Посреди юбилейных тостов и речей
Закрываясь улыбкой простою,
Он становится вдруг незнакомый, ничей,
Отстраняясь от всех тишиною.
Заслоняя веселые лица гостей,
Ветки ивы склоняются низко.
Все отчетливей всполохи прошлых страстей
Отражаются в строчках записки.
Чутко гладит рука старых книг корешки
И уснувшие струны гитары,
А на снимках в альбоме – дорог большаки
И закатов шальные пожары…
Ну, зачем ему дальше тянуть много лет
Эту серую лямку терпенья?
«Не нужны мне ни звуки, ни солнечный свет,
Отрекаюсь от слуха и зренья».
Он хотел так сказать, но взглянул на гостей,
На морщины и слабые плечи
И сказал: «Пью за вас: за родных и друзей,
И за наши нечастые встречи!»