«Они не умели назвать поминаемых, но думали, что Бог слышит и знает, за кого воссылаются к Нему чистые, бескорыстные, истинно христианские молитвы», — писал Н.М.Карамзин о подобных монастырях. Во время голода 1570 года в монастыре из 12 иноков остался один (в Большом Успенском монастыре за три года умерло около 300 монахов). Некому было отпевать и хоронить."
"Божий Дом, Божий Дом",-
Колокол громко пел,
Чистым голосом звал,
Всех, кто остался цел.
Убогие, окаянные,
Преступные и святые-
Дверь открывали всем,
Не спросив даже имя.
Кто чёрствую корку жизни
Запивал лишь слезой,
Здесь приют находили,
Свой последний покой.
"Где твоё жало, смерть?"
Здесь побеждала любовь.
Пусть она - тяжкий труд,
Пусть она - боль и кровь.
Молю, в мой последний час
Послал бы Господь и мне
Свет таких ясных глаз,
Тёплую руку во тьме.
Тонкий заката луч.
Ни имён не осталось, ни лиц,-
Только любовь без конца,
Без предела, границ...