Я умер в апреле ночью, внутри багровел закат. Меня разорвали в клочья... когда?... сто веков назад?
Не помню, за что — не знаю, давно меня ждал костер. Всю жизнь я ходил по краю — приметен был и хитер.
Не мог в темноте кромешной найти свой далекий дом. "Очнись, непокорный грешник. Ты полностью обречен", — шептали мне злостно стены, а пол на меня давил. "Прими приговор священный и чувствуй покой могил".
Я помню сумбур и вялость, тяжелые цепи, храм. Все странным тогда казалось — до главной тропы к кострам. Потом только страх и крики, да яростный смех толпы. Задумчивый многоликий поддерживал этот пыл.
Какая большая почесть, я лег с грудой мертвых тел. Я умер в апреле ночью, закат во мне догорел.