Стук ее трости знал наизусть весь дом.
Сетка морщин испрещила ее ладони.
И с горба ее шаль свисала серым крылом,
Которое никогда не взлетит уже и никого не догонит.
Ею пугали мамы непослушных детей,
Над нею смеялись уличные мальчишки.
Кричали: "Баба Яга, где ж твой Кащей?".
А она уходила прочь, как будто не слышав.
А за сеткой морщин крылись добрые руки,
Что умели любить, охранять и ласкать.
Где-то там есть у нее любимые дети и внуки,
Они скоро приедут, надо лишь подождать...
Был и Кащей. Но - беда! - не бессмертный.
Схоронила его уже двадцать лет как.
Она помнит взгляд последний, предсмертный,
Помнит, как сильно дрожала его рука.
Но скоро ее крылья расправятся снова
Под тихий напев старой шарманки.
Трость не нужна уже, вся жизнь стала словом,
Уже не Яга, но прекраснейший ангел...