100-летию поражения Белого движения в России посвящается
“Вы втоптали наши знамена в грязь.
Теперь поднимите их и преклонитесь перед ними.
Если в вас есть совесть!”
Антон Иванович Деникин — русский военачальник,
герой Русско-японской и Первой мировой войн,
один из главных руководителей Белого движения
в годы Гражданской войны (1918—1920).
1. Сергей Бехтеев
Пошли нам, Господи, терпенье
В годину буйных, мрачных дней
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.
Владыка мира, Бог вселенной,
Благослови молитвой нас,
И дай покой душе смиренной
В невыносимый страшный час.
И у преддверия могилы
Вдохни в уста твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов!
2. Юрий Борисов
Напишу через час после схватки,
А сейчас не могу, не проси.
Эскадроны бегут без оглядки,
Мертвецов унося на рыси.
Нас уже не хватает в шеренгах по восемь,
Офицерам наскучил солдатский жаргон.
И кресты вышивает последняя осень
По истёртому золоту наших погон.
Напишу через час после смерти,
А сейчас не могу, не зови.
Похоронный сургуч на конверте
Замесили на нашей крови.
Мы у господа Бога пощады не просим,
Только ветер в лицо да пули вдогон…
И кресты вышивает проклятая осень
По истёртому золоту наших погон.
3. Владимир Набоков
Бывают ночи: только лягу,
в Россию поплывет кровать,
и вот ведут меня к оврагу,
ведут к оврагу убивать…
Проснусь, и в темноте, со стула,
где спички и часы лежат,
в глаза, как пристальное дуло,
глядит горящий циферблат.
Закрыв руками грудь и шею,
вот-вот сейчас пальнет в меня, -
я взгляда отвести не смею
от круга тусклого огня.
Оцепенелого сознанья
коснется тиканье часов,
благополучного изгнанья
я снова чувствую покров.
Но сердце! Как бы ты хотело,
чтоб это вправду было так:
Россия, звезды, ночь расстрела
и весь в черемухе овраг...
4. Булат Окуджава
Ваше благородие, госпожа разлука,
Мы с тобой родня давно, вот какая штука.
Письмецо в конверте, погоди, не рви!
Не везет мне в смерти, повезет в любви...
Письмецо в конверте, погоди, не рви!
Не везет мне в смерти, повезет в любви.
Ваше благородие, госпожа чужбина,
Жарко обнимала ты, да только не любила.
В ласковые сети постой, не лови,
Не везет мне в смерти, повезет в любви.
В ласковые сети постой, не лови,
Не везет мне в смерти, повезет в любви.
Ваше благородие, госпожа удача,
Для кого ты добрая, а кому иначе.
Девять граммов в сердце... Постой, не зови!
Не везет мне в смерти, повезет в любви.
Девять граммов в сердце... Постой, не зови!
Не везет мне в смерти, повезет в любви.
Ваше благородие, госпожа победа,
Значит, моя песенка до конца не спета.
Перестаньте, черти, клясться на крови
Не везет мне в смерти - повезет в любви.
Перестаньте, черти, клясться на крови
Не везет мне в смерти - повезет в любви.
5. Николай Туроверов
Мы шли в сухой и пыльной мгле
По раскаленной крымской глине,
Бахчисарай, как хан в седле,
Дремал в глубокой котловине.
И в этот день в Чуфут-Кале,
Сорвав бессмертники сухие,
Я выцарапал на скале:
Двадцатый год – прощай, Россия...
6. Николай Туроверов
Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня,
Я с кормы все время мимо
В своего стрелял коня.
А он плыл, изнемогая,
За высокою кормой,
Все не веря, все не зная,
Что прощается со мной.
Сколько раз одной могилы
Ожидали мы в бою.
Конь все плыл, теряя силы,
Веря в преданность мою...
Конь мой плыл, изнемогая,
За высокою кормой,
Все не веря, все не зная,
Что прощается со мной.
Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня,
Я с кормы все время мимо
В своего стрелял коня.
Мой денщик стрелял не мимо...
Покраснела вдруг вода...
Уходящий берег Крыма
Я запомнил навсегда…
7. Николай Туроверов
Можно жить еще на свете
Если видишь небеса,
Если слышишь на рассвете
Птиц веселых голоса.
Если все дороги правы,
И зовет тебя земля
Под тенистые дубравы,
На просторные поля.
Можешь ждать в тревоге тайной,
Что к тебе вернется вновь
Гость желанный, гость случайный –
Беззаботная любовь;
Если снова за стаканом
Ты в кругу своих друзей
Веришь весело и пьяно
Прошлой юности своей.
Можно смерти не бояться
Под губительным огнем,
Если можешь управляться
С необъезженным конем.
