Анатолий Васильевич ЛАЩЕНКО
Я ВПИШУСЬ В ЭТУ СИНЬ!..
Стихотворения 2019 года и написанные ранее,
Бологое
* * *
Ах, как хочется мне
возвратиться в былое,
где – цветущий наш сад,
заливные луга –
до тропинки, былинки,
до боли родное,
там где сердце волнующе ноет,
от наплыва эмоций
влажнеют глаза...
Неужели прошло,
то что было когда-то?
Пролетело так быстро,
что вернуть не смогу...
Было б это смешно,
даже забавно
Если б только не по помнить
о существенно главном, –
что единственный раз
на земле я живу.
Потому не могу я
никак обмануться.
И, куда приведёт
моей веры звезда,
я хотел бы ещё
в край родной мой вернуться...
Если это возможно,
кто ответит мне: – Да!
Но ведь я понимаю,
что это уловка,
словно леска комком – "борода".
Потому не дадут
в этот край мне путёвку
Я туда не вернусь
никогда! Никогда!
Страшный закон
у судьбы Бытия.
* * *
Молодняк сбивается по стаям,
ветер листья гонит и кружит...
Наступила осень, Осень Золотая!
Бренность жизни явно навевает,
что ещё навеет... посулит...
Не играю, – проживаю роли.
Не театр, не сцена – сама жизнь.
не поддельно, я правдиво болен,
в чём-то был доволен или не доволен
всё – не в гору, покатилось вниз.
И уже не годы, – дни считаю,
что я в жизни сделать не сумел.
Я иду над пропастью по краю
равновесья не держу, его теряю –
в жизни есть всему предел.
Получилось странно и наивно.
И, с какого края ни зайти,
Налицо – простая примитивность.
Где там мудрость? Где же позитивность?
Лишь одна надуманность мечты...
* * *
Слова ведь бывают, – за горло душат,
спокойствие, здоровье рушат.
И злоба действует с напором,
когда кричат, "прессуют" хором.
Когда – толпой на одного,
и здесь понятно, кто – кого.
Найдутся веские причины,
и вам не выбраться из тины.
Где справедливость? И где жалость?
Казалось бы, – такая малость
Их вы не сыщете вовек,
во злобе – страшен человек!
Вас заплюют и опорочат,
Спасибо хоть, что не "замочат",
как было раньше и всегда,
когда решала всё "братва".
И это всё не чепуха,
когда повсюду – нищета,
бытует страх в среде людей,
как гиря, жизнь всё тяжелей...
* * *
То подмёрзнет... то подтает...
Каждый день одно и то же:
снег на солнце тает, тает...
И другого быть не может.
Не спросясь, не вняв советам,
позабыв про все прогнозы –
ах, весна, муза поэтов! –
сок струится по берёзам.
Вам, грачиная орава,
мой восторг, слёз возлиянье.
Я кричу вам в небо: "Браво!
Принимаю гнездованье,
ваши певческие крики,
ваши шалости и козни!
Я приветствую вас, птицы!
Не любить вас – невозможно!".
* * *
Солнце. Даль голубая
так призывно манит.
И от этого драйва
даже воздух звенит.
Здесь – простор воображенью.
Вдохновенно – замри!
Здесь не скрипки волненье,
а скрипят дергачи.
Взгляд мой жадно цепляет
этот пласт новизны.
И душа расцветает,
как весною – сады.
Быть не может иначе.
Синь туманит глаза.
Ты прости, я не плачу...
это просто – слеза...
* * *
Я забуду про всё,
окунусь в эту пропасть,
где сырая погода,
хмельные дожди.
И слетит с меня блажь,
как ненужная копоть.
И друзьями мне станут
луговые цветы.
Я впишусь в эту синь,
как единое целое
С этим дедовским бытом
связан кровно, навек.
соком вешним нальюсь,
словно яблоко спелое,
и я буду здесь свой,
родной человек.
Мы с природой вдвоём, –
как забор с крепкой дверцей.
Я веду с ней взаимный,
живой разговор.
Я проникну в неё,
пропущу через сердце
весь её необъятный,
звенящий простор...
Отшумели дожди.
Небо вновь проясняется.
И всё вновь оживает,
растёт и поёт.
Значит, всё хорошо!
Снова жизнь продолжается.
И душа, как черёмуха,
буйным цветом цветёт.
