ да народ?
И счастья улыбка лицо озаряет,
и словно светлее от ваших очей.
Мороз — не мороз, если сердце пылает
и кровь разгоняет быстрей, горячей.
Надежда и радость в душе безмятежной,
нет больше печали, нет тока в крови.
В морозных узорах Москвы белоснежной
мне видятся очи лукавой любви.
1987
***
В небе лампочка — Луна,
холод запредельный.
Зимний вечер. Я одна.
Мир мой самодельный.
Не грущу или грущу.
За окном — дорога.
Мысли в город отпущу,
буду недотрога.
Быт мой прост. Окно во двор,
снег в ветвях ютится.
Напишу красивый вздор,
можно прослезиться.
Снег искрится. Белый мир.
Шапки натянули.
Холод снежный — мой кумир,
за окном вздохнули.
Не иду гулять в мороз,
детвора гуляет.
Шарф закрыл холодный нос,
пар лишь вылетает.
06 января 2017
***
Темное утро. Холодное время.
Спят крепко окна, не светят огни.
Год только вышел. Болтается стремя.
Кони в картинках, прекрасны они.
Год лишь проснулся и медлит немного.
Пусто на улицах. Снег не идет.
Жизнь приторможена несколько строго,
но надо двигаться. Думы не мед.
04 января 2014
***
Сквозь ветер и мороз иду серьезно,
мне скрашивает шаг прекрасный вид:
деревья в кружевах, прямые сосны,
луна и звезды, их чудесный лик.
Иду вперед сквозь мрак проблем неясных,
иду к победе, пусть и небольшой.
Лишь звезды поутру сияют ясно
и диск луны светлеет. Хорошо.
24 января 2014
***
В шоке, в ладе, в шоколаде
или утром — шоколад.
Иль в раю, иль в диком аде,
или летом — водопад.
По лыжне иду на лыжах,
зимний вид и снежный блеск.
Дети, старые, кто выжил,
мне навстречу. Слышу треск.
Без падений в снежном мире
те, кто медленно — ползут,
кто змея в любом эфире,
кто надели цвет — мазут.
В шоколадном страстном цвете
мало ходят на лыжне.
Тут и куртки как конфеты,
словно фантик — малышне.
Иней ели покрывает,
ветви движутся кругом.
Снег лежит, как порывало.
Я на лыжах. Я бегом...
02 января 2013
***
Нереальный снегопад,
белый, липкий и глубокий,
словно звездочек парад,
словно выпил неба соки.
Пусть лежит теперь в сугробах:
не проехать, не пройти.
Люди смотрят тихо в оба:
как, куда теперь зайти.
Занесло дороги в школы,
утром все пойдут гуськом,
ветра чувствуя уколы,
делая из снега ком.
Снег лежит немного плавно,
весь вальяжный и крутой.
Он сегодня в мире главный,
он застенчивый, лихой.
Утро раннее темнеет.
На деревьях змеи, снег.
Но от снега мир светлее,
ускоряется лишь век.
05 февраля 2013
***
Снег летит сплошною пеленой,
у зимы уход не за порогом.
Так зачем мир белою стеной
застилает, словно перед Богом?
Чудная погода: снег и снег.
Ветер не теряет свою удаль.
Голову склоняет человек,
проходя под снегом днем и утром.
Угнетение было и прошло,
кажется, что мир закрылся снегом.
Душу ветром тихо обожгло.
Из снежинок веер, точно лего.
Посмотрю, когда растает снег,
скоро ль перейдет зима на плюсы?
Да еще неделька — снежный век,
а потом капель и капель флюсы.
Месяц остается до листвы,
месяц от зимы до чувства лета.
Вот и календарные листы,
каждый он — как будто лучик света.
25 марта 2013
***
Мир покрылся снежным полем,
льдом затянуты моря.
То ли счастьем, то ли с горем
юг под снегом, говорят.
Ну а нам снега лишь в радость:
шубы вынули, меха,
и осталась снега сладость,
чистый воздух без греха.
Что-то есть в зиме от чуда,
высший смысл больших небес.
Для кого-то снега груды,
ну а нам белесый лес.
15 февраля 2012
***
В ледяной упаковке светились леса,
солнце в них веселилось невольно.
Вмиг застыла сосулькой дождинки слеза,
но деревьям от тяжести больно.
Ледяные деревья склони главу,
ветки вниз наклонились упруго.
И застыли они, и молчат на ветру,
и прозрачны они, но им туго.
7 января 2011
***
Ледяной, морозный воздух
очищает пыль времен,
покрывает ветви воском.
Снег хрустит, как слог имен.
Мы пройдем с тобой по кругу
в облаке своей судьбы.
Я скажу тебе, как другу:
"Я люблю, и ты люби
эти тихие мгновенья,
замороженных озер
и огней проникновение.
Что молчишь? Ну, ты позер.
Или ты заметил ели
под сугробами мечты?
Мы бредем ведь еле-еле.
Я люблю тебя! А ты?"
Ты невольно встрепенулся,
посмотрел вокруг себя
и невольно улыбнулся.
"Холодно", — сказал сопя.
23 января 2010
***
Ощущение лыжного полета,
уверяю, нечем заменить.
Лес чарует лыжного атлета,
когда надо скорость покорить.
Отдыхают все стриптизы мира:
лыжники на лыжах лучше всех.
Их фигуры в Олимпийских играх —
сказочный, волшебный чудный миг!
16 февраля 2010
***
Зима морозная и снежная
разбила сказки о тепле.
Земля от снега белоснежная,
а белка прячется в дупле.
На санках с гор не покатаешься:
в сугробах вязнут сани враз,
но белым миром восхищаешься,
и дышит грудь, и сон мираж.
Отменны снежные просторы,
и бело-серы небеса.
Сугробы встали, как заторы,
и в белых шубах все леса.
20 февраля 2010
***
Вся жизнь — борьба существования,
и недалекие мечты,
и чувства бывшего предания,
и виртуальные листы.
А за окном мороз иль ветер,
или туман и пустота,
а до тебя два километра,
а я до боли вновь одна.
Я не зову и не страдаю,
ведь отчужденность на века,
любви страницы не листаю,
не жду забытого звонка.
2 декабря 2010
***
Безмерная щедрость природы
слегка приоткрыла глаза,
и неба лазурные своды
едва окунулись в леса.
Морозное утро со мною,
снегами покрыло леса,
и яркое солнце зимою
дарит как всегда чудеса.
21 февраля 2009
***
Роскошны зимние леса,
и воздух чист. В нем нет предела.
Пусть вновь синеют небеса.
В лесу коляски, семьи, дети.
Восторг сверкающей зимы
зовет к себе в мороз и холод.
Здесь все узоры для семьи.
Кто ходит здесь, тех век и долог.
13 декабря 2009
***
Красота снежинок над землею
закрывает ветви и дома,
словно все прикрыла белым клеем
самая мудреная зима.
Снег закроет чувства белым снегом,
что собой страшили иногда.
Отношения сложные, как лето,
медленно исчезнут навсегда.
Вот они, московские просторы,
в красоте белеющих снегов.
Только лишь мелькают светофоры,
отделяя шины от шагов.
31 декабря 2009
***
Спасибо оленям за снег и мороз,
красивы олени, и это всерьез.