Если Бог с тобою вместе
Был и будет впереди,
Если цел нательный крестик
На простреленной груди.
8. Владимир Смоленский
Над Черным морем, над белым Крымом
летела слава России дымом...
И над лиловыми полями клевера
летели горе и гибель с севера...
Летели красные пули градом…
Убили друга со мною рядом...
И Ангел плакал над мертвым ангелом...
Мы уходили за море с Врангелем...
Над Черным морем, над белым Крымом
летела слава России дымом...
И пароходной скорбной сиреной
прощались с Родиною мы смиренно…
9. Арсений Несмелов
Россия отошла, как пароход…
От берега, от пристани отходит.
Печаль, как расстояние, растет,
уж лиц не различить на пароходе.
Лишь взмах платка и лишь ответный взмах,
басовое взывание сирены,
И вот корма, и за кормой – тесьма
клубящейся, все уносящей пены.
Сегодня мили и десятки миль,
а завтра сотни, тысячи – завеса…
А я печаль свою переломил,
как лезвие. У самого эфеса…
Россия отошла, как пароход…
10. Арсений Несмелов
Воет одинокая волчиха
На мерцанье нашего костра.
Серая, не сетуй, замолчи-ка,
Мы пробудем только до утра,
Мы бежим, отбитые от стаи,
Горечь пьем из полного ковша,
И душа у нас совсем чужая,
Злая, беспощадная душа.
Всходит месяц колдовской иконой, -
Красный факел тлеющей тайги.
Вне пощады мы и вне закона, -
Злую силу дарят нам враги.
Ненавидеть нам не разучиться,
Не остыть от злобы огневой...
Воет одинокая волчица,
Слушает волчицу часовой.
Тошно сердцу от звериных жалоб,
Неизбывен горечи родник...
Не волчиха, родина, пожалуй,
Плачет о детенышах своих.
Всходит месяц колдовской иконой, -
Красный факел тлеющей тайги.
Вне пощады мы и вне закона, -
Злую силу дарят нам враги.
Воет одинокая волчиха
На мерцанье нашего костра,
Серая, не сетуй, замолчи-ка, -
Мы пробудем только до утра...
11. Иван Савин
Законы тьмы неутомимы.
Непререкаем хор судеб.
Все та же гарь, все те же дымы,
все тот же выплаканный хлеб.
Мне недруг стал единоверцем:
мы все, кто мог, и кто не мог,
Маячим выветренным сердцем
на перекрестках всех дорог.
Рука протянутая молит
о капле солнца, но сосуд
Небесной милостыни пролит.
И близок нелукавый суд.
Рука дающего скудеет:
полмира по миру пошло...
И снова гарь, и вновь тускнеет
когда-то светлое чело.
Сегодня лед дорожный ломок,
назавтра злая встанет пыль,
Но также жгуч ремень котомок
и тяжек нищенский костыль.
А были буйные услады
и гордой молодости лет...
Подайте жизни, Христа ради,
рыдающему у ворот!
12. Дон Аминадо
Напои меня малиной, крепким чаем, цветом липы,
И пускай в трубе каминной раздаются стоны, всхлипы.
Пусть, как в лучший сочиненьях, с плачем, хохотом, раскатом
Завывает все, что надо, что положено по штату...
Пусть скрипят и гнутся ели, вязы, тополи и буки,
И пускай из клавикордов чьи-то медленные руки
Извлекают старых вальсов мелодические вздохи
Неподвластные забвенью, несозвучные эпохе...
Напои меня кипучей лавой пунша или грога,
И достань откуда хочешь поразительного дога,
Чтобы он сверкал глазами, словно парой аметистов,
И чтоб он сопел, бродяга, как у лучших беллетристов!
А сама в старинной шали с бахромою и кистями,
Перелистывая книгу с пожелтевшими листами,
Выбирай мне из Айвенго только лучшие страницы
И читай иx тихо-тихо, опустивши вниз ресницы...
Потому что человеку надо, в сущности, ведь мало,
Чтоб у ног его собака выразительно лежала,
Чтоб его поили грогом до семнадцатого пота,
И играли на роялях, и читали Вальтер Скотта...
И под шум ночного ливня чтоб ему приснилось снова
Из какой-то прежней жизни хоть одно живое слово...
Напои меня кипучей лавой пунша или грога,
И достань откуда хочешь поразительного дога,
Чтобы он сверкал глазами, словно парой аметистов,
И чтоб он сопел, бродяга, как у лучших беллетристов!
Напои меня кипучей лавой пунша или грога...
13. Владимир Смоленский
Нас было мало, слишком мало.
От вражьих толп темнела даль.
Но твердым блеском засверкала
Из ножен вынутая сталь.