* * *
Край ты мой заветный! Ты такой неброский:
дали да овраги, поляны да цветы,
на опушке леса – белые берёзы,
и до горизонта – копны да стожки...
На природе воздух словно доктор лечит.
Травы луговые, – мягкая постель.
В этот тихий летний, задушевный вечер
как приятно слушать, – в травах коростель.
Я в своих желаньях абсолютно волен!
Всё моё богатство – рощи да луга.
Гляну на церквушку со звоном колокольным, –
осенит с молитвой лёгкая рука.
Обо всём не свете здесь я забываю,
хочется задумчиво без конца бродить...
Я наверно помню, да и точно знаю:
Край ты мой заветный, без тебя – не жить!
* * *
Расплескался напевно,
обновив свой наряд,
белой-белой фатою
заневестился сад.
Зажужжали вдруг пчёлы,
загудели шмели,
и выводят здесь соло
до утра соловьи.
Тишина обнимает
в белых лилиях пруд.
Здесь ирисы и ряска
в дружной спайке живут.
Белки рыжие скачут,
в травах бродят ежи.
И нельзя здесь иначе –
здесь законы свои.
Необычная сказка,
моя пристань и дом.
Я со всем уживаюсь,
добродушный, как гном.
Как чудесно здесь пахнет
от природных духов!
Всё растёт, а не чахнет,
дарит радость, любовь.
Я учусь, я внимаю, –
листьев шорох, их речь.
И всей силой стараюсь
мир зелёный беречь.
Он со мной неразлучен,
он – дыханье и кров.
Самый важный и лучший,
краше райских садов.
Пусть живёт и пусть будет
это небо, земля,
потому что у каждого чуда
есть своё, своё личное Я.
* * *
Я, как хроник, болен, болен,
сам собою недоволен,
"Без желанья жить нельзя!" –
моя кровная стезя.
Поиск, поиск, заблужденье,
есть надежда на спасенье.
Повезёт мне, повезёт
через месяц, через год...
Жду. Уверовал в удачу.
Зря я, что ли, силы трачу.
Жизнь поставлена на кон –
отступать мне не резон!
Не сломаюсь, не погибну,
даже в камне искру выбью!
Я заточен на успех –
это слабость или грех?
Трепещите, изуверы,
кто желает моей смерти,
кто, брюзжа, ворчит от злости.
рьяно моет мои кости.
Грязи этой всей я выше.
Дом худой. Худая крыша...
А мне надо лишь одно –
клок бумаги да перо.
2018 год
* * *
Двинутся синие тучи –
небо меняется вмиг.
Мысли сознание мучат –
я ведь завишу от них
Сколько усилий я трачу,
сил своих не щажу.
Жду, как погоду, удачу
и в ожиданьи молчу.
Что тут поделать, – стихия!
Кто я в сравнении с ней?
Вдруг развернётся махина, –
что ей до воплей людей!
То успокоится снова,
день поменяет на ночь.
И зазвенит, как подкова,
звёздами блещущий свод.
Думаем, – всё так и будет,
Это движенье – род в род.
Хочется знать: мы – откуда?
Где этот, тАинства код?
2018 год
* * *
Всплеск был сильный – ненадолго,
как моё признание.
Было в этом мало толку:
ждалО – разочарование.
Значит, – взлёты и падения,
всё как полагается.
Горечь боли, сожаленья –
этим всё кончается.
Не, не вырваться из круга,
знаю, – не получится.
Будет плохо, будет туго,
раз рождён, чтоб мучиться.
Ведь ничто не обещало
ну, никакого бедствия,
Было только два начала –
действо и бездействие.
Слишком мало сил я тратил,
всё надеясь на авось!
Потому сегодня плачу:
не случилось... не срослось...
2018 год
* * *
Вся жизнь моя – стремленья суть:
этюдник, краски, кисти – в путь.
И так все дни, недели, годы –
труда заложник и природы.
Туда, где осень и рябина,
где клин летящий журавлиный
и где в затерянной глуши
пишу этюды и стихи.
Я должен мир свой познавать,
вынашивать и врачевать.
Такая у меня планида,
ведь книга мудрости открыта.
Читаю я её страницы,
и диалог наш длится, длится.
Святое пламя – ремесло.
Желанье. Воли торжество.
И нет оков, и нет запретов!
