«Вот бедра, руки, – звучал иврит, -
Лицо, груди.
Недорого отдаю – бери,
Что судишь?»
Босая, медлила у ворот.
Знал путник:
Блудницам дела невпроворот
В день будний.
И неотрывно в ответ смотрел
Муж скорби.
Сказал решительно, наотрез:
«Да, скоро
Я заберу тебя – всю возьму,
Вот выкуп,
Но дай взойду Я на крутизну,
Обвыкну.
С горы дорога проведена,
Возьмём мы
Те, в небо брошенные тела
Казнённых.
Я покупаю за Плоть и Кровь
Жизнь, душу,
Я дам тебе и огонь, и кров,
Мир, ужин.
Мы будем в радости вечерять,
Ждать вести.
Рахиль тоскует по дочерям
В бесчестье.
За тридцать выкуплю тетрадрахм
Я Ноя,
Тебя, и Якова, и Петра.
За Мною
Идёмте, пленники, из темниц
Наружу,
Я одиночество единиц
Нарушу".
Но, тише горя, грозней купин,
Шептала:
«Не душу – тело моё купи,
Даром».