Эпиграф
https://www.youtube.com/watch?v=1I0fMt11G4U
Предисловие
Среди достопримечательностей Ингушетии, да и всего Кавказа, особое место занимает гора Цей-Лоам, возвышающаяся более чем на 3000 метров над зелеными долинами. Разное говорят о Цей-Лоаме: и то, что гора обладает положительной аурой, и то, что она заколдована и опасна для чужаков. Говорят, что в вплоть до XIX на горе отмечали весенний трехдневный женский праздник «Боалам-Дяла». Мужчины сюда не допускались. Начинался праздник с восхождения на гору и посещения святилища бога Дяла. После, девушки выбирали самую старшую и мудрую женщину в качестве царицы. Ей была положена свита и охрана. Примечательно, что девушки могли не только переодеваться в мужские одежды, но и заниматься чисто мужскими развлечениями - скачками, борьбой, стрельбой из лука. Во время праздника пиры и хороводы устраивали вокруг трех священных камней, уложенных друг на друга, по легенде, самим Колой-Кантом (героем из нартского эпоса). Никто не скажет, почему именно Цей-Лоам избрали люди (или боги?) для жилища богов. Возможно, за те удивительные панорамы, которые открываются с ее вершины, когда кажется, что ты где-то под облаками, а внизу простирается прекрасный мир с долинами, горами, башнями и тропами. А может, в древности люди видели в Цей-Лоаме что-то еще, кроме красот природы. Так или иначе, вслед за богами на гору пришли люди, и сегодняшний Цей-Лоам - это, прежде всего исторический и архитектурный заповедник Эгикал. Это - сердце горной Ингушетии. Эгикал - ныне оставленное людьми селение на южных склонах горы, на протяжении столетий бывшее сердцем горной Ингушетии. Люди жили здесь примерно со 2 тыс. до н.э. - именно им археологи датируют остатки древних мегалитических строений в окрестностях аула. В архитектурном отношении, раскинувшийся на 50 га Эгикал состоит из: башен разного назначения; захоронений; святилищ. 5-этажные башни 30-метровой высоты, сложенные из камней, отражают высокое строительное искусство ингушей, чье самоназвание «галгай», по мнению исследователей, происходит от названия жилой башни. По обычаю, на строительство башни отводился ровно год, и построенные за год сооружения стоят столетиями. Все башни Эгикала можно поделить на: Жилые («гала»), принадлежавшие одному роду. Полубоевые. Боевые. Судя по данным раскопок, первыми начали строить жилые башни. Боевые, более высокие и узкие, появились позже. Попасть в них можно было только со второго этажа, а захватить – практически невозможно. Живые жили в башнях, а рядом в «солнечных могильниках» (склепах) и подземных захоронениях обитали души умерших. Склепы тоже напоминают формой башни: туда не только уносили мертвых, но и уходили еще живые, заболевшие чумой или тифом (или глубокие старики перед смертью). Доисламские представления о жизни и смерти запечатлели и святилища, где устраивали ритуальные празднества, которые с утверждением ислама постепенно сошли на нет. Сегодня в Эгикале можно увидеть 7 башен: 6 частично разрушены, а одна полностью сохранившаяся. Именно по ней можно понять, насколько подобные строения были важны для местных жителей. Пока еще туристические тропы в Эгикал нельзя назвать проторенными; зато там регулярно собираются потомки тех, кто построил этот удивительный башенный комплекс.
Едва ли не каждый камень Цей-Лоама окутан ореолом легенд и преданий, в которых, как в капле воды - небо, отражается безграничный и неповторимый мир Северного Кавказа. И порой, как в случае с одинокой, вросшей в скалу полуразрушенной старой башней, мы вольны выбирать то предание, которое ближе нашему сердцу.
