Со времён своего безоблачного детства помню, что к празднованию Нового Года в нашей семье начинали готовиться загодя и тщательно. Мой дед Вася – мамин папа по совместительству – при содействии лесника и родного брата – деда Ипполита за неделю до праздника привозил нам из деревни ёлку-красавицу. На плечи отца и мамули ложились хлопоты по закупу продуктов к праздничному столу и его новогодней сервировке, а я с удовольствием, и, в тайне от других, учил на память новогодние стихи. По совету мамы в этом творческом задании я не филонил. Зная, что кроме домашней ёлки у меня будет ещё как минимум три «выхода в свет» по случаю новогодних праздников. Надо было достойно выступить на школьном утреннике, а так же – на праздниках на работе у папы и мамы. Чтобы получить из рук очередного Деда Мороза причитавшиеся мне новогодние подарки, я готовился прочесть новые стихи на всех новогодних «площадках», не повторяя одни и те же заученные строчки.
Не знаю, как Дедам Морозам, а мне самому «заезженная пластинка», когда в конкурсе новогодних стихов, дети доводили несчастного Морозко со Снегурочкой декламацией бессмертных и бессменных «хитов», будь то «В лесу родилась ёлочка» или «Мороз-воевода дозором обходит владенья свои», определённо не нравилась. И пусть к десяти прожитым годам моя прежняя вера в волшебную силу Деда Мороза уже исчезла, как прошлогодний снег, всё же традиция ожидать от Нового Года чего-то необычного, сказочного, что может случиться только под Новый год, у меня сохранилась, не исчезнув с годами и до сих пор.
Тем более, что за только что одержанную победу в конкурсе чтецов на школьной новогодней ёлке, я был премирован пригласительным билетом на главную новогоднюю ёлку города – в Псковский драмтеатр. Билет был на два лица, и так как в силу нежного возраста девушки у меня ещё не было по определению, я тут же предложил Валерке Морозу – другу детства составить мне компанию: мы были друзьями-не разлей вода с детства и до самой его кончины. Предложение другом было принято с благодарностью и восторгом.
Правда, на подготовку к новогоднему балу у нас с мамой оставалось времени всего ничего: вечер, ночь, да утро следующего дня. В виду того, что карнавальный костюм мушкетёра мы брали напрокат у того же друга Валерки, а по моему пригласительному билету он сам планировал пойти на «театральную» ёлку при полном параде, даже с проволочной шпагой на перевязи, я оставался без карнавального костюма вообще… А это означало одно: прощай новогодняя лотерея, конкурс стихов, участие в костюмированном дефиле и много других «минусов»...
Мне было уже не до похода в драмтеатр… Не просить же Валерку отказаться от моего предложения, чтобы облачиться в его же доспехи?! С друзьями так не поступают! Пусть уж я останусь без дополнительных «бонусов», но друга огорчать нельзя!
Увидев грустную «мину» на лице, и узнав причину предслёзного моего состояния, мама, как в сказке про Царевну-лягушку, улыбнувшись, только сказала: «Утро вечера мудренее! Выучи стихотворение про кота, готовься ко сну и спать».
На протянутом ею листке я прочёл:
Когда приходят холода,
Ужасно любит кошка
Прилечь у жаркого огня
Подальше от окошка.
Она лежит, прикрыв глаза,
Мяукает, зевает,
И пламя яркое в печи
Ей тихо подпевает.
Я на кровати под шумок,
Прилег, устав немножко,
Читаю книжку и смотрю
На пламя и на кошку.
Что и говорить: стихотворение было классное, и так легко запоминалось… Но что с него толку, если костюма у меня не было никакого… Правда, была маска кота, да проку-то с неё без всего остального!
В тут ночь я спал беспокойно: мне снилось, как за нарядные костюмы другие ребята получали щедрые новогодние подарки, а я стоял в сторонке с бесполезной маской кота в руках и чуть не плакал…
…Каково же было моё удивление, нет – радость, когда проснувшись утром под традиционное отцовское: «Рота! Подъём! 45 секунд, марш!», я услышал от мамули: «Игорёк! Быстро мыться, завтракать, и готовься примерять карнавальный костюм!»
В этот раз весь свой утренний ритуал я проделал в бешенном темпе. При примерке костюм сидел на мне как влитой. А то, что на его пошив ушла львиная часть сатина, что вообще-то предназначался на подкладку для пошива батиной парадной шинели, я узнал много позже… А «изюминкой» Котофейского костюма был… хвост, который мама сконструировала из плюшевой бахромы, пожертвовав длинными шторами, правда, к тому времени они уже и были невостребованными. В театрально-полевых условиях переодеваться мне было несподручно, потому было решено облачиться в карнавальный костюм дома. Чтобы хвост приличной длины не мешал при передвижении в дороге, мама подогнула его под вроде бы крепкую резинку, которая была спрятана в складках костюма. В театральном гардеробе хвост надо было просто расправить с началом костюмированного бала и забот-то...
