Когда уже так,
что –
нельзя,
когда достаёт век
бесовский,
тележного
скрип колеса
я слышу
и вижу –
Дубровский! –
смеясь
через рощу
идёт, –
в руке удальца
моя трубка, –
день божий
над миром встаёт
в блаженстве
от счастья и…
в муках.
Дубровский! –
кричу ему вслед, –
Куда Вы?
И где Ваша
Маша? –
течёт
всепрощения
свет,
и с неба как будто
кто машет. –
Ну как же,
Дубровский? –
Вас ждут,
скорей же,
красавец Володя, –
мы – тоже
дубровские,
вроде,
возьмите с собой
вершить суд.
…очнёшься,
ан нет никого,
лишь только
поверье романа,
в плече
ноет старая рана,
что жалко себя
самого.
(иллюстрация-интернет)