А я в зоопарке их видела. Все.
А ты засветишься на сайте еще.
18 августа 2008
***
Заблудилось солнце в снежной бахроме,
белые узоры веток в синеве.
Как - то неспокойно стало на душе,
словно бы обманом ты прошел по мне.
Я давно не верю ласкам и любви,
ты прикосновение снега подари,
подари красоты утренней зари.
Нет. Не пропоют нам песни снегири.
Я встряхну, как иней, грусть свою тоску.
Я доверю чувства снежному леску.
Подготовлюсь лучше к новому броску
в снежные просторы, с ветром по виску.
12 декабря 2008
***
Техногенный снег над землей летит,
словно он простой земляной магнит.
Немагнитный снег, неулыбчивый,
словно ты зимой весь забывчивый.
Не люблю тебя, не хочу тебя,
отрекаюсь я от тебя любя.
Техногенный снег по тебе прошел,
ты меня забыл и совсем ушел.
Уходи с другой, уходи, как снег,
техногенный снег без небесных нег.
16 декабря 2008
***
С новым годом! Новый год вселенной!
Будь для всех людей не так суров,
унеси несчастья и сомненья,
принеси всем пищу, новый кров.
Старый год под знаком увольнений
медленно, но движется к концу.
Чтобы жить, добавить бы стремлений,
новых целей новому гонцу.
Дай всем людям ласку и заботу,
солнечные лучики добра.
Кому надо, дай любовь, работу,
много света, денег, серебра.
Дай здоровья, счастья и успеха!
Новый год, для всех людей прошу.
Ну а мне? Желанья мне помеха,
общие слова лишь ворошу.
28 декабря 2008
***
Снег блестит серебряным ковром.
Ели распахнули с блеском шубы.
Я кричу тихонько: "Милый Гном!"
Ну а ты молчишь, надул лишь губы.
Ты молчишь. Глядишь во все глаза,
словно ты меня впервые видишь.
На глазах моих висит слеза.
Или у тебя другие виды?
Видимо, ты смотришь сквозь меня.
Видишь позади другую даму?
Ладно, побреду я, семеня,
только бы не видеть сердца яму.
24 января 2007
***
С новым годом крысы поздравляю!
Счастья и любви я всем желаю!
Солнца и добра в грядущем лете!
Светлых чувств на старенькой планете!
Снежные кручины пусть увянут,
с вами пусть друзья все рядом встанут!
28 декабря 2007
***
Зима морозная страдает
сама от холода и льда,
сама себя уничтожает,
и нет еще весны следа.
Но день все больше и спокойней,
но ночь короче и светлей,
и ветер дует свежий, вольный,
а взгляд любимого смелей.
Весна еще за горизонтом,
еще зима морозит зло.
А я смотрю, любимый, сонно,
стихи — страданий ремесло.
Вот солнце тенью поднебесья
слегка раскинуло лучи,
и от любви проснулись бесы,
а, ты любимый, не ворчи.
Зима пройдет, весна настанет,
раскинет листья и цветы,
любовь незримая потянет,
и лучшим в мире будешь — ты!
12 февраля 2005
***
Счастливый дедушка Мороз
морозит за окном,
и окна белые от роз.
С ним рядом малый гном.
На Рождество зажглись огни,
и елочка стоит.
Но ветки елок не одни,
в них мишура блестит.
Вот гномик к елке подошел,
взял в ручку огонек,
а по гирлянде ток прошел.
У гнома сердце ЁК.
Смеется гному дед Мороз,
и гномик деду рад.
Подарок гному очень прост —
огни и блеск гирлянд.
25 декабря 2005
Новогодний блеф
Третий день на столе ананасы
там и тут, там и здесь, там, где лесть.
И танцуют вокруг папуасы,
и разносят в прыжках своих весть.
От шампанского волей-неволей
появляется гибкость в ногах,
и любое пространство всем — поле,
его топчут в туфлях, сапогах.
С крепкой водкой дичают с глотками,
обезьяньи ужимки, прыжки.
Лихо машут руками, платками
и съедают банана вершки.
Апельсин рядом с винною бочкой,
топот слышен, как стадо коней,
новогодняя ставится точка
под мигание ярких огней.
Обезьянки, гориллы уныло
оседают устало на стул,
выпивают, съедают, остыло...
еще часик, и ветер всех сдул.
5 января 2004
***
Вновь рождество вошло в свои края
без лишнего помпезного сиянья;
и баннеры, как звездочки, даря
для нового в их жизни созидания.
И хочется уткнуться вам в плечо,
почувствовать еще благословенье.
Мне одиноко, в мыслях горячо
перебирать все прожитые звенья.
Нужна поддержка добрых, честных рук.
Мне нужен голос сильный и хороший.
Мне нужен вы, мой верный, мудрый друг!
Вы в Рождество неистово пригожий.
Все миражи — как праздников парад,
и вы мираж, проживший без ладоней.
Вы рады мне. А кто судьбе не рад?
Вы далеко, не слышно сердца тоны.
И лишь мороз остался за окном,
холодный воздух звездного сиянья,
и каждый человек немного гном
перед величием звездного послания.
8 января 2004
***
Сугробы уменьшаются
под каплями дождя,
и небеса вращаются,
годами шелестя.
Деревья серо-черные
стоят с капелью — блеск,
и доктора ученые
проходят их как лес.
Все серо-буро-черное,
и белые снега,
но тают, как никчемные,
вуаль воды легка.
Туманом иней стелется
по марту, словно кот,
и трубы смотрят стелами
средь облачных болот.
Дороги стали голыми
без снега и воды.
В сугробах ниши полые,
тепла они следы.
И в загсы ходят группами,
всех тянет на уют.
Хотят все быть супругами,
когда сердца поют.
19 марта 2004
***
Позвольте вас поздравить с Новым годом!
Позвольте пожелать вам много лет!
И с каждым новым солнцем и восходом!
И пусть всегда вам в радость будет свет!
Не увлекайтесь горем и несчастьем,
не лейте на мозги свои печаль,
и пусть мгновенья счастья так нечасты,
но их всегда немного все же жаль.
29 декабря 2004
Новый год
Новый год наливается силой,
задышал, закричал, что он есть!
Но тот час был откинут на сито:
он в истории новая весть.
Чувство есть, проезжаешь вершину,
на вершине бессонная ночь.
Старый год — въезд в историю шины.
Мы проехали. Дальше что? Прочь.
Так в любви побеждает новинка
из эмоций, прелюдий, страстей.
Старый год стал забытою вилкой
на бифштексе из лучших частей.
Старый стих, старый фильм, старый номер.
Стало прошлым безумство любви.
Новый год, он во всем еще молод,
ты его, как флюиды лови.
И бегут в круговерти каникул:
сказки, песни, улыбки и смех.
Вот-вот-вот, и восторги все сникнут,
жизнь войдет в прежний ритм без помех.
Но пока все немного затихло.
Суеверие в людях не зря.
Две недели божественно, лихо
полыхают, как года заря.
5 января 2003
Семейная точка
На наших отношениях только точки,
число тех точек: месяцы, года.
Пред точками стояли в чувствах строчки,
теперь все то, что было — ерунда.
Еще могу я быть немного нужной,
для этого должна я быть рабой.
