Свадьбу играли мы скромно и тихо
Было всего двадцать пять человек.
Я всё боялась, что мамино лихо
Вдруг да отнимет Ивана навек.
Так что, когда слово «Горько!» звучало
И целовались с накалом страстей,
Я не нарочно глаза закрывала,
Чтоб не накликать из Нави гостей.
Нам в общежитии комнату дали.
В ней своё гнёздышко начали вить.
В ней мы и Ромку в любви зачинали.
И на квартиру собрались копить.
Вот оно, счастье!
Но тучи сгущались.
Братец привёз мне недобрую весть:
Мать костерит меня, даже поклялась,
Что де заставит землицы поесть,
Что приползу ещё к ней на коленях,
Что целовать её буду следы...
Брат утешал, мол уляжется пена.
Я же тряслась в предвкушеньи беды.
Вот и декрет подобрался желанный.
Ваня сдувал и пылинки с меня.
Милый, заботливый, Богом мне данный.
Он был – защита моя и броня.
Время пришло. И рожать собралась я.
Ваня под окнами целую ночь
Глаз не смыкал, в ожидании счастья.
Рад был увидеть и сына, и дочь.
Ну а когда сообщили, что сына
Я родила, весь роддом задрожал.
Так свой восторг выражал мой детина,
С улицы громко меня поздравлял.
Я ему с Ромкой грозила в окошко –
Не хулигань мол, вон доктор идёт.
Ну а в душе улыбалась немножко,
Твёрдо надеясь, что нам повезёт…
Не повезло. Начались все мытарства
Прямо с порога роддома. Домой
(Не ожидала такого коварства)
С Ромкой пришлось возвращаться самой.
Дверь лишь открыла, как воздух тяжёлый
Рвотным угаром пахнул на меня.
Чуть не споткнулась. Бутылки по полу
Враз покатились, печально звеня.
А мой любимый, надёжный Ванюша,
Пьяный мертвецки, обнял голый пол.
Долго пыталась расталкивать тушу.
Он к адеквату не сразу пришёл.
– Рая, прости! Виноват я, родная!
Я не хотел… Получилось само…
Мыли «копытца» … Но меру я знаю.
Как, не пойму, вдруг случилось дерьмо.
Пить завязать, протрезвев, обещал мне.
И завязал ведь. На месяца два.
Был идеальным. Но чаще печальней
Взгляд становился. Не плакал едва.
– Что с тобой, милый?
– Да сам я не знаю.
Гложет вот что-то, как будто в груди.
Я ведь люблю вас. И всё понимаю.
Но опасаюсь, что мне не уйти…
Так и случилось. И снова он в стельку.
Снова раскаянье, стыд и позор.
В церковь помчалась, поставила свечку,
Чтобы хоть как-то отвесть приговор.
Но регулярными два долгих года
Стали запои. Он трезвым пахал.
Чуткий и нежный. Но полным уродом
Вмиг становился, когда запивал.
Ромка уже разговаривать начал,
В дом добралась и большая беда.
С ужасом знала, вредят, не иначе,
И, чтоб минула, молилась всегда.
В очередной раз, по трезвому делу,
Вместе решили – нельзя больше пить.
Это решение раньше назрело –
Ваня решился в диспансер сходить.
Чтоб поддержать, отпросилась с работы.
Вместе, под ручку, навстречу судьбе,
Той, что ждала уже за поворотом,
Той, что замешана на колдовстве.
Ей стал водитель шальной, неумелый.
Визг тормозов. Грохот. И кувырок…
Мне – ничего. Только локоть задело.
А мозг любимого на землю стёк.
Начало: http://www.stihi.ru/2019/12/23/5765
Предыдущая глава: http://www.stihi.ru/2019/12/24/2531
Продолжение: http://www.stihi.ru/2019/12/25/4542