Ковыляла рябая судьба,
Как юродивый нищий – убога,
С позолоченной биркой раба,
Приютившей распятого бога.
В грязном рубище, драных портах,
Без опорок, но в струпьях и смраде –
Чужеземкой во всех городах,
Но своей в неземном вертограде.
Пригибаясь под весом вериг,
Шла с котомкой и ветхой клюкою –
Отщепенкой в селеньях расстриг,
Но сестрицей любому изгою.
Побиралась, просила на хлеб,
Застывала согбенно в поклоне.
Только мир очерствел и ослеп
За тельцом золочёным в погоне.
Ей бы тёмного неба ломоть,
Ей бы медного солнца монетку –
И воспряла, вспорхнула бы плоть,
Как душа-невеличка на ветку!
Только в храмах торгуют Христом
И проводят охальные мессы.
А в покинутом небе пустом –
Ухмыляясь – куражатся бесы.