Должна я быть рабой твоей послушной,
иначе и звонкам твоим — отбой.
Со всеми так, когда исчезнет страстность,
а это гостья редкая, весьма.
Семья на время связывает властно,
любой длины кончается тесьма.
И я тебе звонить уже не стала,
и Новый год не повод для звонков.
А быть рабой... Желанье скрыто сталью.
Тесьма и сталь линейки из годков.
От наших отношений - наши дети,
и точки наших чувств им не нужны.
Для них нам надо что-то все же делать,
и им еще зачем-то мы нужны.
А меж собой... мы прожили, довольно,
нам больше не осилить, ну и что?
И ты по свету бродишь, ветер вольный,
а я семьи остатки своей чту.
1 января 2003
Клон
Земля меняет поколения,
земля меняет день и ночь.
Кто знает прошлого колена?
В седьмом колене был точь-в-точь.
Клонировать самой природой...
В развитии идешь вперед
и, в прошлом цепь живого рода,
ты удлиняешь свой же род.
Пересечения разных кланов
усилят кровь одной родни.
Родятся новые уланы,
они грядущего родник.
Бывают родственные связи,
они несут болезнь крови.
А можно в прошлом всем увязнуть?
Клонироваться без любви.
Стоят коровы клон на клоне,
как стадо ровное телят.
Березы разные на склоне.
На склоне вновь стада ягнят.
6 января 2003
Голубь
Рождество, мороз и ветви,
словно линии судьбы,
простираются под светлым
небосклоном из мечты.
Голубь сжался, точно шарик,
под окном сидит один.
На судьбе все беды — шрамы,
холод нынче господин.
Голубь вдруг расправил крылья
и над ветками судьбы
полетел. Две птицы рыли
снег балконный без вражды.
Словно кто меня услышал:
голубь стукнул мне в окно.
И поют опять под крышей.
Что за птички? Все равно.
Рождество и голубь мира,
примирение хоть на миг.
Заиграла в холод лира.
На сугробах солнца блик.
7 января 2003
***
Иду сквозь облака летающих снежинок,
сквозь бурю нежных чувств, пылающих к тебе.
Деревья в кружевах немыслимых новинок,
и дремлют их стволы, замкнувшись все в себе.
Иду сквозь шум потерь и сквозь сигналы горя,
сквозь сон и ураган потерянных надежд.
Иду сквозь шум дождя, ни с кем давно не споря,
и кожею скреплю, и кожею одежд.
Иду всегда к тебе, но мимо сонных буден,
по топям и тропе, ухоженных дорог.
Когда-нибудь еще мы вместе, может, будем,
когда нам протрубит олень в красивый рог.
И ветви в вышине сплетаются мечтами,
и снежные холмы на памяти моей.
Но вот встают дома и исчезают — дали,
и окна в них горят свечением монет.
Иду к себе домой, где нет мужской опеки,
где нет любимых глаз, где ужин не стоит,
где сняты у судьбы любовные все пенки.
Осталась тишина. Остался женский скит.
16 января 2003
Янтарь в январе
В мае тает лед желаний,
исполняются мечты.
Год насыщенных познаний,
словно милые черты.
Облака плывут, светлея,
над моею головой.
Ветви в листьях тихо млеют
и качаются: ой, ой.
Размечталась я о мае,
за окном царит январь.
Солнца мало, очень мало.
Я в руке держу янтарь.
В нем смола моих желаний
о морских чужих краях,
где по пляжам бродят лани,
все такие: ай, я, я!
А есть женщины, как осень:
на плечах лежит листва,
охрой выкрашена проседь.
Шлейф, как медная молва.
Но зато какое море!
В мае белые тела,
все мечтают об амуре
в свете солнца и тепла.
23 января 2003
***
Севера небесные потоки
устремились в мысли наших душ,
отошли тепла и солнца сроки,
лишь остался моросящий душ.
Чистота морозных звонких улиц
в первый холод осени дрожит.
Дом стоит, как нежный теплый улей.
Осень зимний холод ворожит.
Снег морозит стеклами по лужам
и искрится в бликах тишины.
Нет, еще не заглянула стужа,
звезды замерцали в вышине.
Город спит под тайнами столетий,
тайны замерзают — не раскрыть.
А бывают тайны, словно плети,
мерзлотой морозный мир укрыт.
Светят нам небесные светила
утомленно в телескопе линз,
чернота ночная звездам мила.
На замерзших лужах звездный блик.
24 октября 2003
***
Первым снегом занесло слова плохие,
под снегами потерялись адреса.
Улыбнулись люди, разные такие,
и замерзла набежавшая слеза.
Первый снег меняет быстро всю одежду,
он вытаскивает шапки, сапоги,
замерзают с южных стран — одни невежды.
От морозца в первый снег они легки.
Первый снег кружится нежно и прилежно,
очень легкий, белый, призрачный такой.
Он потом, как искореженный валежник,
а в начале — вызывает мир, покой.
24 октября 2003
***
Завис сосульками сугроб
под солнышком к Восьмому марта.
Он весь ажурный, словно герб,
и весь он в нишах, будто парта.
А рядом снег лежит, как вата.
Он неподвижный, он — газон,
слегка искрит, под солнцем — надо,
над ним витает сам озон.
Все осмотрела. Взгляд напротив
завис с улыбкой на устах.
Глаза искрят, и зубы, рот ли...
Сосульки лет... в моих летах.
6 марта 2002
Снежный саквояж
Апрельский снег застыл искристо
и равномерной пеленой
покрыл природу, стало чисто.
А холод утром, словно зной.
И щеки вновь алеют мало,
но ветер острый, как массаж.
Нам от вселенной перепало,
нам снежный выслан саквояж.
Привет и Ты! Ты на машине?
А я быстрей тебя пришла,
я шла по снегу, по вершине
земного шара. Нет числа
в красотах снежного обмана,
что так таят твои глаза.
Опять с тобою мы в дурмане
снегов и холода. Леса —
они белеют хладнокровно,
и ты холодный, как они.
Ты очень снежный, дышишь ровно.
Глаза смеются. Снег. Огни.
2002
***
Поземка вновь летает под ногами,
морозный ветер просится в лицо,
так медленно зима идет, шагами
ее насквозь пронизано кольцо,
оно еще зовется горизонтом.
Деревья принимают первый бой,
они остыли и не знают толком,
какой мороз назначен им судьбой.
Метет поземка розами асфальта,
мельчайший снег вихрится и шалит.
Сегодня ему выпали все фанты,
сегодня он с морозом словно слит.
Голубизна небесного мороза
сияет солнцем в ледяных лучах.
Так седина волос меняет роли,
как и забвение вечное на час.
Замерзла память, нет воспоминаний,
твоя звезда ушла сквозь синеву.
На боль мою ложится только наледь,
а слезы все замерзли наяву.
Исчезли ласки, руки для массажа,
а ласки — это летнее тепло.
Массажи, как морозные пассажи.
Массаж похож на ласку сквозь стекло.
1 декабря 2002
***
Блестки снега, хруст зимы,
ветви лишь чернеют.
В искрах сна проснулись мы.
Ветры тихо веют.
За окном шуршат снега,
их тревожат ноги.
Пролетают так века,
и скрипят дороги.
Ты сегодня был другой,
как в лет восемнадцать.
