Трясясь в прокуренном вагоне,
В каких-то стареньких штанах,
В каком-то странненьком блузоне,
С котомкой маленькой в руках.
В перчатках из собачьей шерсти,
В плаще, чтоб только не промок.
И с выраженьем злобной мести,
Катил куда-то паренек.
На что обида? Да не знает!
Кто прав сейчас, кто виноват!
Он на чем свет себя ругает –
Сейчас попить бы чаю рад.
Но нет! В котомке ветер веет,
Да хлебца маленький ломоть.
Да карточка, что сердце греет,
Её-то уберечь он смог.
И в ней вот только вся надежда,
Что дома примут, дома ждут
Хотя! Кто знает? Это прежде –
Его ждал ужин и уют!
Ну, а теперь? Как постучаться?
Как посмотреть родным в глаза?
Как повиниться, постараться?
Да! Хуже выдумать нельзя.
А мысли-мысли в голове…
А вдруг не примут, не поймут!
И черт же дернул променять мне
«Любовь» на созданный уют?!