Подобных подвигов на фронте было тысячи.
Батальон лежит в пшенице, лето, жарко, дым кругом,
Приподняться невозможно – сразу станешь решетом.
Пулемётчик бьёт с высотки – держит немцев на приколе,
Экономно, метко лупит, много трупов уже в поле.
Миномёты на подходе, а пока что нужно ждать,
Крики раненых, смрад тлена, пыль приходится глотать.
Как могли перевязались, окопались впопыхах,
Призадумались вояки из дивизии «Дас Райх».
Непонятная Россия, никаких здесь правил нет,
Ну, казалось, какой смысл погибать в расцвете лет?
Тот фанатик, что на горке, он же явно обречён,
Ведь ударят миномёты – точно будет погребён.
Тут подмога подоспела, развернулись и погнали:
Пристрелялись, довернули, для начала залпом дали.
Поднялась было пехота и бегом на косогор,
Только ожила высотка – страшен был огонь в упор.
Откатились, перекличка, зря попёрлись на рожон,
Посчитали все потери – ужасающий урон.
Снова лупят миномёты, шапки взрывов, визг осколков,
Уцелеть там не возможно, всё равно стреляли долго.
Дым рассеялся, в атаку вновь пошли штурмовики,
Надо срочно взять вершину и испробовать штыки.
Разворочена высотка, ведь обстрел был капитальный,
Но когда почти взобрались – встретил их огонь кинжальный.
Избиение младенцев, тут иначе не сказать,
Откатиться невозможно, продолжают напирать.
Тает на глазах победа, ведь она близка, вот-вот,
Беспощадный пулемётчик дорого за жизнь берёт.
Потрясённые вояки отползали кто как мог,
Русский преподал жестокий, убедительный урок.
Неприступной оказалась высота, куда рвались,
Наблюдатель пальцем тычет – ствол пулемёта задран ввысь.
Отыскались добровольцы, кто в разведчики пойдёт,
Подползали осторожно – вдруг стрелок свинцом польёт.
Долго лазали с опаской, потом встали, слышен мат,
Подзывают подниматься, посмотреть на результат.
...Ничком, приткнувшись к пулемёту, лежит девчонка – медсестра,
Ноги обе перебиты, видно кровью истекла.
Под себя поджала руки, будто холодно ей было,
Патронов нет, всё расстреляла – на это сил у ней хватило.
Исколов штыками тело, выход ярости искали,
Обыскать её решили, юбку со спины задрали.
И совсем не церемонясь перевернули труп ногой,
А в руках у ней гранаты, обе с вынутой чекой.
«О, майн гот!» – и грохот взрыва, павший продолжал им мстить,
Та девчонка показала, как нужно Родину любить!
Мёртвый сдачи дать не может и не надо было лезть,
Вот такою страшной бЫла неожиданная месть.
Мужество границ не знает, тут критерии строги,
Оценили и арийцы героизм, хоть и враги.
Вырыли для ней могилу – пусть герой здесь отдохнёт,
Взамен крестА и обелиска, был поставлен пулемёт.
А внизу у той вершины вырос вражеский погост,
Таких потерь в бою обычном батальон ещё не нёс.
Захват Европы показал, что время Рейха наступило,
Но чтобы так, одна девчонка, больше роты положила?!
Оклемавшись от потери батальон продолжил путь,
Не дай бог, чтоб повторилась пулемётная та жуть!
На Смоленск вела дорога и грядущее пугало,
Не забыть им ту высотку – а ведь это лишь начало…