Такая доля у поэтов:
чтобы огонь души не гас,
ведёт дорога на Парнас.
Дойдёшь ли ты, или сорвёшься...
Но в этом смысл и благородство.
Я в это верю неопровержимо,
ведь цель моя была любима.
* * *
Самой... самой.... самой... –
где найти слова,
в будущем – княгиня,
юная княжна.
Платье голубое,
синие глаза...
Чудо неземное
позабыть нельзя.
Весь я очарован
прелестью твоей,
словно околдован,
не свожу очей.
Ты – моё дыханье,
сказка моих снов,
милая, желанная
Муза и Любовь!
Я борюсь со страстью,
про себя твержу:
Как же ты прекрасна!
Рушатся табу.
Музыка и песня,
все к тебе – стихи.
только не исчезни,
как звезда в ночи.
Разве есть граница,
если лава страсть?
Ты – моё блаженство,
притяженья власть.
Я борюсь со страстью
и себе твержу
Как же ты прекрасна!
Рушатся табу...
Ты – моё видение,
белоснежный храм.
пламя вдохновения
и души бальзам.
За тобой я следую,
словно по пятам.
Что скажу, не ведаю, –
я не знаю сам!
* * *
На холсте, там где краски застыли,
где фактуру решает пастозность мазка,
мои мысли проснулись... ожили,
зацвели, задышали, заговорили –
и открылась вся сущность моя.
Принимай же мой труд с теплотой умиленья
(хочешь – милуй, а хочешь – казни!) –
то, что я породил в бурлящем кипеньи,
что тебе принесёт восторг озаренья,
а, возможно, – огорченья одни.
Я корпел. Но теплилась и грела надежда.
Позитив, негатив – оковы творца.
Но ведь я не чудак, не какой-то невежда,
я судил себя сам строго и честно,
знал паденья и взлёты – эти путы бойца.
Пусть проигран мой бой (не убит я, не ранен),
и победа, казалось, рядом была,
но ведь кто-то поймёт и, возможно, помянет,
Если цель, моя цель, благородной была!
2017 год
* * *
Я – вечный путник, любитель странствий.
Я проторил свою тропу.
Люблю – лесов зелёное убранство,
и неба синего пространство –
весь этот мир, где я живу;
дыханье воздуха сырого,
ручьёв искрящую игру
и солнце в соснах рассыпное
(такое чудо неземное!),
и тень прохладную в жару.
Я – в том волшебном наважденьи
от этих девственных основ,
где первых ландышей цветенье,
и трав весенних пробужденье,
и сил земных сильнейший зов.
Ведь снова жизнь – в рожденьи света!
И вновь восторг от новизны,
и краски яркие в просветах,
когда земля теплом согрета –
дыханьем солнечным весны.
2017 год
* * *
Люблю родников я основу,
кристальность их, чистоту,
и дым очага домашнего крова,
и мыслей своих наготу.
Где я – в непрерывном движеньи,
(пыл страсти во мне не угас!),
мечтаю о новых свершеньях
и чувствую кровную связь.
То в быт окунусь, то в дороги,
в дыхание, свежесть ветров.
Открою я дверь, и опять на пороге
зовёт вечным зовом – любовь!
Любовь – всё моё окруженье
и сил крепчайший заряд,
томленье моё и сомненье,
и жизни летящий каскад!
Где ждёт непременно удача,
открытий, находок восторг.
Лишь только вот так, не иначе,
где вера ведёт и Господь.
* * *
На меня глядят мои этюды
и работы разных лет.
Здесь – восторги, друзей пересуды,
словно звон рассыпанных монет.
Понимаю, да и не в обиде:
не всегда по шерсти и про лесть.
Многое я в жизни перевидел,
но я нёс отчаянно свой крест.
Сколько сил растрачено с годами,
сколько было болей и обид...
Разве это рассказать словами,
если этим всем по горло сыт.
Была цель конечно, благородной.
Был и мой путь заточен на успех.
Не стучал я в грудь и принародно
не имел в душе такой я грех.
Может быть, к кому-то достучался,
кто-то понял, оттворил мне дверь.
Ничего, что падал, заблуждался –
в жизни невозможно без потерь.
* * *
О.Л.
Хочешь, обниму я,
хочешь, околдую.
Буду сам в беспамятстве
и писать стихи.
