Выхожу из дня, и его роба
остается мерцать - мертвецу припаркой.
Снова сломан смысл, будто об обух
кнутовище в очередном припадке.
Но декабрь верный, он меня сыщет,
и неоном утром залижет раны
где ветра с юга подают пищу
нищим духом у ледяного храма.
Из возможных сотен одно слово
по безмолвию звякнет, уже слава
Богу. Сломан смысл? Острие слома
истечет новым. И его слалом
по бумаге петли и про-белы,
перевалы строф или про-валы...
Высоко думы, далеко дело -
где-то рядом с телом обетованным.
Сломан смысл! И злятся замкИ и зАмки!
В белоснежном поле цари - звуки,
остальное знаками по изнанке
сна. И скалится сумрачно сын сукин
над скалой - со светлой обложки диска:
"волчья воля волочься по ночи, дескать,
кто поймет шифровку твоих записок,
шизик или любящий не по-детски
травку - (то-то тучи туманным ситцем
слишком сизо в кометном хвосте мерцают)...
Для него это способ тебе приснится.
Для тебя - смыслосломная кольцевая".