Сонет как любовное признание возник в средневековой Италии. Затем аналогичные его формы появились во Франции и в Англии. Он быстро приобрёл значимость, ибо только высокоодарённые личности могли сочинить и написать сонет, и только аналогичные адресаты достойны были получить, прочесть и оценить тонкость и возвышенность чувств, изложенных в сонете. В самом деле, средневековому кавалеру надлежало изложить «суть дела» в динамике развития чувства и компактно быстро, ведь родственники или конкуренты могли догнать и прибить, чего доброго!
Поэтому форму сонета надо было сделать узнаваемой и канонизированной – в любви объясняться только в четырнадцати строчках и ни одно слово (кроме союзов и предлогов) дважды не повторять! Структура рифмовки строк в катренах и в терцетах стала жесткой. Не исключаю, что предки родов Монтекки и Капулетти в дым разругались из-за небрежности, допущенной в сонете, обращённом к одной из бабушек: «Очень ранимые наши любимые!». Не надо было экономить и заказывать сонет у поэтишек второго сорта, если уж сам – не поэт!
**
Постепенно стало очевидным, что сонет как поэтическая форма применим во многих жизненных ситуациях – не только любовных. Число поэтов, пишущих сонеты, стало стремительно расти.
Возможно по этой причине, с желанием вырваться из множества «сонетистов», появились авторы – создатели качественно усложнённой формы – венок сонетов.
Светлана Рублева на страницах Международного Литературного Клуба «Интерлит» в статье о сонете
http://www.interlit2001.com/sonnet-1.htm
пишет о венке сонетов:
«Венок сонетов обязан своим возникновением стремлением расширить жанровую структуру. С одной стороны, данное жанровое образование обнаруживает сходство с лирическим циклом, с другой — приближается к жанру лиро-эпической поэмы. Отличие в обоих случаях заключается в более значительной формообразующей целостности. В венке сонетов не может быть свободы соединения разнородных фрагментов цикла или поэмы. Строгость формы подразумевает определенную последовательность развития идеи. Вместе с тем, нельзя не согласиться с поэтом Иоганнесом Р. Бехером, многократно обращавшимся к сонетной форме, что «венок сонетов — это эксперимент, рассчитанный на виртуозное мастерство поэта и адресованный читателю-знатоку, способному воспринять и оценить искусство его создателя»».
При переводе на простой язык диалог «виртуоза-мастера» с «читателем-знатоком» выглядел бы примерно так. Пишем на выбранную тему один сонет и называем его «Магистрал». Берём из него первую и вторую строку и используем их как начало и конец нового сонета – первого звена в венке, а пространство между ними заполняем строками сонета нового содержания. Затем, берём вторую и третью строку из «Магистрала» и, повторяя ту же процедуру, пишем следующий новый сонет – с началом из второй строки «Магистрала» и концом – третьей строкой «Магистрала». Он будет вторым звеном в венке. Дойдя до четырнадцатого сонета, мы его начинаем с последней строки «Магистрала» и заканчиваем его первой строкой, тем самым замыкая звенья венка.
**
Сравнительно давно став писать сонеты, долгое время считал, что венок сонетов с точки зрения сюжета «Магистрала» – творение изысканное, но неестественное. Зачем кружить себе и читателю головы калейдоскопом образов, когда задача сонета – поставить задачу, обозначить препятствующие решению задачи причины, в трёх строчках обозначить их противоборство, и последними тремя строками придти с читателем к финалу?! Ведь сонетом «Магистрала» всё сказано!
Взглянуть на этот вопрос иначе помог свой опыт создания многострофных поэм и романа «Пеночка и Сергений», когда я представил себе сонеты венка строфами поэмы.
Забавно, но лично мне оказалось самым сложным делать строфы так, чтобы согласовать их не только сюжетно, но и текстуально с очередной конечной строкой сонета – звена венка. Заканчивать сюжет сонета заранее заготовленной строкой мне не приходилось!
**
Несколько слов о сюжете «Магистрала» и венка сонетов.
Я чуть выше писал, что «сонет как поэтическая форма применим во многих жизненных ситуациях – не только любовных». Принадлежа к поколению шестидесятников, я и многие мои современники принадлежим к категории строителей рухнувшей Вавилонской Башни. Молодёжью мы хорошо знали о фасадной части нашей страны, но о фундаменте, подвалах и о внутреннем дворе имели слабое представление. Поэтому строфы-сонеты венка проникнуты и романтикой Грядущего, и скорбью разобщения родных и друзей после падения Башни, которых так не будет хватать при новой постройке! Это своего рода реквием. Я полностью отдаю себе отчёт, что и сотни венков, даже венков гениальных поэтов, будет мало, что вместить драму СССР и России ХХ века.
**
Работа над крупными поэтическими формами в наши дни позволяет изнутри понять наших писателей – предшественников. Но есть и ещё одно обстоятельство. Крупные поэтические формы прекрасны в форме аудиозаписи. Мои внуки и дети прослушали за рулем, в пробках и на скоростных дорогах, мой роман «Пеночка и Сергений». Впечатление благоприятное.
Деловые многочасовые поездки в наземном транспорте и в самолётах с аудиозаписью литературных произведений – неплохая альтернатива экранизации произведений тех же Льва Толстого или Михаила Булгакова. Если бы создатели сайта обратили своё внимание на продажу аудиозаписей современных поэтов сайта, не исключаю возможности открытия золотоносной россыпи. Песенками на дисках для шофёров-дальнобойщиков уже зарабатывают.
**
Несколько слов напоследок. Некоторое время назад, проглядывая череду своих посетителей, я в их числе заметил создательницу современного венка сонетов и с удовольствием написал отзыв.
В скором времени у неё появилось второе аналогичное творение. Но объём выбранного сюжета оказался велик даже для вместимости венка. Я обратил внимание поэтессы на возникшую несоразмерность. Реакция оказалась похожей на реакцию кошки, которую погладили не по шерсти, а против шерсти. Среди потока бурной отповеди я уловил спорный вопрос-упрёк: «Сами-то вы, критик, почему до сих пор ни одного венка не написали?!». Он запомнился. И когда недавно у меня получился очередной сонет, возникло желание сделать из него «Магистрал» для венка сонетов. Почему не попробовать? Сегодня венок готов.
Настоящий очерк – вопрос к читателю: отзовутся ли заинтересованные просьбой его опубликовать?