Распалило Бабье Лето солнце жгучее, казака в кустах белотелые лаской мучили две замужние
Проезжий
Край Берендея, сёла, дни тягучие…
Распалило Бабье Лето солнце жгучее,
Казака в кустах белотелые лаской мучили
Две замужние, да не везучие,
Им бы век догулять с кем покруче,
Чем свои мужики постаревшие,
На завалинки рано севшие,
К жёнам весь интерес потерявшие,
Даже девок в покос не щипающие!..
А сестриц Бог налил летней свежестью,
Как в девичестве тело нежное,
Соски алые спелой вишнею,
Даже ростом, поди, стали выше,
На лобках рыжий пух зверьков радостных,
Им бы юных парней да по разу!
Кузнецов бы цыган с чёрным волосом,
Отца дьякона с зычным голосом,
Ну, а если б барчук взял бы в банщицы,
Заиграли б они его палицу!..
…А пока уследили проезжего,
Ключевою водицей утешили,
Чур помог казака снять им с лошади!..
На траву под кусты огорошеного
Загорелого, чёрнокудрого
Уложили, распяли, в рот грудями
Напоили немыслимой сладостью!..
Бабье Лето!.. Казак с двумя сладился!..
Куда ехал – забыл!.. Травы мятые,
Пахнет нежной мелиссой кожа мятою,
Он в объятьях тонул тел податливых,
Набегал летний день с новой датою!..
Подняла казака лошадь ржанием!..
Покраснела листва как пожарищем
Поцелуи осенние жадные,
Словно пчёлы в полёте… ужалили!..
…Не обидеть, увёл лошадь ночью,
Чтобы Чур не спугнул баб и не изурочил!..
Спасение
Берёз строй белых Берендея…
И женщин Чура обнажения…
…Охотник!.. Чуйка!.. Где-то женщина,
Ещё не заколдованная в дерево!..
Пустил туман Чур по низине,
И зеленью окрасил лес!..
Успел охотник!.. Крикнул:
- Зи-на-а-а!..
Услышал: взвыл с досады Бес!..
Уже корой по телу лез,
Растил по коже бересту!..
…Охотник пруньки с тела сдул,
Тряхнул её из бересты
И подивился стати женской!..
Чур знал в них толк!.. Сидела женщина
На чурках старого распила…
Охотник взял её бессильную
И наливал мятежной силой…
Дождался!.. Вдруг заголосила!..
Всё!.. Ожила!.. На чурки села!..
Потом лежали долго в сене…
Унёс в лесничество… Уснуть
Ещё он долго не решался…
Боялся Чура сладких чар…
...Закат в берёзах тихо чах…
Последний раз друг в друга слили…
Труб Иерихоновых басили
Медвежьи рыки, крики выпей…
Чур чарку медовухи выпил…
…Заснули… Выждал… На стопе
Ей красным соком выжег лилию,
Арабской расписался вязью…
Барсучьим жиром буквы смазал…
Охотнику с досады вылепил
Пути… бродить по белу свету…
…Проснулись… Нежились… Не сетуя,
Шли по полям... Что торопиться!..
…Чур провожал их… по пшенице!..
Кровь
Ночь… Колдовской лес Берендея…
Кипела кровь… В безумье бредил…
Чур пьяный напускал дурман…
И ныла кисть от грозди ран…
При свете рисовал костра
И каплями цедил кровь в тазик…
Густела… Кисть отбросил и достал
Два мастихина… Дело сразу
Пошло быстрее… Атлас грации
Он на портрете расстегнул…
Сказала: - Всё!..
Куда деваться!..
- Рисуй себя!.. Ушёл к окну…
На фоне гаснущего неба
Лепил, спеша, комками кровь!..
Успел!.. Упал… как будто в небыль!..
А у неё дрожала бровь,
С ресниц в порезанную руку…
На мастихины… бритвы жало…
Слеза к слезе… в тот тазик… стукала!..
И, закипая, кровь… сжигала!..
Игры Чура…
В букете 25 бутонов…
Под мышкой… Шаг последний… Стонет!..
Двадцать шестую нёс отдельно!..
Увидел!.. Замер!.. Взвилось тело
Винтом с испуга на живот!..
- Так вот ты где!.. В пол оборота –
И он поймал её на руки
И бежит до леса!.. Филин ухает!..
Что дальше – знаю лишь по слухам!..
Чур выследил!.. Догнал!.. Ворожит!..
Их свил узлом в два древа!..
Боже!..
Лес Берендея - игры Чура!..
Он растворил их в красках чудных…