Лена, Леночка, Алёнка, Елена Константиновна, дорогая моя институтская подруга. Эти стихи я посвящаю тебе. Тебе и железной дороге, с которой ты связана всю жизнь какой-то непостижимой незримой нитью.
Милая, среднего роста блондинка.
Глаз голубых удивительный свет.
В этих глазах затаилась грустинка,
Давней мечты затерявшийся след.
За пятьдесят. Ну, а с виду – моложе.
Дочери две, трое внуков уже.
Добрая? Да! Но и твёрдой быть может.
Капля обиды горчит на душе.
Мы не спеша говорим в ресторане.
(Друг пригласил нас на свой юбилей.)
Первый вопрос мой, конечно, о маме:
– Как там здоровье у мамы твоей?
- Всё ничего, но хотелось бы лучше.
То бодрячком, то, бывает, хандрит.
Ты-то в порядке? Как сын, дочка, внучек?
Чем занимаешься? Вольный «пиит»?
– В Литературной газете полезно
Время от времени что-то читать.
Конкурс работ о дороге железной
Нынче идёт там. Но что бы послать?
Тут призадумалась Лена немного,
Даже чуть-чуть помолчала сперва.
(Будем считать – дань отдали прологу.)
Дальше её привожу я слова.
----------------------------------------
Мама моя Антонина Петровна
Ездила часто в Иркутск из Москвы.
Поезд летел по просторам огромным
Самой читающей в мире страны.
К слову, начальник в вагоне почтовом,
Тоню, помощницу, очень ценил.
В девушке шустрой, активной, толковой
Много бурлило энергии, сил.
Пачки газет лишь подхватит, бывало –
Вытащит целую кипу за раз
Бодро, с улыбкой, хотя, уставала…
Были в почёте газеты у нас.
Поезд в Иркутск направлялся однажды.
На полустанке – народ, кутерьма.
Слышно – совет дать старается каждый.
Явно, тут помощь кому-то нужна.
– Батюшки, женщина чуть ни рожает,
А «пассажирский» не скоро придёт.
Только в почтовом вагоне бывают
Простынь, бинты, полотенца и йод.
Всё есть в аптечке! «Груз» принят мгновенно.
Женщину в город ближайший везут.
Хочет роженица знать непременно
Кто же спаситель её? Как зовут?
Стойко терпела, бедняга. С вокзала
Взять на носилки успели едва.
Мальчик родился, когда оставалось
Маме до «скорой» секунда одна.
Тронулись. Слышался голос вдогонку
Самой счастливой на свете из мам:
– Благодарю! Обещаю – ребёнку
Имя начальника поезда дам!
Смелой тогда и отчаянной Тоня,
Надо признаться, была, на беду.
Вытянув руки свои из вагона,
Парни ловили её на ходу.
Поезд. Сибирь. И по одноколейке
Должен «встречняк» уже скоро пройти.
На три минуты всего лишь, заметьте,
Замер состав на соседнем пути.
Тоня, кустарник узрев необычный,
Чудо цветы побежала срывать.
«Встречный» прошёл, поезд тронул привычно.
Бросилась Тоня его догонять.
Заняты руки, добытое жаль ей.
Первыми в тамбур букеты летят.
И, слава богу, потом удержали
Девушку сильные руки ребят.
Тоню ругали: – Ну, право, чудная.
Ветер свистит у тебя голове…
Здорово было 9 мая
Выйти с цветами в холодной Москве.
Та же история вышла с грибами.
С ними в подоле бежала она.
Вновь отчитали и вновь «оправдали»,
Очень картошка с грибами вкусна…
Мама не то рассказать ещё может.
Бережно память былое хранит.
Я же понять не могла, отчего же
Тянут меня поезда, как магнит.
Помнится, еду в Анапу. Девчушка.
Сколько мне было? Лет пять в тот момент.
Верхняя полка, внизу – раскладушка,
Что подо мной растянули, как тент.
Кажется мне – в перестуке колёсном
Голос так ласково мамин поёт.
На кипарисы сменяются сосны,
Поезд то быстро, то тихо идёт.
Чувствую, скоро засну совершенно,
Уж не поднять от подушки лица.
Очень спокойно, тепло на душе мне,
Ехать и ехать бы так без конца.
Всё удивлялась и знать я не знала,
Что происходит, порою, со мной.
Стоит на площадь ступить трёх вокзалов,
Вмиг ностальгия нахлынет волной.
Словно домой, прихожу на Казанский.
Сердце тревожат гудком поезда,
Манят в дорогу, как табор цыганский
В небе зовёт за собою звезда.
– Мама, скажи, почему я впитала
Угольный запах с младенческих лет?
– Ты же до года со мною каталась,
Вместо манежа – тюки из газет.
– Стать проводницей, ты помнишь, хотела?
– Рост подкачал, был отбор слишком строг.
Но до сих пор слышу я то и дело
Зов непрестанный железных дорог.
И по ночам мне по-прежнему снится
Чистый вагон, в подстаканниках чай,
А по вагону идёт проводница.
Я окликаю её невзначай.
Чуть обернулась, и дрогнуло сердце,
Это же я, и сомнений тут нет.
Но просыпаюсь, захлопнулась дверца
В жизнь, о которой мечтаю сто лет.
– Лен, не печалься, ну, что тут попишешь.
Может, и сбудется сон твой, как знать?
Раньше ходили составы потише,
Нынче их ветер не может догнать.
Птицами годы проносятся мимо.
Скорость растёт не по дням – по часам.
Смело расправили крылья незримо
«Ласточка», «Сокол» и «Стриж», и «Сапсан».
Очень красивы они и уютны.
Их создавали с душой и с умом.
Стали часы превращаться в минуты,
Быстро меняя пейзаж за окном.
Долго, упорно, порой, всем народом
Вьём паутину стального пути
От Царскосельской железной дороги
До разветвлённой и мощной сети.
Мысли пошли, как в степи вдоль состава
Тянется поезда длинная тень.
Трудно без рельсовых нитей представить
Жизнь нашу в прошлом и в нынешний день.
В пекле войны, презирая опасность,
Шли эшелоны на фронт и назад.
Технику, раненых, боеприпасы,
Хлеб и заводы везли, и солдат.
Мирный наш труд и задор комсомольский,
«БАМ» вспоминают сегодня опять.
Ведь с той поры, когда начали стройку,
Лет набежало уже сорок пять.
Да, не успеешь вот так оглянуться,
Былью фантастика может вдруг стать.
Ведь разработки активно ведутся,
Поезд магниты научат летать.
Верю, что славное время застану
И наяву я смогу, как в кино,
В поезде ехать по дну океана,
Стайками рыбок любуясь в окно…
Вот и призналась железной дороге
В верной любви, что с годами сильней.
Встречи, разлуки, надежды, тревоги…
Сколько с ней связано памятных дней!
Будем мечты исполнять все пытаться.
К цели любой не дойти без борьбы!
Лена, ещё предстоит испытать нам
Счастье и радость в вагонах судьбы!