Ещё колышут шум и ветер
шинель солдатскую и чуб,
а взрывы вскидывают веер,
сминая лес, сарайный сруб,
и засыпая вмиг траншеи,
хоронят в них оружья, крик,
и валят стойких рот аллеи.
И вот уж я к камням приник.
Раскаты стихли. Шорох шага.
Два Бога вижу в виде лиц,
из них – с победною отвагой
потомок Гёте смотрит вниз.
- Знай, я любил поэтно осень,
хоть холод кости мне ломил,
и чтоб душа не мёрзла оземь,
иглой свинца пришей вес жил!...