В глуши жгли мясо, чад поднимался над пиком горы
Радость толпы от страданий пропитала воздух, как дым
Лишь Святой Официум вправе разводить такие костры
Инквизитор - представился голосом тихим и ледяным.
Расступились в страхе крестьяне, показали детей,
Их едва не сгубила ведьма, вон та, почерневшая, на столбе,
Брат и сестра, сироты, теперь живут у чужих людей,
Мать с отцом их видели последний раз в ведьмовской избе.
Я пошел по следу крови, как Господа гончая
Я молился, терял в тенях себя, возвращался к себе
Я молился, и боль молитвы была мне острее меча
Сквозь нее виднелась ночь и погибшие люди в земле.
Плеск ночи и журчанье воды остудили молитвенный жар,
Среди пустоши близ деревни, между камней
Я принялся искать погибших от ведьминых чар
Из земли достал черепа двоих взрослых и двух детей
Я успел услышать шаги осторожные по траве,
Обернулся, ко мне подходил, крадучись, кроха-сирота,
Плеск воды в водопаде стал мернее и ровней,
Это по воде, как по суху шла его сестра
Изумлённый смотрел я в ночь, поднимая меч
Сливались в одно существо сиротские тела
Я ударил чудовище, перекатился и моих плеч
Коснулись зубы и когти, и всюду настала мгла
Смутно видится женщина с алебастровой кожей
Что-то шепчет и льет в меня горький отвар,
Поет на языке, на птичий клекот похожем,
Глазами сверкает, и лечит с помощью чар
Я погрузился в спасительный, крепкий и сладкий сон
В доме, где веники трав, беспорядок царил и бедлам,
Женщина уснула на лавке под темным окном,
А проснулась связанная по рукам и ногам
Ставящий чувства и желания превыше долга стоит немного,
В выборе между тобой и добром выбора не может быть.
Ты спасла меня, зная, что я Инквизитор, моя жизнь и дорога
Жечь таких вот, как ты, и об их спасении молить.