И ждали все, внимая знаку…
И подан был сакральный знак…
Полк шел в последнюю атаку,
Венчая путь своих атак…
14. Евгений Бобков
Нет, нас не надо прощать,
и не надо жалеть, и, тем более, плакать….
Нам тосковать и страдать,
нам хандрить и болеть, умирать на закате…
Мы проиграли свой бой,
мы покинули строй, загубив эскадроны….
И над погасшим костром,
поминает нас волк, воя по войнам-фантомам…
Мы в назиданье другим,
за позор и за срам у судьбы смерти просим...
И листопадом ночным
отпускает грехи нам эта поздняя осень ...
Все мосты дотла сожжены,
и надежда вернуться попрана.
Никому ничего не должны,
никому не нужны мы на родине.
Нам страдать и держать удар,
нам стыдиться златых эполетов.
Нам в проклятье – пьяный угар
и удача в русской рулетке…
15. Борис Савенков
Нет родины – и все кругом неверно,
Нет родины – и все кругом ничтожно,
Нет родины – и вера невозможна,
Нет родины – и слово лицемерно.
Нет родины – и радость без улыбки,
Нет родины – и горе без названья,
Нет родины – и жизнь, как призрак зыбкий,
Нет родины – и смерть, как увяданье...
Нет родины… Замок висит острожный…
И все кругом ненужно или ложно...
16. Ивана Елагин
В новогоднюю ночь я к столу подойду,
И вина золотого нальет мне хозяйка.
Если хочешь, попробуй - поди, подсчитай-ка,
Сколько жизни оставил я в старом году.
Ты покрепче, хозяйка, меня напои,
Чтоб душа заиграла, вином разогрета!
Сколько раз я под звездами Нового Света
Провожал новогодние ночи свои.
Где-то - старого Света оставленный край:
Дом. Каштан. Потемневшие стекла аптеки.
Сколько жизни моей там осталось навеки –
Если хочешь, попробуй, поди подсчитай.
Ты покрепче, хозяйка, меня напои,
Чтоб душа заиграла, вином разогрета!
Сколько раз я под звездами Нового Света
Провожал новогодние ночи свои.
Я не знаю, с какой мне звездой по пути,
Мое время меня разорвало на части.
Только знаю одно, - что без старого счастья
Мне и нового счастья уже не найти.
Ты покрепче, хозяйка, меня напои,
Чтоб душа заиграла, вином разогрета!
Сколько раз я под звездами Нового Света
Провожал новогодние ночи свои.
17. Роберт Рождественский
Малая церковка. Свечи оплывшие.
Камень дождями изрыт добела.
Здесь похоронены бывшие. Бывшие.
Кладбище Сан-Женевьев-де-Буа.
Здесь похоронены сны и молитвы.
Слезы и доблесть.
"Прощай!" и "Ура!".
Штабс-капитаны и гардемарины…
И подпоручики, и юнкера…
Белая гвардия, белая стая.
Белое воинство, белая кость…
Влажные плиты травой порастают.
Русские буквы. Французский погост…
Я прикасаюсь ладонью к истории.
Я прохожу по Гражданской войне…
Как же хотелось им в Первопрестольную
Въехать однажды на белом коне!..
Как они после - забытые, бывшие
Все проклиная и нынче, и впредь,
Рвались взглянуть на неё -
Победившую, пусть непонятную,
Пусть не простившую,
Землю родимую, и умереть…
Полдень.
Березовый отсвет покоя.
В небе российские купола.
И облака, будто белые кони,
Мчатся над Сан-Женевьев-де-Буа.
18. Александр Дольский
Все идем и идем, и сжигаем мосты…
Правда где, а где ложь? Слава где, а где стыд?
А Россия лежит в пыльных шрамах дорог,
а Россия дрожит от копыт и сапог.
Господа офицеры, мне не грустно, о нет.
Господа офицеры, я прошу вас учесть,
суд людской или Божий через тысячу лет,
господа офицеры, не спасет вашу честь.
Кто мне враг, кто мне брат, разберусь как-нибудь.
Я российский солдат, прям и верен мой путь.
Даже мать и отца, даже дом свой забыть,
но в груди до свинца всю Россию хранить.
Я врагов своих кровь проливаю моля,
ниспошли нам любовь, о, Россия моя.
А Россия лежит в пыльных шрамах дорог,
а Россия дрожит от копыт и сапог.
Господа офицеры, голубые князья,
я, конечно, не первый и последний не я.
Господа офицеры, я прошу вас учесть,
кто сберег свои нервы, тот не спас свою честь.
Господа офицеры, мне не грустно, о нет.
Господа офицеры, я прошу вас учесть,
суд людской или Божий через тысячу лет,
господа офицеры, не спасет вашу честь…