Засыпает Таганрог, моргая фонарями,
в рыбно-розовом купаясь маринаде,
я с чужих вернулся континентов,
где твои напыщенные ****и?
Тишина на улице Свободы
душит своей пуповиной клейкой,
я в Приморский парк пойду присяду
на кривую деревянную скамейку,
и неоновая россыпь всех созвездий
мне войдет в нетронутую вену,
этот вечер пятничный, угрюмый,
сразу станет необыкновенным.
Вспомнятся бангкокские трущобы,
в мутном зеркале холерной Чаупхраи,
где качают рыбаки на водах
лодки деревянные свои;
как Хуарес по столбам развесил
ожерелья из отрубленных голов,
мятный воздух рынков Марракеша,
шриланкийских искалеченных слонов
вспомню я, и где-то рядом с диафрагмой
мягким джазом счастье заклокочет,
и непотопляемый утонет флагман
в безупречной таганрогской ночи...
Будет свет луны багряно-томен,
словно щечки незнакомой юной девы,
что моих наслушавшись историй,
неожиданно так искренне зарделась;
от строений потянуло шашлыками,
рыжий кот мяукнул из помойки,
гибкий стан облапив потными руками,
я на ушко прошептал ей: "Сколько?"...