Блокнот мой обезлиствел, словно тополь,
стучащийся в окно. Я не пишу
о том, что прежде рвал, потом заштопал
и снова рву. Зачем карандашу
доверие моё? Блокнот, пустея,
становится всё тоньше и острей.
Какая бесполезная затея -
бросать в огонь остатки декабрей.
Листов немного - вырванные с мясом
пошли на письма - штопки на рванье.
Зачем бумага ушлым богомазам,
всё на доске... Надёжней и ровней -
как в нитку снег, сосулька на карнизе,
как жизнь в строку, как тополь без листвы.
Блокнот пустеет. Почерк изменился.
Но скоро праздник, я иду на вы.
Я рву последний лист, мы вместе сыплем
слова и снег - декабрь и я вдвоём
промозглым, не рифмованным и сиплым
коротким днём болтаем о своём -
он - о зиме, я - о тебе - в конвертах
ошмётки ожиданий и погонь.
Одна обложка. Кожи или фетра.
И пачка писем, брошенных в огонь.