1.Одна из легенд гласит, что один из самых почитаемых и мудрых богов, Села, жил на вершине Цей-Лоам. Он общался с людьми посредством грома и молний, умереть от удара молнией считалось благословением. Сама гроза считалась боем божества с темными духами. Языческие жрецы проводили на горе ритуалы в честь Селы. Погибший от его руки - т.е. от молнии - считался святым. У Селы был свой день недели - среда, и свой дом - вершина горы Цей-Лоам. Именно на ней приходили языческие жрецы для проведения ритуалов в честь Селы. Частью ритуалов были и жертвоприношения. От тех времен остались сакральные знаки на камнях, легенды и названии радуги и молнии в ингушском языке: «лук Селы» и «головешка Селы». Священная гора Цей-Лоам часто скрыта туманом или окутана облаками - это придает ей таинственную мрачность и зловещий вид. Изменчивый вид горы, ее настроения придавал ей ореол святости и таинственности. В древней ингушской мифологии гора Цей-Лоам отождествлялась с троном божества Селы - небесного громовержца и покровителя природных явлений. Села считался самым справедливым и наиболее почитаемым и могущественным богом в ингушском языческом пантеоне. Божество представлялось в образе орла, самой быстрой и сильной из всех птиц, паряшей высоко в небесах. Смелость и быстрота полёта орла ассоциировались с грозой и огненными стрелами – молниями - проявлениями воли божества Селы. Место, куда ударяла молния, считалось священным, отмеченным Селой. На этом месте воздвигалось небольшое столпообразное святилище - «сиелинг». Если же молния поражала человека или домашнее животное они также считались отмеченными Селой, им посвящалось святилище –«элгыц». А погибший от удара молнии человек становился родовым божком. Именем Селы был назван один из весенних месяцев май – «Сели-бутт» и посвящён один день недели – среда, который назывался «Сели ди». В своих молитвах обращенных к богу-громовержцу люди просили защитить их от житейских бед, несчастья и злых духов, а посевы их от града, потопа и сильного ветра, и конечно же, просили дождя для богатого урожая. Празднования в честь бога Селы проводились вплоть до конца XIX столетия.
2. Согласно другой легенде, именно к Цей-Лоаму был прикован дерзкий титан Прометей, жестоко поплатившийся за свое желание подарить огонь людям. В глубокой древности боги жили рядом, помогая людям и общаясь с ними посредством снов, знаков или раскатов грома.
3. Согласно преданию о любви, эту башню построили братья из рода Таргимхоевых для своей сестры, которая захотела уединиться из-за душевной раны, нанесенной неверным женихом. Если мимо башни проходил мужчина, девушка пускала в него стрелу из лука. Но один юноша, увидев в окне красавицу, не испугался раны и пришел к башне вторично – и снова стрела вонзилась в его тело. 4 раза приходил он, а на пятый предложил девушке или убить его, или выйти замуж, потому что жить без нее он не может. И красавица опустила лук.
4. По другому преданию, в башне жил отчаянный абрек, ставший кровником сразу 17 тейпов. Когда об этом узнали старейшины, они попросили его уйти из аула, опасаясь, что объединившиеся мстители из 17 тейпов перебьют всех представителей рода. Абрек ушел в уединенную башню, а чтобы ему не было скучно, приручил медвежонка.
Но не одними старыми преданиями живет гора Цой-Лоам. Пару лет назад она была признана идеальной для бейсджампинга (прыжков с парашютом не с самолета, а с неподвижного объекта), и с 2014 года здесь проводят международный фестиваль, а у подножия горы построена гостиница для бейсджамперов. А как же с мистикой? Каждый волен верить, во что хочет, но несомненно, что места с такой историей и природной мощью обладают сильной энергетикой, и в этом нет ничего загадочного. Красота горы и запечатленная в камне историческая память воздействуют на души, заставляя кого-то задуматься о силе духа и храбрости предков, а кого-то о смысле жизни и вечных ценностях – любви, мужестве, прощении.
Где Галмий-хий* змеёю вьётся,
А горы смотрят с высоты.
В долине прячется и жмётся
Селенье нартов, их мечты.
В нём богатырь храбрец, удалый,
Звать Сеска Солса, хоть угрюм.
Овеян он давно уж славой,
За справедливость, силу, ум.
Живёт он с дочерью, чья нежность,
Увидишь – и теплеет глаз.
Красавица, мила, прилежна.
Об этом слушайте мой сказ…
Взрослела девушка и внешность
Пьянила всех, как тот чихирь**
Пытались сватать – безуспешно,
Другого хочет богатырь.
Жених, чтоб рода непростого,
Но, как с душой и сердцем быть?!