Хочешь, закружу я,
хочешь, унесу я,
только по земному
ты меня люби!
Я звездой отмечен,
с небом я повенчан.
Колокольным звоном
все слова звучат.
Я в тебе увидел
лучшую из женщин,
не хочу лукавить,
не могу скрывать.
Без тебя всё бледно,
без тебя всё – мимо,
не прожить ни часа,
ночи или дня.
Ты моя надежда,
ты моя богиня –
выбирай лишь титул –
каждый для тебя.
Ты моя принцесса,
ты из сказки Грина.
Скромность, благородство
и девичья стать.
Я боюсь признаться –
ты же как святыня! –
на тебя молиться или величать.
Я вулкан застывший,
но клокочет лава.
Хоть одним намёком
только позови.
Что мне осужденье
и молва людская!
Без тебя – всё призрак,
в пустыне миражи.
* * *
Один родился, чтоб отдавать.
Другой родился – воровать.
Один родился, чтоб ваять,
другой родился разрушать.
Один родился стать врачом
другой родился быть палачом.
Такие в жизни метаморфозы:
знать невесёлые прогнозы
У каждого своя стезя:
ходить по лезвию ножа,
сметая в пыль и всё круша
для остроты, для куража.
Ещё страшней попасть во власть, –
что для народа, как напасть –
рулить бездарно всей страной,
не видя гибельный застой.
* * *
Боюсь прослыть банальным,
навязчивым и злым.
боюсь узнать однажды,
что стал я вот таким.
Что я куда-то лезу,
раздулся, как пузырь,
что лёгкую победу
нечестно заслужил.
Что все мои заслуги –
доверчивый обман.
И все мои потуги –
шутейный балаган.
Но как не обмануться,
задам себе вопрос.
До звёзд не дотянуться,
я явно не дорос.
Кругом – людей насмешки
(другого ждать нельзя).
Но пешки, даже пешки
доходят до ферзя.
Но что же меня мучит –
неверие, испуг?
Как раз тот самый случай –
сомнение, мой друг.
Плохой я аналитик.
К чему вся канитель?
Я, самый строгий критик,
вершу свою дуэль.
* * *
Ублажаю себя, ублажаю,
обывательски щажу.
Понимаю, отчаянно понимаю,
что однажды – живу.
Силы медленно тают,
словно нитей клубок.
Скоро, видно, и я отмотаю
мне отпущенный срок
равнодушный и разуверенный,
не бегу на разрыв,
как Фома тот неверующий.
Нет желаний, нет и сил.
Да, Россия – моя территория.
Даль – не видно конца!
Испытательная лаборатория.
Душу ранящая нищета.
Что смогу? Что я сделаю?
Возмущений кругом стена.
И куда я пойду со смелостью?
И кому моя правда нужна.
* * *
Мечты ушли, растаяли,
как по весне последний лёд.
Хвалили нас, а, может, хаяли –
всё разлетелось птичьими стаями,
закончен жизненный полёт.
И потому глаза с грустинкою,
какая жизнь, как быстрый сон.
И мы с тобой, как с половинкою,
прошли вдвоём одной тропинкою,
той, что бежит за горизонт.
Теперь не просто, а осознанно,
воочию видится черта
Так получилось, что разрозненно
идём мы вместе. Но куда?
И где то место назначения,
последний пройденный маршрут.
Как те цветы, цветы осенние?
ещё не вянут, всё цветут.
* * *
Всё-всё – из мелочей,
из богатеев и бомжей,
из малой и большой лжи,
где вместо жизни – миражи.
Всё-всё – из взглядов, злых намёков,
из ругани и наскоков,
И эти сплетни "за глаза"
в конечном счёте – одна грызня.
Всё-всё – с притворства рассужденья,
из болтовни и самомнений
для одурачивания тоски,
где ты попал, каук кур во щи.
Всё-всё ж одни надежды,
когда у власти одни невежды:
сулят блаженство, даже рай...
Но не для нас сей каравай.
* * *
Перепады, перепады –
снизу вверх и сверху вниз.
Перепады, как парады,
хвастовство да кич.
Перепады, перепады...
Больно падать,
не разбиться, уцелеть!
Перепады как награды,
но куда их деть?
Перепады, перепады...
Укоряющие взгляды,
что в них зависть или злость?
бесконечные тирады,
словно в горле кость.
