Кто тверёзый, кто набуханный,
Кто-то добрый, кто-то злой
Приходил на диспут кухонный,
Пополнял культурный слой:
Заседанье еженощное –
«Тайной вечери» под стать:
Было в этом что-то мощное,
Тектоническое, блять!
Он казался нам безжалостным –
Поздний тот советский строй –
И Москва дырой казалась нам,
И Отечество – тюрьмой.
Так и было. Было-не-было,
Жизнь как будто замерла;
Лишь одна за водкой бегала
Безотказная герла.
Много чувств да мало разума,
Незабвенные года:
Словно что-то недосказано,
Что всегда звучит, всегда.
До сих пор – самовлюблёнными,
Обделёнными умом –
Над подземными разломами
И над безднами живём.
Больше трезвых, чем набуханных;
Меньше добрых, больше злых;
Не до споров стало кухонных,
Но, конечно, не без них.
Кто-то умер, кто-то здравствует;
Жизнь практически прошла;
В заседаньях не участвует
Безотказная герла.
Я над школьной фотографией,
Где всем классом – рассуждал:
Кто потом работал мафией,
Кто от мафии страдал,
Посреди того ужасного,
Но свободного житья.
Помнишь? – как там у Некрасова:
– Няня! Дай-ка мне дитя!
Воцарилась первозданная,
Как у Блока, тишина,
И в окне твоём – туманная
Только улица страшна.
Страх и ужас, словно приступы –
Постоянно со страной;
Наши кухонные диспуты
Вряд ли этому виной.
Над подземными разломами
И над безднами живём
Мы с тех пор непримирёнными,
И сплоченными с трудом.
Непонятной дурью вштырилась
Безотказная герла –
А страна цветёт, расширилась –
Жаль, что ты не дожила.