Сергею...
Сынок, ты - мой прощальный след
на поприще земном.
Ты - мой несбывшийся рассвет
перед последним сном.
Ты боль моя, мой тяжкий рок.
Ты крик: Господь, прости!!!
Ты мне, как траурный венок
на пройденном пути.
Я мать твою почти не знал.
В душе царил запой.
Ушёл, когда была она
беременна тобой.
Сейчас, держа в руках свечу,
с изношенной судьбой,
я исповедаться хочу
в стихах перед тобой.
Изнанку жизни приоткрыть
попробую, Сергей.
Цепь Беса или Божья нить
вела меня по ней.
Мой жребий - слёзы на гульбе,
ухабы на пути.
Одно лишь знаю - по судьбе
я должен был пройти.
С богатством сроду не дружил,
хотя не брёл с сумой.
Двуликим Янусом я жил,
чуть светлой чёрной тьмой.
Во мне в тугой клубок сплелись
и мрак, и блеск Луны.
Огонь и лёд. С обрывом высь
и смех под плач струны.
Был часто злым, глухим к добру.
На всё мог наплевать.
С судьбой в дурацкую игру
мне выпало играть.
Не раз хотел, склонясь к кресту,
жизнь сызнова начать.
Стучался в двери я к Христу,
но вышел Бес встречать.
Я жил невольником во зле
и сам мог зло творить.
Я так нагадил на земле,
что век не замолить.
С пустым корытом стихоплёт -
вот след мой на земле.
Добро в остатке иль помёт...
Ответ повис во мгле.
В печалях мозг почти издох.
На прахе слой стихов.
Я грешен, сын. Но только Бог
судья моих грехов.
Меня заждался ад в огне,
могилка без цветов.
И знаю - нет прощенья мне.
Я к этому готов.
Да что и взять иное в толк,
когда свой видишь крест?
Я жил, как волк, умру, как волк.
Всегда один, как перст.
Коль вправе, можешь осудить
груз прожитых мной лет.
Тебе решать: простить, забыть
иль плюнуть мне во след.
Прощай, сынок, забудь меня.
Тебе в рассвет, мне в ночь.
Неси свой крест, добром звеня.
Я буду свой волочь.