Душа у девы – недотрога,
А сердцу хочется любить…
Весной то было, не случайно,
На играх он сумел догнать…
Они в любви признались тайно,
Теперь ничем их не разнять.
В глазах их счастье, нет печали,
Считали звёзды и клялись…
Так ночку каждую гуляли,
И хоть сейчас: иди, женись…
Влюблённый твёрдо знает парень -
Отец невесту не отдаст.
Созрел совместный план, коварен,
Теперь ждут свой заветный час…
Отца дочь сытно накормила:
Баранина и вкусный плов.
А в соус в мясо то подлила,
Сок из азалии цветов.
Цветы азалии известно,
Отправят к Морфия в полон.
Досыта Солса так наелся,
Что вмиг уснул, был крепок сон.
Судьба их тут же закружила,
Надо спешить, скорей уйти.
Хоть Дева очень дорожила,
Но косы срезали свои.
Из них сплели они верёвки,
Прочнее их, поверьте, нет.
Связали сонного, так ловко,
Как будто делали сто лет.
А с кунаками завалили
Вход в дом огромною плитой.
И на коней, быстрей вскочили,
Вперёд за новою мечтой…
Спал Сеска Солса очень долго,
Проснувшись, потерял контроль.
Он связан так, всё очень колко,
Все путы причиняют боль.
Верёвки эти жёстко гложут,
Впиваясь в тело самого.
Он сам распутаться не сможет,
Ждёт смерть голодная его.
Друзья Сеска Солсы
Он умирал, была боль страшной,
Стал в безысходности звереть.
И мучился от сильной жажды,
Но не помог, прошёл Медведь.
Прошёл и Волк, и Ворон чёрный:
«Нет! Не поможем мы тебе!
Все смерти ждут твоей бесспорно,
Чтоб твои внутренности съесть!»
Но лишь Голубка молодая
Была ему всегда верна.
Глоток воды его спасая,
С надеждой в клюве принесла.
И сразу полегчало Солсе,
Казалось бы – глоток воды.
Поднялся богатырь, зашёлся:
«Получишь, Голубь, за труды!
Пусть знают все моря и реки,
В роду простых в роду святых,
И с моим же именем навеки,
Отныне будешь связан ты!»
Вскочив на ноги резко, прытью,
Он вдохновлённо так сказал.
И золотой блестящей нитью,
Голубке шею повязал….
Освобождение Сеска Солсы и погоня
Вернёмся в дом, там Солса спутан,
Мышь потихоньку подошёл.
Он стал зубами грызть все путы,
И вскоре пали те на пол.
Встал богатырь, расправил плечи,
Глаза горят, тревожный взор.
Плиту отбросил, обеспечив,
На двор к себе свободный вход.
.
Он понял то, что дочь сбежала,
Не слушая то, что просил.
И закричал и задрожала,
Гора Цей-Лоама, где он жил…
Мечом стальным её вершину
Он стал рубить почти до дна.
В бессильной злобе, взгляд окинув,
Позвал он свистом скакуна.
Волшебный конь был, как пружина,
Всезнающий, под стать вихрУ,
А ход его семиаршинный,
Мог прыгнуть с горы на гору.
Мог говорить, да только правду,
Всё Сеска Солсе напрямик.
И от копыт его в ландшафте
Образоваться мог родник.
В погоню, с яростью пустившись,
Он шептались с тем конём.
И днём и ночью скачут слившись,
Под солнцем жарким и дождём.
Влюблённых сладок миг веселья,
И упоённости блезир.
Но, вот - Ассинское ущелье,
Догнал их Сеска - богатырь.
Короткий бой был непрощённый,
Даже не бой и не сечА.
Наш парень лишь пастух влюбленный,
Пал наземь сразу от меча…
Так с ним расправившись жестоко,
Дочь посадил он на коня.
Ей, говоря, слова с упрёком,
Он поскакал домой, кляня…
С тех пор вершина Цей-Лоама -
Ряд острых и высоких скал,
То след меча стального нарта,
В тот миг он ярость обуял.
Кроваво-красны в отраженье,
Когда ласкает солнце их.
То миг легенды – воскрешенья,
В делах батыровских благих.
*)Галмий-хий - река в Ингушетии
**) Чихирь - разновидность кавказского неперебродившего виноградного вина домашнего приготовления. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова.