Наступит ночь, неся в себе покой,
Фонарщик медленно начнет играть со светом,
Извозчик будет ждать на мостовой,
Когда хозяева усядутся в карету,
Смотреть на звезды, злится и молчать,
Жалея только пару вороную,
А, впрочем, он привык так долго ждать…
И лишь поземка лижет мостовую.
А дом горит – там тысяча свечей,
Они дрожат под веерным дыханьем,
Под громкий шум от тостов и речей,
И утро кажется далеким расстояньем.
Мазурка кончилась, целуют ручки дам,
Невольный смех слегка прикрыт вуалью,
Шампанское, звук отворенных рам –
Обычный бал, с чуть напускной печалью.
А дальше – вальс. Все ждут, чего уж там,
Когда закружится и вспыхнет чей-то гений.
«Вальс, господа!» - лихой поклон для дам…
И вот полет для рифм и сновидений.
Он так горяч и ветрен, как любовь,
Он опьяняет, как вино и розы,
Он будоражит, вспенивая кровь,
И льется смех, и где-то льются слезы…
Наступит ночь. А утром ляжет свет
На вынутую пару пистолетов,
И кровью в снег написанный сонет
Расскажет о достоинстве поэтов.