Не коснусь тебя рукой,
только знать мне надо,
что пройдет лишь полчаса —
сквозь морозный холод
прилетишь через леса
в мой волшебный город.
Ты блеснешь своим стихом,
мне протянешь рифму,
и слова, как снежный ком,
будут ветром мирным.
Я, как розовый восход,
поплыву по небу.
Голубое небо — ход.
Мы уходим в Лету.
10 декабря 2002
***
Гирлянды — как хвосты кометы
на звездном небе украшений.
Все новогодние приметы,
вся мишура и все предметы,
детей и взрослых приглашение
на новогодние секреты.
Вся эта магия волшебна,
она людей приводит в сказки,
где миром правит Дед-волшебник,
касаясь палочкой волшебной,
садясь, как встарь, в одни салазки
и навещая мир волшебный.
Забавы, игры, вдохновение
дед раздает в сверкании снега,
как новогоднее везение,
и все подарки — сказок звенья.
И жизнь так призрачна легка,
как санок быстрое скольжение.
26 декабря 2002
***
Луна, холодная и яркая,
светила холодом зимы.
И небо в звездах, словно марками
обклеили письмо из тьмы.
Ты говорил, что молодая
тебе, конечно, я нужна,
а постарею, увядая, —
я буду только всем страшна.
Но сердце письмами болеет,
ты хочешь что-то мне сказать.
О том, что кончилась жизнь — лето,
и мыслям холодно летать...
Твое письмо застыло в полночи,
не спишь, похоже, ты сейчас.
Луна была совсем не полная,
а половинка. Жизнь подчас
нас оставляет в одиночестве,
и ночью смотрим на луну,
как на свидание в пророчестве,
что бросишь ты меня одну!
27 декабря 2002
***
Ушли морозы, снег кружится нежный,
приятна мягкость зимняя перин.
Под праздники и снег летит прилежно,
ложась красивым обрамлением перил.
Гирлянды ламп мигают разноцветно,
и ровный конус елей площадей
не выдает своих красивых веток,
парадный вид не только у людей.
Скульптуры льда у замка королевы,
и горки из прозрачного стекла,
ступеньки к ним идут, там стражник лева.
Не тает за огнями только мгла.
30 декабря 2002
***
Полоски длинных листьев,
они, как серпантин,
мелодией сольются,
но это фон один.
На этом чудном фоне
искрит экран небес.
За стенкой телефоны
разгадывают текст.
Над головой мелькнуло
от птицы лишь крыло.
Так щелкают минуты,
все в памяти свело:
сомкнулись нежно пальцы,
как длинные листы,
мелодии совпали,
в ней были я и ты.
Над головой искрился
свечей прозрачный блеф,
и праздничные крылья,
как новогодний плен.
И медленно, и томно
в движеньях тихий плес.
Глаза? Они бездонны.
Ты руку нежно нес.
24 декабря 2001
Лунный свет
Давно замерзли волны в водоемах,
и рядом волны — снежные валы.
Мороза рукавицы невесомы,
однако не оставили воды.
Луна и та лежит в своем свечении.
Холодный свет, и темный небосклон,
как будто в небе круглое печенье
забыли на тарелке. Дом как слон.
Уходит год. Замерзли карусели.
Ступеньки, не очистив, не найдешь.
Деревьев ветви явно погрустнели,
и очень мало праздничных надежд.
Бывает ниоткуда, вдруг, везение,
и вопреки холодной пустоте
как будто открывают в сказку сени,
но сказки — лунный свет или не те.
И вновь мороз морозит откровения,
и лунный свет — отрада, редкий миг.
На небе это редкое свечение,
и лунный свет таинственностью мил.
26 декабря 2001
***
У кульмана стояла ель,
ее поставили внезапно,
сильнейший запах песню пел.
Закат в окне смотрел на запад.
Прекрасно танго под луной,
которой даже не видали,
подняло чувств забытых зной,
мы весь свой танец их листали.
Какое сильное томление!
Какая бездна бытия!
Нас будоражило волнение.
Мы пара бестий, ты и я!
Застолье мирно танцевало,
партнеров следовал каскад.
В работе счастье уплывало,
исчезло в зареве декад.
Минуло две таких декады.
Мы вновь стоим: глаза в глаза.
Чужого счастья мне не надо,
лишь посветлели небеса.
14 января 2000
***
Январский месяц на исходе,
мне щеки красит Дед Мороз,
уходят в прошлое доходы,
дуб весь снежинками порос.
Снежок блестит, сверкает ярко,
мороз раздвинул облака.
Народ идет, гуляет в парке,
алеют щеки лишь слегка.
Все потому, что гонит холод,
кто остановится — замерз,
кто загулялся — давит голод,
забыл вернуться — в землю вмерз.
Какая грусть! Какое небо!
Льет синева на блеск и свет!
Сегодня мало купят хлеба.
Молчит финансовый привет.
Социализм ушел нелепо,
за горизонтом новый век.
Как раньше много было хлеба!
То не ценил наш человек.
24 января 2000
***
Мелькает снежок за окошком,
снежинки стучатся в дома.
Стряхнула я шапку, как кошку,
весна в марте — это зима.
Снимаю я все верхние вещи,
надев свой рабочий халат.
Работа сжимает, как клещи,
со мною чертежный мой клад.
Спокойно у кульмана сяду,
возьму желтый свой карандаш,
так двадцать шесть лет скоро кряду
невольно железу отдашь.
Смешно, но работе я рада,
пусть много волнений, забот.
Финансы в работе — награда,
они не придут без хлопот.
Слегка рыжеватые блестки
здоровых, красивых волос.
Сережки блестят, словно слезки.
К работе готова я, босс.
1 марта 1999
***
Летает снег, не тая быстро,
лежит на крышах и камнях,
и солнце светит серебристо,
нас в холод осени маня.
А ты какой-то серебристый...
Что так прохладно на душе?
Иль жизнь твоя совсем ребриста?
Нет ребер женщинам уже?
Природа держится спокойно
перед пришествием снегов,
ты в зеркало глядишь достойно
замерзших луж из тьмы веков.
И небо явно отдохнуло
от светских ливней в жаркий день,
озоном северным дохнуло
в совсем безлиственную сень.
И засыпает лес надменно,
и ровно дышит тишина.
Мы для любви не ищем смену...
Из ребер женщина одна.
1999
***
Новый, старый Новый год.
Снег. Деревья. Серость.
В жизни следует итог:
всем желаньям мера.
Позвонить? Не позвоню.
Написать? Не буду.
Мысли ваши отгоню,
чувства — позабуду.
Если сам ко мне придешь,
буду очень рада,
если ты меня не ждешь —
ничего не надо.
А на деле все не так,
нет случайной фразы,
чтобы умный и простак
знали сердца фазы.
Если я не позвоню,
то никто не вспомнит,
если я не позову,
дверь моя не вздрогнет.
13 января 1998
***
Снегирь на ветке, словно брошь
на фоне дома.
Мороз кричит: "Он так хорош,
Он в щеки тоном!"
А жизнь проста и чуть сложна,
и в ней есть юмор,
в своих мечтах ты лишь княжна,
не надо шума.
Купи кулон, златую цепь
и обесценься,
а жизнь создаст событий цепь,
на все есть цены.
