Я убит подо Ржевом,
Тот – ещё под Москвой…
А. Твардовский
Всю ночь бормотала, сама легче пуха.
Кого-то боялась. На помощь звала.
Видать, и на смелых бывает проруха,
Вконец измотали нужда и дела.
Чего не видала на свете старушка…
Солдаты с войны возвращались домой.
- Скажите, родные, а где мой Павлушка?
- Ты, мать, нас прости.
Он погиб под Москвой.
Она обратилась к угодникам разным,
Молилась о сгинувшей светлой душе,
Кричала во сне так, что люди с опаской
Подумали даже: свихнулась уже…
И всё порывалась в труде отличиться,
Хоть кости трещали и жилы рвались.
И так извинялась пред Девой Пречистой,
Что та обещала ей райскую жизнь.
Уже настрадалась, и ноги не ходят,
И рученьки смирно лежат на груди.
Что надо – сказала и сделала вроде,
Наметила путь для себя впереди.
Засобиралась да в баньку сходила,
И, облачившись, под образ легла.
Как тело худое покинула сила,
Душа воссияла. Старушка спала, -
Так думали люди. Но таинство смерти
Не разгадали, и ушлым не верьте:
Окончилась жизнь – не дождаться другой.
Душа перед Богом предстанет нагой.
Она вознеслась над безмолвием снежным,
Давайте помянем добром и споём.
Куда улетела? К сыночку, конечно!
Им там веселее и проще вдвоём.