Это было давно, но встаёт как сейчас
Пред глазами тот день несчастливый.
Впрочем, я расскажу вам единственный раз.
Пусть сумбурно, пусть так торопливо.
Я сержантом служил в Ленинградских лесах,
Место было секретным объектом.
Долг и молодость мерил на ржавых весах.
Долг превыше, но речь не об этом.
И вот там мне увидеть красу довелось
Сотворённую словно богами:
Жил у нас на запретке огромнейший лось
С широченными чудо-рогами.
По утрам он в тиши громогласно трубил,
Оглашая призывно округу.
Как попал он сюда? Где до этого жил?
Мы не знали, встречая как друга.
Но однажды в наряд заступил часовой.
В темноте плохо видел Серёга.
И случилась беда на запретке ночной,
И сиреной завыла тревога.
Он стоял на посту и услышал шаги.
Это кто там так смело крадётся?
Не пройдут на объект никакие враги,
Даже если погибнуть придётся.
Жутко в тёмном лесу, если ночью один,
И Серёга нисколько не думал:
Лихорадочно сдёрнул с плеча карабин
И пальнул по пугавшему шуму.
Кто-то там замычал и рванул что есть сил,
А Серёге вдруг сделалось тошно.
Он присел на пенёк и, дрожа, закурил
И заплакал, почуяв оплошность.
Прибежал караул и Серёгу с поста,
Отобрав карабин, отозвали.
Утром вышел разбор и команда проста.
Лось опасен. Убить приказали.
Через час в часть прислали отряд егерей,
Развернулась на лося охота.
Звери зверя стремились убить поскорей,
Ведь за это достанется что-то.
Там три ряда колючки. Лось первый порвал,
Оставляя куски своей плоти.
Он рванул на второй, но споткнулся, упал.
Залп сразил беглеца на излёте.
Лось пытался ползти, а за ним на снегу
Оставались кровавые пятна.
Лось подумал: я встану и вновь побегу,
Впереди ещё мир необъятный.
Но охотники лося добили в упор,
Не жалея, не зная пощады.
Лишь в глазах потускневших остался укор:
Ну, за что вы? Не надо. Не надо!
Я стоял, побледнев, словно это мою
Расстреляли раскрытую душу…
Егеря, отработав, свернули войну,
Унесли отмычавшую тушу.
Был потом тот Серёга в казарме избит.
Вроде прав он, но я не вступился.
Было чувство такое, что друг мой убит.
Ещё долго мне лось этот снился…
Там, над лесом пустым, замерла тишина.
Сосны сникли, стоят сиротливо.
И осталась у леса тайна одна:
Лось убит, ну а мы разве - живы?