Мороз, и солнце в небесах,
и все чудесно.
Блеск чистоты на волосах —
для взглядов место.
Заколка цвета снегиря —
простое чудо.
Мужчины в чем-то егеря
везде и всюду.
1998
***
Снега, метель, любви забвение.
Ваш взгляд на грудь — тягучий взор.
Здесь беспричинны обвинения,
а взор, как трепетный обзор
великих книг, и тайн, и сказок.
Давно ушедшие года.
Мы друг пред другом и без масок,
любовь нужна нам иногда.
Небезразличны мы, однако,
и кто-то кем-то, а любим,
вам не подать иного знака
о том, что мы любви хотим.
1998
***
Что-то новое в судьбе,
что-то снежное в пространстве,
все прекрасное в тебе
отболело в ритме странствий.
Просто, мило и легко
выбрать чувствам направление,
только это никого
не изменит в повеление.
Но отвесный снегопад
чувства чуточку отбелит.
В творчестве без чувства — спад,
цвет один — какой-то белый.
Чувств порой такая цепь,
не окинуть просто взглядом,
всех мужчин поставить в степь —
будет лес, возросший сразу.
Это шутка, только в ней
нет единого пленения,
нет снежинок, просто снег,
стих — для всех одно творение.
1998
***
Сверкала елка. Праздник. Дед Мороз.
Вращались в ритме медленно поэты.
Их вдохновение в танце стоит роз,
и песни чувств, возможно, не все спеты.
Прикосновение в танце нежных рук
осталось очень ласковым мгновеньем.
А руки замыкали чувства круг,
и родилось прекрасное волнение.
Оно бежало нежно по рукам,
оно спускалось сквозь одежду к коже.
Из рук и тел. Что им одежды грамм?
Ведь танец в Новый год такой пригожий!
А за окном — московская зима,
и ветер раздувает занавески.
Приятно руки чувствовать, весьма.
На елке все игрушки, как подвески.
Но все уходит быстро и без драм.
Вот были рядом, а теперь отдельно.
А за окном — зима живет вне рам,
и танца новь совсем не беспредельна.
1998
***
Контур веток темно-синий
в утреннем убранстве.
Снег не виден, но вид зимний,
ветреность в пространстве.
Новый год идет, колышет
ветви своенравно.
Дома мой любимый дышит,
для меня он главный.
Ветер ветви пред рассветом
медленно качает.
Я люблю вас беззаветно.
Он один - дичает.
Он не ветер, он мужчина,
он не подойдет вам,
и любовь здесь не причина,
хоть ревнив, как мавр, к нам.
Небо, небо за ветвями
медленно светлеет,
а мужчина, а мужчина.
Не меня он греет.
1997
***
Температура, близкая к нулю,
удерживает жемчуг на деревьях.
А я, любимый, взгляд лишь ваш ловлю,
удерживая вас в сердечных звеньях.
Переболей, забудь, остановись!
И негодуй, но мысленно и томно,
ведь ты опять проходишь чувства высь,
замкнись в себе безоблачно и скромно.
Замкнись в себе, оставь мирскую суть,
мечты все усмири без промедления
и вновь красивой и спокойной будь,
и отойдет безумное затмение.
Забудь мечты. Реальность рядом, здесь,
тебе ее мечтами не осилить,
и заново все чувства лучше взвесь,
ты оцени потребности и силы.
Я Вам нужна как воздух, как вода,
а без меня — все чувства ваши сохнут.
И все же вы довольны не всегда.
Температура выше — жемчуг мокнет.
1997
***
Зима, капель и рождество,
плеяда елок и гирлянд,
грядет земное торжество
домашних праздничных полян.
Ковер, диван, торшер и стол,
прекрасный елочный наряд,
струится призрачный подол,
блистает золото наград.
А ты без золота? Одна?
И ни любви и ни огня?
Никто не тронет веки сна,
но счастье есть и у меня.
27 декабря 1997
***
Мороз. Морозная зима.
И часто иней. Снег.
И я одна. И все сама.
Таков мой день и век.
Зима сурова, холодна.
Мороз. Мороз. Мороз.
Я без тебя. Одна. Одна.
Зато без слез и гроз.
Мороз и снег. Сугробы. Лед.
Холодная зима.
И там, где есть снежинок слет,
я проживу сама.
1996
***
А что в лесу? Зима и снег.
Пушисты серые деревья.
Снег усмиряет женский век
и убавляет страсть и рвение.
Иду одна. Брожу одна.
Дышу незримостью пространства.
Мир просыпается от сна,
а сны — в оттенок постоянства.
Чуть-чуть любви, чуть-чуть тепла,
и холод снега для блаженства,
чтоб вынуть все остатки зла
с души моей, для совершенства.
И жить бы так всегда, всегда
без зла, угроз, простого мщения.
Из снега кое-где вода,
но воздух, воздух очищения!
Есть что-то нужное в судьбе
на перепутье с холодами,
и что-то нужное в ходьбе,
а горе все покрыто льдами.
1996
***
В природе есть свои витки
скользящие, крутые.
Мороз и нервы пусть крепки,
но все же не литые.
Зима морозная нова?
Вы с холодом знакомы.
В судьбе всегда свои права:
на жизнь, здоровье, комы.
Пусть тяжела у вас судьба
из выпавшего снега
и все идет за честь борьба,
в ней тяжело без бега.
Судьба, судьба. Легка? Легка.
Морозный всюду иней.
Мы праведны, но лишь слегка.
Маячит вечер синий.
Мороз в судьбе, мороз в мечтах,
сугробы под ногами,
в каких бы ни были летах,
скрипят мороза гаммы.
1996
***
Вольный снег пушист и светел,
жизнь добра и к нам чуть-чуть.
Ты давно меня приметил,
разгоняя снега муть.
Вот и все. Мы снова вместе
средь лесов, снегов, домов.
В разговорах меньше лести,
а в сугробах столько снов!
Жизнь, она подобна свету.
Свет, как ты: то хмур, то зол.
Ты исчез. Ищи примету.
Может, ты просыпал соль?
Не бог весть, но жизнь струится,
роскошь, если ты со мной.
А вот мне, мне часто мнится:
не пройдет жизнь стороной.
Постарайся, не продайся,
не злословь из многих слов,
и тебе, даст Бог, воздастся,
и совсем без лишних слов.
Как пушист сегодня ветер!
Свит из множества пушков.
На тебе любимый свитер
из пушистейших снежков.
13 февраля 1995
***
Мороз действительно прекрасен,
и солнце светит в небесах,
и мне не надо сказок-басен,
лишь бы вы были на глазах.
Вы мне нужны, как Бог, как солнце
или как капля молока,
я бы вас выпила до донца,
ведь наша встреча так легка.
Но вы? Вы просто в отдалении,
мне вас руками не достать,
и задохнулось вожделение,
увидев вас и вашу стать.
Я вас люблю. Увы, безмолвно.
Без редких встреч, без суеты.
Вот вы проехали... довольно,
и чувства прыгнули в листы.
Вы мне нужны таким далеким,
боюсь я частых, жарких встреч.
Люблю кудрявым, синеоким.
Каким вас именем наречь?
14 марта 1995
***
Первые морозы,
первый легкий снег,
все замерзли слезы,
откажусь от нег.
