«Вы пьяны!»
А Вы уродливы.
Но я-то завтра буду трезв
и так же смел сказать,
что, вроде бы,
завял к Вам всякий интерес.
Ваша персона
опостылела,
как и безвкусные слова.
Вы как белесая
прожилина
в куске свиного шашлыка.
Я Вас любил —
цитата точная,
но Вы, прелестницам под стать,
интригу заимев
побочную,
меня нудили ревновать.
На что, скажите,
променяли,
Вы те стихи, что я писал?
Те, что, отвергнув
все морали,
прилюдно чавкал Ваш бахвал?
Я пьян, но
Вы почто сухие?
Давайте выпьем за любовь,
за ту шалаву,
что отныне
не будоражит нашу кровь.
Давайте выпьем
за поникшие
ряды ветвей плакучих ив,
да за признания
остывшие,
за мир, что так несправедлив.
Давайте выпьем
за терзание,
что я постичь момент имел,
за унисон,
за расставание,
за тех, кто боль прищучить смел.
Давайте выпьем
без свидетелей,
а после — двигайте к чертям.
Он бросил Вас?
Так благодетелей
воруйте у надутых дам.
Не унижайтесь,
горемычная,
Ваш шарм не стоит ничего,
актриса ведь
из Вас отличная,
но здесь мое лишь торжество.
Коль ухажёр
недобросовестный
оставил Вас ради другой,
так уберите
взгляд Ваш горестный,
корпите лучше над собой.
Вернуться к Вам,
как на арену
дрянного цирка-шапито?
О, нет, ma chеre,
не в эту смену
больного сердца моего.
«Да, вы пьяны...»
А Вы уродливы,
и то уродство в глубине.
Уже не так
словоохотливы...
Пойдите прочь уже. Allez.