Венецианской девушкой простой,
Влюбившейся в неведомую зиму,
Она была. И прибыла в Россию
На ПМЖ, отнюдь не на постой.
Обабилась, укуталась в тулуп,
Приняв на душу все её метели,
Все мыслимо немыслимые сели,
Что снегопадом зимы выдают.
Из утончённой, тонкостью осы,
Разбуженной морским о камни шквалом,
Нелепой бабой снежной в поле стала,
Не потеряв в нелепости красы.
Лишь угли чёрных глаз как прежде жгли,
Тот белоснежный саван прожигая,
Что покрывал и страсти, и сараи,
Сменившие в судьбе её дворцы.
Родные уж - метла да кочерга.
Но увидав однажды хвост жар-птицы,
Сам воевода ДедМороз влюбился,
Забыв и сан, и возраст, и права.
Он как мальчишка вкруг неё течёт,
Как угодить, чем удивить не знает,
Послал своих услужниц белых стаи,
Чтоб нарядили весь лесной приход.
Уж постарались милые на славу:
И жемчуга, и хрустали несли,
И черноту, и белый шарф земли
Венецианской маской рисовали.
Так до весны у них веселье шло.
К апрелю, подустав от всех фантазий,
Ушёл Мороз, надеяться оставив,
А с бабы снежной стаяли кило.