Наглая, рыжая, хищная.
В город пришла.
И смотрит.
Так, словно ей подвластны – души, дома и церкви…
---
Город под впившимся взором становится меньше,
Падают стены, метро опускается в бездну.
Каждый, кто встретится взглядом – да будь повержен.
Каждый, кто не полюбит, считай – болезный…
Контур изгибами в лунной ночи стервозен,
Даже туман не прикроет её отравы.
Стань на колени, бейся упрямо о земь…
Не совладаешь и не найдёшь управы.
---
Плоть моя виновато поддалась взгляду,
Рушится мир душевный, поправ устои…
Руку раскроет, а там – порошковым ядом
Пыль золотая высохшим травостоем.
Пухлые губы дунут, и разлетится
По городам и весям. Вдохнули ноздри -
Зазолотились парки, руины, птицы…
Рыжая взбесится, лихо ударят розги!
Город-аквариум выпустит в небо рыбу,
Жёлтых паеток блёсткость глаза да застит….
Я понимаю – я без тебя погибну.
Рушится небо, рушится город-айсберг.
---
Словно наркотик пыль поглощает души,
Зеленоглазым – казни бы да отравы…
В небо взлетают птицы с проклятой суши.
Рыжими звёздами жухнут хмельные травы.
Осень-наркотик, осень-отрава губит.
Я выдыхаю и забываю.
К чёрту!
Жаль, что в кармане остался последний тюбик
Охры.
И предпоследний бумажный свёрток.