«Онунгл-монунгл», - говорит мое сердце, нанизанное на красоту её пряжки.
Ищи подсказку в скабрезном лязге органического мотоциклиста,
в колоссальном размахе баллисты, в бубенцах на полях Монтекристо,
в глубине гундосого насморка и потрясающего контральто,
забитого посредством тройного сальто
бомбардиром со страшной фамилией «Смертин».
Мой разум истаял, как дым от погашенной свечки,
он летает, витает и тает, это моль Сольдо около лампы,
то ли привлеченная светом, то ли рожденная сгущением света,
от эффекта скручивания луча как молочной струи.
Я думаю, статуи Франции можно сложить из молчания,
и сумма сгустившейся тишины сложилась бы в странные звуки:
«Онунгл-монунгл». Это всхлипывание отчаянья –
я могу написать этой ночью стихи бесконечной печали.
О, невыносимая, о любимая, непреодолимая Соледад!
Рыки тигра электогитары. Искры стачивающейся плоти,
фейерверки твоих наждаков, о, юбовль!
Я скольжу по гормонам, как по насыпи гравия,
ты влечешь меня, словно осыпь, ты,
сверхженская женщина женщин.
Эй вы там, на другом конце неба!
Я же слышал, как вы мне сказали, что закрыли свое шапито.
Я плыву, словно дым сигарет, я плыву, как туман над Слюдянкой
в половине январского ночи,
мои руки как лебеди птиц, я в распаде, я в тиглях любви,
за горячим виском бьется жилка, обещая: «Онунгл-монунгл».
Капитолий капитулирует. В пух и прах, дорогой, в пах и крах.
В грех и в мрак, мой святой, в смех и крик.
Где ты, страстный мой шоколад?
Где ты: в этой толпе, или в той толчее?
Я тебя потерял в общежитиях, в замороженных тротуарах,
в бесконечных нулях пустоты,
и ненужном мне до тошноты алкоголе психоза любви.
Умоляю тебя, Всевышний, пусть не здесь, я согласен, хоть там
сделай мне куклу с запахом этой женщины, и оставь моей навсегда.
Моя жизнь, как и жизнь поколения – это гумус Твоей Ноосферы.
Мы томбуем Твое содержание, мы прессуем уголь в алмазы.
Я Твоя бирюза, мы – топазы Твои.
Мы греем Твой космос огнями своей догоревшей любви.
Всё бессмысленно. Я сочиняю.
Вот бессмысленный, мертвый: «Онунгл-монунгл».
Я смотрю через камеру наружного наблюдения,
наблюдая мир без меня, где нет меня и не будет.
Все по-прежнему. Остановился автобус.
Люди вышли, люди вошли, поехал автобус, уехал.
Меня не было там и не будет. Понимаешь: тебя может не быть.