Динь-динь-динь, - тихонько звенел колокольчик, раскачиваясь на игольчатой ветке дворовой новогодней ёлки.
Ещё вчера на этом месте было совершенно пусто. Сегодня же утром привезли ёлку, настоящую, из леса, и двое рабочих, подтесав топориком ствол, ловко воткнули её в уже давно закопанную металлическую трубу. Потом, под руководством женщины из ЖЭКа, те же рабочие вместе с несколькими активистками из домового комитета, старательно украшали зелёную гостью из леса немногочисленными ёлочными игрушками и детскими поделками, заполняя пустые места серебристым дождём и мишурой различных цветов.
Колокольчик на ветку повесила девочка лет шести из второго подъезда. Девочка была одета в ярко красный пуховик с белым шарфом и такой же белой вязанной шапкой с огромным помпоном из меха какого-то рыжего животного. Из обоих рукавов её пуховика свисали на короткой резинке такие же белые, связанные, по видимому, одной и той же мастерицей, рукавички.
- Какой красивый колокольчик! - сказала девочке женщина из ЖЭКа,
- Тебе не жалко его вешать на уличную ёлку?!
- Немножко, - ответила девочка,
- Но у меня вчера родился братик. Бабушка сказала, что первое время он будет много спать, а если проснётся, то может сильно начать плакать, потому что он ещё не привык жить в таком большом мире, и ему страшно... А я подумала, что колокольчик может нечаянно зазвенеть и разбудить братика. А если он будет висеть на улице, то мимо пролетающий ангел заметит его и исполнит задуманное мною новогоднее желание.
Женщина из ЖЭКа и другие женщины-активистки с уважением смотрели на серьёзную девочку и улыбались.
- А какое ты загадала желание? - спросила одна из женщин.
- Что вы, тётя! - широко раскрытыми серыми глазами девочка изумлённо посмотрела на задавшую вопрос женщину.
- Разве вы не знаете, что о желании нельзя никому рассказывать, ведь оно может не исполниться!
- Милочка! - крикнула девочке стоящая в отдалении у автомобиля женщина,
- Пора ехать! Поторопись!
Девочка последний раз взглянула на колокольчик, взмахнула ручкой в уже надетой варежке, словно прощаясь. Губы её беззвучно шевельнулись, словно проговаривая то самое желание, которое она сохранила в тайне. Круто развернувшись, она побежала к машине.
Наступил вечер. В декабре в это время темнеет рано. Какое-то время в большом дворе были ещё были слышны детские голоса. Время от времени бегающие ребятишки подбегали к ёлке, разглядывая висящие на её ветвях игрушки и любуясь огоньками очень скромной гирлянды. А потом, к полуночи, всё стихло.
... Динь-динь-динь, - чуть слышно звенел, покачиваясь от лёгкого ветерка на ветке колокольчик,
- Динь-динь-динь!
А потом что-то зашуршало, и у ёлки появилось странное существо, напоминающее полупрозрачного человека с большими, такими же полупрозрачными, крыльями. Существо было бы странным, если бы его кто-то увидел. Но двор был пуст, и Ангел, а это был именно он, мог совершенно не опасаться быть узнанным.
- Вот, ты где! - тихонько проговорил Ангел, глядя на колокольчик,
- Давай, прозвени мне желание своей маленькой хозяйки!
Несколько секунд он вслушивался в негромкий звон, потом удовлетворённо вздохнул, даже как-то не вздохнул, а крякнул в удовольствии от того, что услышал...
- Да будет так! - тихонько сказал Ангел, распрямляя свои полупрозрачные крылья, взмахнул ими, и растворился в ночном небе...
А колокольчик продолжал покачиваться на ветке, всё так же негромко, но с явной ноткой торжественности, вызванивая тихонько своё:
- Динь-динь-динь...