В смене №3, где я начал работать в 1974 году в качестве старшего машиниста, были два колоритных персонажа, работающие мотористами топливоподачи, у меня в подчинении – это Вова и Лёха – так они звали друг друга. Так и мы будем в дальнейшем для простоты их звать. Оба, как близнецы братья – невысокого роста мужички пред пенсионного возраста, любители "зелёного змия". В принципе оба весьма неплохие, неконфликтные и довольно добрые люди, проработавшие долгие годы и даже десятилетия на Крайнем Севере по вербовке. Что они видели здесь за это время? Телевидения не было, театра тоже, новое кино раз неделю или две и всё. И как пел наш неповторимый Володя Высоцкий: "Ну, и меня, конечно, Зин, всё время тянет в магазин, а там друзья. Ведь я же, Зин, не пью один." Потому осуждать их за пьянство рука не поднимается. Работали честно, добросовестно и таких ветеранов севера в посёлке был не один десяток.
Нач. смены – Капустов Михаил Иванович ( в дальнейшем М.И.), был человек либеральный и когда кто-то из них приходил на работу сильно поддатый, то не выгонял и не писал рапорты, а просто заставлял искать себе подмену, понимая что мужикам через год на пенсию, чего трудовую книжку марать 33 статьёй. (Статья трудового кодекса СССР, позволяющая увольнять работника за пьянство или прогулы.) Индикатором опьянения мотористов для М.И. были разговоры на планёрке перед сменой. Когда М.И. спрашивал у них, как дела на топливоподаче, то если ответ был, что называется по делу, то работник был почти трезв. Но если кто-то из мотористов начинал с ходу "качать права", требуя повышения зарплаты и улучшения условий труда, то М.И. улыбаясь говорил: "Ооо, да ты, голубь, сегодня "под шофе", поди-ка поищи себе замену и приходи в следующий раз на роботу трезвым, а то по тебе тридцать третья давно плачет. После того, как пару раз каждого М.И. отстранил от работы, будущие пенсионеры сменили тактику. Теперь они всегда приходили на работу более-менее трезвыми, но приносили с собой водку и "догонялись" уже по ходу вахты. Пока не было Ч.П. это им сходило с рук, но на такой опасной и ответственной работе долго это продолжаться не могло. И вот в один "прекрасный" момент летом, когда мы работали в ночную смену, "гром грянул".
Для понимания описываемых событий расскажу, что в обязанность мотористов входила откачка шлака падающего с котлов в зольный канал. Зольный канал, это прямоугольный бетонированный желоб, протяжённостью метров сто, проходивший прямой линией под всеми котлами и тянущийся за пределы станции.
По нему прицепленным тросом(4), лебёдкой(5), тянулся скрепер(3), который проезжая под котлами(1) собирал упавший с топки шлак и транспортировал его в шлаковый бункер(7). Сам скрепер представлял собой прямоугольный ковш(2мх1мх1м), который и собственно и собирал шлак.
Тросы, которые тянули скрепер, часто перегорали из-за горящего в канале шлака, вовремя не потушенного по разным причинам мотористами. Тогда один из мотористов лез в канал и связывал оборванные концы троса. Потом звонком давал сигнал второму мотористу, который в это время сидел в шлаковом бункере возле лебёдки и после звонка, включал её и она тянула тросом скрепер. Начиналась откачка шлака.
Все, кто работал в сменах, звали скрепер "мустангом", но почти никто не знал почему. Открою вам эту тайну, поскольку всё это происходило у меня на глазах. "Виновниками" этого названия как раз и были герои нашего рассказа мотористы Вова и Лёха. Как-то раз, хорошо приняв "на грудь", они и прозевали пожар в канале, Трос перегорел и Вова полез вязать концы троса. Уже завязав, собирался вылезать из канала, но не успел. Неожиданно включилась лебёдка и скрепер пополз по каналу. Вова едва успел подпрыгнуть и сев верхом на скрепер, так и выехал к бункеру, где его увидел изумлённый напарник. Проведённая разборка выяснила, что поддатому Лёхе, показалось, что прозвенел звонок и он ошибочно включил лебёдку, чуть не убив товарища. Если бы тот не успел оседлать скрепер, то был им просто раздавлен. Оба за это получили от меня, как их непосредственного начальника, нагоняй, но со слезами на глазах, просили не рассказывать М.И., боясь увольнения. Я их пожалел и не доложил нач. смены, но они надлежащих выводов не сделали и буквально через месяц Вова "отомстил" Лёхе точно таким же способом. Когда Лёха вязал трос, то уже Вова по пьяни включил лебёдку и уже Лёхе пришлось спасаться верхом на скрепере. Но в этот раз уже дело закончилось гораздо хуже. Лёха чуть замешкался, в силу возраста и выпитого накануне, не успел своё многострадальное тело в полном объёме перенести на скрепер. Поэтому на два пальца левой ноги скрепер таки успел наехать, напрочь их отрезав. Я и вызванный М.И. стащили полуживого от страха Лёху со скрепера и отнесли в общагу, где он жил, поскольку был холостяком. Тут же стали решать, что делать дальше, поскольку дело "пахло керосином". Если бы мы всё сделали по инструкции, вызвали скорую и доложили руководству станции, то печальные последствия для всех были бы очевидны. Вове и Лёхе увольнение по статье и лишение премии месячной и по итогам года(13-й зарплаты). Нам с Капустовым, в лучшем случае, тоже лишение премий и выговоры, за: "Допуск к работе персонала в нетрезвом состоянии и ненадлежащий контроль за их работой". В худшем - статья уголовного кодекса за халатность на производстве приведшая к инвалидности подчинённого персонала. Это никого не устраивало. В итоге решили, что Лёха сегодня ночную смену, якобы, отработал без происшествий, а утром пойдя в тундру прогуляться, попал ногой в волчий капкан, что было более-менее правдоподобно. Других версий просто не было. Всё это было решено хранить в строжайшей тайне, ведь знали об этом только мы четверо.
К счастью, в поликлинике поверили Лёхиной байке, оказали необходимую помощь и выдали больничный, как при бытовой травме. За пару месяцев у него всё заросло и только лёгкое прихрамывание при ходьбе выдавало былую травму. А тут как раз ему 55 стукнуло и Лёха ушёл на пенсию. И когда бояться уже было нечего, эта история получила огласку среди оперативного персонала станции, а скрепер стал носить гордое имя "мустанг", в честь дикого коня прерий, которого объездили лихие БРЭСовские ковбои Вова и Лёха.
После этого случая, оставшемуся работать Вове был резко ужесточён контроль на работе, на предмет выпивки. Ведь пить-то он продолжал, хоть и реже. Теперь ежесменно его комната отдыха проверялась на наличие припрятанной бутылки. Но если Вова продолжал ходить "поддатый", то мы с М.И. устраивали "шмон" в зольном помещении и, как правило, находили припрятанную бутылку, то в ведре на пожарном щите, то в шкафчике с пожарными шлангами, а то и лежащую на технологических трубах. Слава Богу, вскоре, в декабре месяце 1975 года и Володе "стукнуло" 55 и мы с почётом проводили на пенсию Борискина Владимира Александровича, который волею судьбы был отцом моей будущей жены Татьяны и моим будущим тестем. Подробнее о нём я расскажу в следующей заметке.