Лишь только батюшка перекрестил народец,
Забормотал молитвы и псалмы,
Дьяк покадил "Святых" и "Богородиц" -
Так злые духи выползли из тьмы.
Они в несчастных выли и плясали,
И лезли с кулаками на амвон.
Смеялись, обличали, причитали,
И храм окутал дикий адский стон.
Кто-то визжал: "А блудники-то наши!
А экстрасенсы - это колдуны!
И дьяку будет место у параши,
За то, что пропил серьги у жены".
"Не мучайся, попишка, я не выйду, -
Оскалилась щербатая с клюкой, -
Пока она в душе таит обиду,
Ей пользы от отчитки - никакой".
А девушку, как будто било током:
"Уж скоро вам пред Богом отвечать,
За то, что не поверили пророкам,
Все, как один, получите "Печать"!
Попы, за то, что ложь не обличали.
Забыли, что пред Богом все равны...
А остальные - знали и молчали,
За послушанье слугам сатаны".
А батюшка смиренно и примирно
Их гладил по головушкам крестом,
И тут же замолкала вражья сила,
И падала: кто навзничь, кто пластом.