С улыбкой грустной выйдут эти строки:
Кто проиграл, тот дважды будет бит,
И мой позор без злобы и упрёка
Как в тех стихах, поставлен мне на вид.
Без горечи, почти без содроганья
Я заявить могла б тебе в лицо,
Что я сама развязки в ожиданье,
Что мне смотреть забавно за концом.
Но ты прошла, «привет» учтиво бросив,
Не удостоив головы кивком,
Я не из тех, кто, унижаясь, просит,
А ты - из тех, кто унижать готов.
Мы не совпали, и молчанье виснет,
Я с болью все слова произношу,
Но лишь внутри мои глухие мысли,
Они меня калёной сталью жгут.
И нет жесточе твоего презренья,
Которое в молчанье - не в словах,
Пусть подчеркнёт моё перерожденье
Тот липкий, несмываемый мой страх.
И я стою фигурою бесславной,
А ты уходишь, быстро, торопясь,
Не беспокойся, больше не пристану,
Столь громко, неестественно смеясь.
И, вся поникнув и от боли скорчась,
Я стискиваю руки в кулаки,
Вот в чём она, негаснущая горечь:
Ты не хотела мне подать руки.