Чтоб здоровье было
еще много лет,
чтоб в душе остыло —
шлю тебе привет.
А любовь мужская —
отойди, постой.
Видишь, у леска я,
у березы той.
Надоело, милый,
от любви стонать.
От березы силы
буду лучше брать.
Первые морозы,
первый легкий снег,
все замерзли слезы,
откажусь от нег.
1995
***
Мороз морозит как мороз,
сияя на рассвете.
Тепло исчезло в мире грез,
и жизнь в холодном свете.
У осени порядок свой
в ковре опавших листьев.
Земля, покрытая листвой,
морозцу дарит кисти.
Стареет медленно любовь,
и жизнь стареет с нею.
Уходит в прошлое. Где новь?
Сугробы индевеют.
Снега лежат всегда пластом,
годами, словно айсберг.
Но все роднее отчий дом,
а дома есть свой мастер.
О, Боже мой! О, Боже твой!
Возможно? Все едино?
Быть может, мы одной судьбой
растопим айсберг-льдину?
1994
***
Крещенские морозы,
прекрасный светлый лес,
деревья в снежных позах,
голубизна небес.
Божественно и мило
блестит на солнце снег,
необъяснима сила
морозных, жгучих век.
Стоят дома лесные
и в юбках дерева,
ветра летят сквозные,
сжигая все дрова.
Любовь в душе притихла,
и ясен небосвод,
не зеленеет пихта,
замерзли волны вод.
1994
***
Блестят снега в лучах морозных,
февраль открыл дома мирам,
на землю им смотреть не поздно:
красоты ведь сродни дарам.
Сегодня чуточку красиво:
летают птицы в синеве.
Зима, морозя, ждет отлива
всех холодов. Поклон листве.
1994
***
Мельтешит потихоньку снежок,
оседая спокойно повсюду,
для меня ты уже не божок,
и тебе поклоняться не буду.
Отошли наши теплые дни,
холодает в душе непогода.
Да и ты в ночь спокойно усни,
не ищи ко мне мысленно брода.
Снег летит, ускоряя свой бег,
и кружится от ветра невольно.
Пролетает снег быстро у век,
только мне забывать тебя больно.
Много лет нашей тихой любви,
она редко гуляет меж нами,
а теперь ты зови, не зови —
мы ее позабудем и сами.
Так бывает у нас, и порой
только снег между нами летает.
Он кружит, как встревоженный рой,
оставляя снежинки-медали.
1994
***
Проходит жизнь весьма угрюмо,
любовь все реже режет глаз,
не видно неба, только трюмы.
А что же видит водолаз?
Возможно, фильм в глубинах водных,
останки редких кораблей.
У водолазов — братьев сводных —
подводный мир морских стеблей.
Сегодня я, пылая страстью,
прошла дорогою любви,
взойдя в вельбот в минуту счастья,
оставив пылкость чуть в крови.
Любовь немного опьяняла,
и отдохнула я душой,
я чувствам молодости вняла.
Мир за окном такой большой.
Да, я на суше. Снег и город.
И море очень далеко,
но мне мой мир любимый дорог,
в нем мне так дышится легко.
1994
***
Прекрасна жизнь — в ней много совершенства.
В падении снег прекрасен только миг.
Круговорот — и в этом есть блаженство.
И кто еще свой разум не постиг?
Все просто в этом мире человечьем,
кто много брал — усох в расцвете лет,
и мы порой напрасно бисер мечем,
себе же закрывая этим свет.
Вот мир блестит в своей прекрасной неге.
Леса раздеты — ясно, что зима,
и утопают ноги в белом снеге.
Тут вовремя понять: где я сама?
Самой бы от себя в снегах не скрыться,
и выйти из любой большой беды.
Снега растают — вовремя прикрыться
и уходить от встречной суеты.
Прекрасна жизнь. Ну, что тут непонятно?
Все есть у нас, и чувства есть в крови,
и чувственность любовная занятна,
и жизнь нам не прожить без чувств любви.
1993
***
Ясный, солнечный мороз,
небо ярко-голубое,
я бегу домашний кросс,
все дела мои в забое.
Очень быстро темнота
опускается на землю.
Лес — сплошная чернота,
а я небу тихо внемлю.
Пусть возникли холода
и ноябрь стоит на стреме,
я сегодня молода,
и дела мои — не бремя.
1993
***
Балет, он в чем-то беспредельный.
В движенье ног — весь слов запас,
и танец жестов неподдельный
одним движеньем — разум спас.
Он спас одним лишь вдохновением,
вдохнув всего лишь эликсир
здоровья, счастья и терпенья
и часть истории: "О, сир!"
Движенье ног, вращение талий,
и малый вес здесь идеал,
и танец часто в чувствах шалый,
как будто фильмов сериал.
Морозный день, как чародей,
прозрачным, ясным небосклоном
он действует на дух людей
и бьет им снежные поклоны.
А за стеной опять метели,
там танец вихрей неземной.
Сквозь вихрь снежинки пролетели,
и вот они летят за мной.
1992
***
Вновь электричка. Повороты
судьбы людей, дорог, речей.
Жизнь набирает обороты.
А ты, мой друг, сегодня чей?
Снега, дома, движенье в окнах
сквозь запотевшее стекло,
и говор твой, и чьи-то догмы,
и много слов уж утекло.
Стекло зачем-то отпотело,
и лужи тающих снегов,
кому до чувств-то наших дело
и до вязания веков?
Все очевидно, даже просто:
флюиды брошенной любви
давным-давно вошли в наросты
былых терзаний на крови.
Любви, крови, снега, метели.
Обилие капель на окне.
Мы чувства разумом одели
и не сожгли их на огне.
1992
***
Морозный иней очень тонок,
он словно шкурка у зверька,
а снег весь мелкий и без корок,
следов хорошего денька.
Прекрасны милые мгновенья
цветущих инеем ветвей,
они души проникновение,
они подарок добрых фей.
Хороший день. Снег чист в падение.
И утро в мареве снегов,
блеск раздается, словно деньги,
морозных солнечных долгов.
Вернулся снег. Январь в расцвете
своих морозов и снегов,
на каждой ветке, как в кассете,
уложен инея покров.
Зима, зима, зима повсюду,
замерзли чувства, спит тоска,
и скоро я совсем забуду
красу зеленого листка.
1989
***
Сосна сегодня — верх очарования,
она бела до кончика иглы,
и ей сегодня "королева" звание.
Березы в белой зависти скромны.
О, как чудесно в белой сказке леса
среди ветвей и елочных страстей,
где ветки чуть изогнуты от веса,
где снег, застыв, обвился вкруг ветвей.
Вот небеса морозны и парадны,
голубизна, сугробы облаков.
И наша жизнь проходит явно складно,
а фоном служит инея покров.
Нужна любовь или ее замена,
нужны снега и зябкая метель,
нужна, как верность, мелкая измена,
нужны мне руки, брюки и отель.
И в роскоши лесного наслаждения,
и в контурах белеющих берез,
мелькает лишь о лете сожаленье,
мне не хватает просто алых роз.
28 января 1988
***
Спокойствием с небес спустился снег,
и равномерной белой окантовкой
деревьям и домам добавил свет,
и лег на воротник лихой подковкой.
