Выкупив меня своею тайной, пурпурным финикийским волшебством,
Поставила сперва свои печати, на сердце, что привыкло жить умом,
Затем затеяв новые соблазны, старалась меня всюду изменить,
Без меры нарушая мои нормы, готовилась изъяны претерпеть,
Игрою покоренных территорий, единожды ты жаждой прожила,
Срывая раз за разом сущий стимул, меня ты загоняла как быка,
Забыв про наше маленькое чудо, в упор не видя этот сладкий миг,
Ты разменяла капельку единства, упившись силой, истощала крик,
Ты жаждала иного развлеченья, совсем другой достигнуть высоты,
И где-то там, на паперти безумства, забыла про любовь из глубины.
Со дна моей испачканной души, сквозь сердце, что пронизана была,
Наверно, в этом крылся некий смысл, но разве этим хвалится игла?
Как молния пронзившая намедни, мои слегка обидные слова…
Ты бросила под ноги свои песни, и вместе с тем, разрушила мой мир,
Беспечностью гордятся только дети, а мне привычней лишь упрека звук,
Так видно, было принято у предков, и ими было рвано столько струн,
Что на рассвете, слышится печально, мелодия навеки пленных рук,
Ты кинула свое святое дело, оставила не взятым Ватикан,
И где-то там на паперти безумства растерзанное сердце сотней ран,
Надеждой, что полнила паруса, болезнью, что валила сразу с ног,
И как пришествие – восторженно прекрасно, не менее прекрасен твой уход,
Я вспомню только ночи тех мгновений, и черную атласную постель,
Я вспомню только горечь расставания, причину расставания стерев,
Едва над нами отразятся звезды, до тла позволив небу догореть.
Из памяти я выгоню досаду, ее дотошный без разбора гнев.
23 января 2017 года