Время летело быстро. Настал срок ехать в театр. Автобус по причине праздничной суеты был переполнен, но мы с другом смогли-таки втиснуться в его чрево, да ещё и соседской Любаше, ехавшей на тот же праздник, помогли проникнуть в салон. Сказать, что мы ехали в тесноте, значит не передать словами той давки, где люди пробивали себе путь к дверям на выход, едва ли не по головам других пассажиров.
…Как мой костюмный хвост вырвался «на свободу», я поначалу не заметил. Только при выходе, уже в дверях, при моей попытке сделать шаг вниз, я ощутил «эффект стоп-крана», когда какая-то сила мешает тебе и шага ступить. Следом раздался треск рвущейся ткани, и уже вывалившись из автобуса, под хохот пассажиров, я услышал: «Эй, котяра! Ты хвост потерял!» Из закрывающейся двери к моим ногам упал тот самый злополучный хвост…
Моему отчаянью не было предела: остаться без хвоста в кошачьем костюме было сродни провалу. Я шёл к театру и беззвучно плакал, а верный друг с Любашей утешали меня, как могли. Но что с того, когда я представил всю нелепость моего положения? Впрочем, всю полноту трагизма я ощутил, когда сдал пальто в гардероб: едва раздевшись, я превратился в объект насмешек.
«Котяра! Где хвост потерял? В драке с псами и котами?» - под хохот костюмированной ребячьей публики эта насмешка была, пожалуй, одной из самых безобидных. Когда же я подошёл к зеркалу, чтобы посмотреть, в чём же дело, то вмиг похолодел от ужаса и стыда! Куда страшнее насмешек было то, что на месте хвоста красовался… клок надорванной ткани, а через образовавшуюся дырку просвечивали… мои зелёные трусы…
Разрыдавшись, я готов был бежать со стыда куда глаза глядят… Но, слава Богу, на помощь ко мне пришла добрая контролёрша тётя Таня.
«Не плачь, герой! Сейчас поможем твоему горю! Праздник ничто омрачить не должно! Шагай за мной!» - уверенно сказала она с ободряющей улыбкой. Но, сложилось так, что надежды на скорое исправление моей плачевной ситуации оказались-таки преждевременными. Как оказалось, пошивочный цех, где трудились театральные белошвейки-костюмерши, на праздники был закрыт за отсутствием работы – все костюмы к спектаклям были уже пошиты.
«Я ж сказала: не плачь! – Прорвёмся!» – успокоила меня, отчаявшегося ещё больше, нерастерявшаяся старушка. Бегом за мной в гримёрную: там девчата к спектаклю готовятся! Они в беде не оставят!» И мы сломя голову рванули в другой конец здания.
Достигнув гримёрок, моя провожатая безапелляционно скомандовала: «Снимай костюм!»
Я было сконфуженно промямлил, что под костюмом ниже пояса кроме трусов на мне ничего нет, но мои робкие возражения во внимание приняты не были и мне пришлось разоблачиться.
Время ожидания тянулось, медленно-медленно, как ириска-тянучка. Вслед за первым звонком, уже раздался второй, а по внутренней связи прозвучала команда пятиминутной готовности к началу, приглашая артистов занять свои позиции к началу действа, а я ещё сидел почти в костюме Адама, но отнюдь – не Кота… Наконец, когда надежда на чудо у меня почти иссякла, из дверей с костюмом в руках ко мне шагнула сама… Снегурочка.
«Кто тут из котов пострадал? Держи костюм! Теперь хвост даже собака не отгрызут» - улыбнулась она мне, утирая слёзы платком, который пах чудесными духами. А она озабоченно произнесла: «Мигом одеваться и в фойе к ёлке. На пять минут мы действо тормознём, но более нельзя. Успеешь, Кот Котофеич?» Сквозь слёзы я только головой кивнул.
Вот где мне пригодился навык, выработанный батей: «Рота! 45 секунд…» К началу действа я уже был на месте. И даже слёзы успели высохнуть!
На той ёлке из рук Снегурочки, кроме щедрых подарков для всех, мы с другом получили ещё по призу за костюмы, а я плюсом к тому ещё презенты за стихотворение и разгадывание загадок. Мне хотелось смеяться и радоваться! На той ёлке я щедро делился и обменивался с друзьями угощениями и новогодними сувенирами. Мне казалось, что в те минуты не было счастливее меня никого на всём белом свете!
…Прошли годы… И на юбилее заслуженной артистки республики – Галины Шушкановой – ведущей актрисы Псковского драмтеатра имени Пушкина, ведущая прима 70-х годов во время фуршета, подойдя ко мне, тогда – журналисту «Псковской правды», под общий хохот приглашённых, она сказала обо мне: «А этому молодому человеку, в его нежном возрасте, я отдала первый приз за новогодний костюм! В костюме Кота с хвостом, пришитым к его костюму мною собственноручно, он смотрелся великолепно. Без хвоста его образу явно чего-то не хватало!»
Я поразился: вот уж память у человека! Слов нет!