И влажный снег уменьшил все шаги,
и тише, и задумчивее мысли,
вот так же утром мы с тобою шли,
твои усы под снегом мирно висли.
И вот прошли любви нашей года,
где холод и жара порой встречались.
Да и теперь, возможно, не всегда
с тобою мы смиренно улыбались.
Комфортно надо чувствовать себя
среди проблем домашнего хозяйства
и жить спокойно, вовсе не скорбя,
и я ведь не домашняя хозяйка.
Так и живем, тревожно иногда,
а в основном в туманной атмосфере,
и тишина зимой в душе тогда,
когда друг другу мы спокойно верим.
10 февраля 1988
***
Параллельны сухие ветви,
и не гнет их лихой снегопад,
ветер ветви живые вертит,
а для мертвых он невпопад.
Вновь примолкли в сугробах ели
под тяжелыми шубами сна,
ветви их под снегами просели,
горделивой осталась сосна.
Снегопад, что ты сделал со мною?
Ты окутал меня холодком,
ощущение, что нет мне покоя,
вместе с резким, тягучим звонком.
23 февраля 1988
***
За окном — застывшая Москва,
инеем подчеркнуты строения,
а в патентах жгучие слова
ждут и ждут мои изобретения.
Подбираю нужные тома,
рядом переводчица японцев
переводит быстро и сама,
пишет тексты до захода солнца.
Мне понятны только чертежи,
с каждым часом их смотрю быстрее.
Прохожу патент, хоть ворожи,
где же те есть знания, что мудрее.
Как приятно воздух холодит,
из окна врывается в дыханье,
смотрит: каталог прекрасно свит,
выражает тихое признание.
За окном застывшая Москва,
инеем пронизан воздух чистый.
Вот и просмотрела класса два.
А патент? Он есть. И все в нем чисто.
26 февраля 1988
***
Белые сугробы тающего снега,
утро тепло-темное с проблеском зари,
в небе нет ни звездочки, нет любимой Веги.
Утро, утро сонное свет мне подари.
Что-то очень грустно и немного тяжко,
или все невзгоды прошлого легли,
и на эти плечи, и на горла связки,
да и силы-силушки от меня ушли.
Снег осел немного на исходе года,
снежные сугробы липнут к сапогам.
Странно, очень странно, но дарит погода
свежие, бодрящие силы по годам.
Главное — без злобы, без воспоминаний,
налегке о будущем с мыслями идти.
Утро нежно-розовым одарит сияньем,
и стихи рождаются прямо на пути.
А когда сижу я дома и с вязанием,
то усталость медленно с пряжею идет,
кофта только вяжется в дремоте мечтания,
а обои светлые, как на речке лед.
То предел усталости. Телевизор ярко
в жизнь мою вторгается, а я все вяжу.
Хорошо, что техника заменила прялку,
я у телевизора больше не вижу.
30 декабря 1988
Зимний романс
Спокойная нежность заполнила душу,
не гложет тоска, нет страданий и слез.
Я вас повстречала в январскую стужу,
нас обнял счастливый московский мороз.
И стоны, и муки терзать перестали,
распутались путы сердечных невзгод.
И как вы меня среди прочих узнали
в московской толпе, где народ да народ?
И счастья улыбка лицо озаряет,
и словно светлее от ваших очей.
Мороз — не мороз, если сердце пылает
и кровь разгоняет быстрей, горячей.
Надежда и радость в душе безмятежной,
нет больше печали, нет тока в крови.
В морозных узорах Москвы белоснежной
мне видятся очи лукавой любви.
То были не вы, это просто прохожий
прошел, озарил меня нежной душой.
Он был лишь на вас отдаленно похожий,
такой же красивый, такой же большой.
Мгновенное чудо, волшебные мысли,
надежда на счастье в душе пронеслись,
и чувства достигли немыслимой выси,
но скоро, как снег, и они улеглись.
3 января 1987
***
Я вальс на лыжне танцевала,
кружился со мной белый лес.
Блестела, искрила, ласкала
вся зимняя сказка чудес.
Серебряный иней березки
от вальса светил и сверкал,
снежинок красивые слезки
на землю порой опускал.
На елочке белка кружилась,
махала пушистым хвостом,
и серая шубка струилась
красивым летящим пушком.
Старинная ель танцевала,
не сбросив снежинок своих,
она важно так проплывала
с прической из веток хвои.
Мне зимнего танца кружение
открыло в природу глаза:
какое кругом наваждение!
Какие в лесу чудеса!
Январь 1987
***
Березы белая кора
под белым инеем милей,
и пусть печаль моя стара,
но у берез она белей.
И небосвод морозный бел,
окутал он поля, леса,
а впереди так много дел,
судьбы незримой полоса.
Но в белый день
в судьбе светлей,
по снегу белому иду,
и на душе моей белей
от снега белого на льду.
На мир смотрю я из окна:
леса белы от инея,
вдали дома, вблизи — сосна
не белая, а синяя.
Да, это Родина моя
за окнами белым-бела.
И пусть одна ходила я,
но я на Родине была.
Январь 1987
***
Я песню в лесу потеряла
среди белоствольных берез,
средь елей могучих искала,
под небом сверкающих звезд.
Бежала, искала, металась,
в сугробах тонула, звала,
она мне тоской отзывалась,
и грустная песня была.
Текли мои слезы ручьями,
сбегали по черному льду.
Ты счастья бросал мне горстями,
а горя — пылинку одну.
Свиданье в тумане кромешном,
что липкой смолою стаял,
сверкнуло посланьем небесным:
нам Бог, что имел — все отдал.
Нас ливень спасал, охраняя
от всех любопытнейших глаз,
но смыла вода ледяная
из сердца сверкавшую вязь.
Мерцали глаза антрацитом,
впивались в сердечную боль,
я в чувстве твоем позабытом
искала заветную соль.
1987
***
Эх, метель-метелица, душу захлестни,
забери спокойствие, с ветром унеси.
Без тебя, метелица, тишина да грусть,
а сердечко томное просит жизнь вернуть.
Эх, метель-метелица, закружи меня,
пусть все в жизни вертится, песнями звеня.
От мороза стойкого приумолкла я,
приумолкла песенка звонкая моя.
Эх, метель-метелица, песни закружи,
унеси их во поле, с вихрем в виражи.
Не оставь их мерзлыми в душеньке моей,
дай им волю-волюшку, дай им поскорей!
Эх, метель-метелица, с ветром ты дружна,
как мне ваша волюшка, как она нужна!
Заберите, милые, в поле и меня,
унесите в добрые новые края.
Эх, метель-метелица, смолкла ты зачем?
И меня забыла ты с песнями совсем.
Вечер опустился зимний на леса,
и поблекла снега белая краса.
1987
***
Еще морозами лютует
зима, на холод есть права,
она ветрами в поле дует,
под снегом ежится трава.
Не замерзай, моя Россия,
в морозном инее снегов,
твоя немеркнущая сила
воспрянет в зареве веков.
Еще крепки у нас морозы,
и мало снега на сосне,
побереги деревьев слезы,
чтоб им оттаять по весне.
Не промерзайте, корни жизни,
в холодных солнечных лучах,
весна придет в края отчизны,
очнется в девичьих очах.
Не замерзай, моя Россия,
придет весна в края Кремля,
и оживет земная сила,
и расцветет моя Земля!
