Я в лес вошёл, как в божию обитель.
Лес тихо спал своим предзимним сном.
Огромный ворон – снов лесных хранитель,
Предупредил, чтоб тихо себя вёл.
Не то, вещал он, покараю строго.
Не зря мол, лес поставлен охранять
Ни кем-нибудь, самим Всевышним, Богом!
-Я понял всё. Ну как же не понять, -
Ответил я, ступая осторожно
По мягкому осеннему ковру.
Ковёр поблек, от сырости возможно,
От невнимания к священному добру.
Огромный дуб, во сне зашевелился,
Вздохнул, казалось, захрапел скрипя…
Последний лист от ветки отделился,
Стал тихо падать прямо на меня.
Ладонь открытую подставив для листа,
Я подождал, пока листок в ней ляжет.
Меня заворожила красота!
Листок был лёгким, словно пух лебяжий.
Но были в нём – тоска и отрешённость
Лист отрекался от своей судьбы.
Его манила высь, её бездонность,
А не земля, где ждал лишь тлен, увы!
Листок поведал мне о красоте высот,
О том, как шепчутся ночами звёзды в небе,
Как солнце, утреннее, красочно встаёт…
Прошелестел: «Взлететь, как птица, мне бы!»
Я понимал его желание пожить,
Летать, как птица, вольно, над землёю.
Ещё я чувствовал, как листик тот дрожит,
Страшась расстаться, видимо, со мною.
Чтоб успокоить, я шепнул листу:
Ты дар лесной, тебя я не оставлю.
Я слышал, сказки здесь цветут…
Лист, встрепенулся: «Как же, знаю!»
И лист, поведал сказку мне одну,
Что видел сам, однажды, летом:
-Заря проснулась, глянув в высоту
Лучами глаз малинового цвета.
И лес ожил. И ветерок подул.
Листы деревьев слали всем приветы.
В лесничестве, кричал противно мул,
Что разбудили рано, видно, сетуя…
А там, в овраге, папоротник рос.
Он расцветал всегда на День Купалы.
Цветок его, даже прекрасней роз,
Но с силой колдовскою, небывалой!
Бутон цветка закрытый был пока,
Он ночи ждал, которая наступит… -
Я слушал сказку дивную листа,
Рот приоткрыв, ну прям мальчишка глупый!
-Листы шептались глядя на бутон,
Они-то знали про его проклятье,
О том, что души забирает он.
Пустое тело будет лишь под платьем!
День летний пролетает, словно миг.
Туда-сюда и наступает вечер,
А там и ночь – для колдовства кумир,
Накинет чёрный плащ на плечи.
И я, как все, смотрел со страхом вниз, -
Шептал мне лист, - и ждал захода солнца.
Присело солнышко к закату, на карниз,
В его объятия всё ниже, ниже клонится…
Вот даже сверху, с дуба высоты,
Не видно, как закат в любви сгорает.
Закрывшись, спали все цветы.
Лишь папоротник полночь ожидает.
Но ровно в полночь, с криком петуха,
Бутон его взорвался буйным цветом,
Как было многие и многие века.
Цветок манил влюблённых и поэтов.
На этот раз, стал жертвою влюблённый:
Нашёл, нашёл! – будил он криком ночь.
Потом, бежал он, страхом оглушённый,
От демонов старался скрыться прочь…
-А дальше что? – не вынес я молчания.
А дальше тот влюблённый заболел,
Души ведь нет, а сердце – как из камня.
Он даже матери своей не пожалел,
Не дал ей денег, в коих та нуждалась,
Мать в одиночестве, голодной умерла…
-А что любимая?
– Одна так и осталась!
Бездушному, зачем ему она?!..
Открыв блокнот свой со стихами,
Вложил в него сухой листок,
Чтоб слушать сказки вечерами,
Когда зимы наступит срок…