Зубы заговаривал и вкрадчиво
Лестью черепушку заполнял.
Перекраивал, сшивал, перекосячивал,
Наизнанку вывернув меня.
Не сдавалась, гнулась я под швейною,
Но упорней только доставал,
Целовал какими-то зашейными,
Возводил меня на пьедестал…
И однажды вечером сиреневым
В «розовых очках», на поводке,
Нежной героиней по Тургеневу
Отдалась ему на тюфяке.
А потом я стала жить в питомнике –
Не для разведения собак,
Но с такими ж глупыми болонками
Для любовно - временных атак.