1987
***
Приехала метелица
и по дорогам стелется
с поземкой, жгучим ветерком,
частенько крутится волчком.
Деревьям красоту не дали,
друзья их тихо пролетали.
Они в столице так резвились,
что по пустым каткам катились.
Метут друзья по улице,
столицею любуются,
впиваются в воротники,
как будто банные листки.
Верхом садятся на машины,
от них поскрипывают шины.
Пути все были им открыты
и снегом улицы забиты.
Вот памятник, снижают шаг,
спокойно обметают прах.
Им слабо видно через мглу
лишь очертания МГУ.
А небо серой мглой покрыли
и в нем Останкино укрыли.
На самолеты дружно сели —
морозить дальше полетели.
1987
***
От наслаждения звуков застываю
и в музыке морозной я тону,
под переливы звуков забываю,
что прохожу морозную страну.
Качали ели медленно ветвями,
прощалась ночь, день ясный наступал,
на берегах, искрившихся снегами,
морозец с песней звонкою крепчал.
Скрипел снежок от боли под ногами,
он как припев для песен звонких был,
звучала музыка морозными устами,
и звук морозный над тропинкой плыл.
Звенела речка камушками звонко
и пела колыбельную снегам,
прислушивался к ней кустарник тонкий,
скрипел снежок вослед моим шагам.
Береза вся к речушке наклонилась,
снег плотно охватил ее кору,
так дочка к матери порой стремилась,
с улыбкой лишь вставая поутру.
Февраль 1987
***
Через созвездие снежных елей
иду по снежной целине,
чудесно быть спокойной, смелой,
без дани праздной суете.
Встречаю ласковые взгляды
идущих, занятых людей.
Бегут по елям снегопады.
Мой мир становится добрей.
Я растворяюсь в белом снеге,
я обнимаю взглядом мир,
тону в красотах, словно в неге,
а на душе снежинок пир.
Мои лесные похождения
под стать морозным кружевам,
снежинок легкое кружение
подобно строчкам или швам.
Да, так бывает, только редко,
когда на свете нет врагов,
когда и злоба, даже мелко,
не оставляет нам следов.
25 ноября 1987
***
Голубовато-розовое небо,
сверкает в окнах утренний рассвет,
с минутой каждой темнота нелепа,
в хрустальных лужах отражений нет.
Легко идти, спокойное дыханье,
мне в бесконечность хочется идти,
а елей серебристое мелькание —
оно как чудо дивное в пути.
Вот кружевные, тоненькие ветви,
на них искрятся снежные меха,
еще их не коснулись жизни ветры,
они красивы, пусть издалека.
Прозрачно утро первого морозца,
жаль, розоватый меркнет горизонт,
поблекло все, не видно что-то солнце,
мороз остался, и не нужен зонт.
Но люди все себя оберегают,
в пальто и куртках медленно идя,
зонты из сумок нет, не вынимают —
боятся запоздалого дождя.
1986
***
Мне казалось, спасали поэты
меня в долгий отверженный час,
так спасибо поэтам за это,
я сама напишу стих для вас.
Солнца нет, но летают снежинки,
унося меня в сказку любви,
песен ваших прекрасны посылки,
как они для меня дороги!
Ваша ласка в заботливых песнях,
ваша ласка в печати, в кино,
ваши чуткие, нежные плечи —
это счастье мне кем-то дано.
Вы меня, вынимая из петли,
оживляли, латали, целя,
вы играли в чудесные кегли,
мои лучшие чувства ценя.
В прошлом осени дни золотые,
отошла золотая пора,
и деревья стоят снеговые,
шевелится от снега кора.
1986
***
Когда светлеют звезды в вышине,
а тишина окутывает зданье,
я вверх иду по снежной целине
к своей забытой и любимой тайне.
Плывет навстречу ручеек людей,
их свет луны приветливо встречает,
фигуры их становятся светлей.
Снег легкий на окошках мирно тает.
Вот и работа старая моя,
над ней навес свое крыло расправил,
здесь проезжают, облик не тая,
мустанги по законам общих правил.
От фонаря исходит слабый луч,
едва он рассекает тьму ночную,
на небесах не видно черных туч,
я захожу во тьму почти сплошную.
Здесь светит мне звезда совсем одна,
она надежду в счастье согревает,
что вот когда-нибудь моя судьба,
мне лучик от тебя сквозь ночь протянет.
1986
***
Суета, любовные страданья
улеглись под снежною зимой,
приумолкли все исповедания
или надоели мне самой.
Замело мои дороги снегом,
тихо и спокойно на душе,
и не надо вновь спасаться бегом
от тебя на энном этаже.
Стихли и замерзли наши страсти,
отзвучали песни — тишина.
Но затишье это небесстрастно,
видимо, придет еще волна.
Я в свое спокойствие не верю,
я не верю в эту тишину.
Подарить, хотя бы на неделю,
тихую заветную мечту.
Медленно уходит напряжение
и приходит внутренний комфорт,
отдает судьбе распоряжение
о приуменьшении забот.
Надо выбрать новые стремления,
накопить и знания для рывка,
и в ячейках мозга столкновения
стихнут у подножия витка.
1984
***
Снегом метель любовь замела,
снегом укрыла чувства, дела.
Снегом глаза твои лишь блестят.
Снегом во мне твой холод — он яд.
Ладно, пусть грустен ты и жесток.
Ладно, наш путь с тобой недалек.
Ладно, меня не любишь, друг мой.
Ладно, все это было зимой.
Все же я верю, верю в мечту.
Все же в свою я верю звезду.
Все же не так и плохо сейчас.
Все же тебя я видела час.
Может, пройдут морозы, снега.
Может, любовь и будет легка.
Может, прекрасно будет весной.
Может, ты будешь рядом со мной.
Знаешь, а нам с тобою все шло.
Знаешь, а все же чувство пришло.
Знаешь, пусть двадцать два и мороз.
Знаешь, а мысли наши из роз.
1982
***
Ясный голубой простор,
пред глазами дальний бор,
нет мороза, тает снег,
смотрю вдаль я из-под век.
Где, в каких краях теперь
бродишь тихо ты, как зверь?
Сердце, сердце, не дави,
лучше милого зови.
Укажи, сердечко, мне,
как при солнце и луне,
ласку милого мне ждать,
верность лишь ему отдать?
Только слышу... тишина.
Очень чувствую — одна.
Чувства давят, в чувствах стон,
но спокоен сердца тон.
1980
***
Снежинки на твоем лице растаяли,
морозец красный свой оставил след.
Иду к тебе — в душе моей проталинки,
в твоей душе — лишь снег, и снег, и снег.
1981
***
Снег летает над нашей землей.
Снег над жизнью моей и мечтой.
Снег в душе на замерзших слезах
Снег на сердце моем и губах
1980
***
Солнце в рукавичках,
ясный небосклон,
дым столбом струится
прямо в небосвод.
Холодно, морозно,
нос рукой прикрыт.
Состояние слезно.
Поднят воротник.
1980
***
Белый снег блестит парадно,
снег под лыжами скользит,
а деревьев вид отрадный
над тропинками висит.
Лес снежинки надевает,
лес мучительно красив,
он из дома вызывает,
спев заснеженный мотив.
1980