Перепады, перепады...
Вновь трамплин и крутизна.
Это рай иль двери ада?
Это жизнь или война?
Перепады, перепады –
и по жизни, и в судьбе.
Не найти, наверно сладу
и ни мне, и ни тебе!
2019 год
* * *
Сегодня Муза – улетела...
Писать стихи мешает лень.
Ей до меня нет просто дела.
хочу покоя, слабость в теле –
такая нынче хренотень.
А я – в томительном раздумье,
клеймённый временем, седой,
смотрю на мир весёлый, шумный,
на свет вечерний, тихий, лунный,
где всё течёт само собой.
И то, что мне казалось важным,
над чем я думал и корпел,
вдруг оказалось ложным, грязным,
таким пустым, однообразным –
весь этот жуткий беспредел,
где всё подвержено вранью,
а совесть вроде погремушки,
и дело гибнет на корню,
и гоним мы одну херню,
во лжи купаясь до макушки;
где есть статьи, свои законы...
Кто я пред ними? – сущий ноль!
Где все и радости и стоны,
для тех, кто юный и влюблённый.
А мне не мил сей праздный сон.
Летит эпоха за эпохой.
Что – Мудрость? – тает на глазах.
и с каждым выдохом и вдохом
ты понимаешь: всё так плохо!
И перед будущностью – страх?
* * *
Нет, не мне ты Богом дарована.
Не тобой я любим.
И не мной ты целована –
ты любима другим.
Не со мной ты смеялася,
не с тобой плёл венки.
Не со мной ты встречалася,
не тебе посвящал я стихи.
Не тебе шептал я: "Любимая!",
не с тобой в мечтах ч парил,
не тебе ночью синею
небо в звёздах дарил.
Не со мной ты обвенчана,
не с тобой стоял у алтаря.
Не моя ты любимая женщина
и супружница ты – не моя!
* * *
Молюсь я небу, облакам.
Моя природа – тоже храм,
вся – до цветочка, до травинки,
до этих ягод, что в корзинке,
и до леска, до паутинки,
и до берёзы, до осинки...
Искал от рода, из века в век
с природой связку человек.
Она врачует и накажет,
она рекой и морем ляжет.
Она добра и люто зла,
она прекрасна и мила.
Что – человек, по сути, ей? –
песчинка посреди камней.
Но как уродует прогресс!
Нельзя остановить процесс...
И гибнет море, гибнет лес,
как будто в нас вселился бес:
везде лишь мусор, свалки, свалки...
И больно мне, и странно, жалко:
куда мы движемся, идём,
когда бездействие кругом?
* * *
Я весь в долгах:
в долгах Земле, где я родился,
в долгу стране, где я трудился,
в долгу пред сёстрами, родными,
в долгу пред небом этим сиим.
Куда ни глянь, – везде долги.
Как после этого, – живи?
Их перечень – ему нет счёта.
И я похож на идиота:
Всему нет счёта и числа,
куда судьба меня вела.
Когда ж смогу отдать тот долг,
не знаю я. Но знает Бог.
Как мало, мало я трудился.
Как много, много я ленился.
И вот теперь – всему награда,
лишь огорченье и досада.
Я должен всем, даже природе
за мусор в нашем огороде.
Ещё кому, – забыл я вроде?
В долгах запутан, как в шелках,
и где-то там подспудно – страх,
что я не знаю, как платить.
И с этим грузом как мне жить?
Как, где найти своё решенье?
Одно осталось – сожаленье...
Я на прощенье не надеюсь.
Тому виной мой жалкий быт.
Пойду гулять – может, развеюсь,
на солнце ласковом погреюсь.
И буду вновь гуляньем сыт,
позорным словом не убит.
* * *
ОСЕННИЙ ЭТЮД
Загрустила осень, загрустила...
И листвой осыпала весь дом,
журавлиной песней напоила
одинокий, тихий водоём.
Что ж скрывать? – на это её воля..
Да и что поделать я могу,
если даже в роще, в этом чистом поле
навевает небо лишь печаль-тоску...
Почему – так больно? Почему тоскливо?
Почему я с осенью грущу?
Отчего тревожно и так сиротливо?
Высказать охота. Только вот – кому?
Головой поникли клёны и берёзы.
Хочешь веселиться, а глаза грустят.
По стеклу стекают ручейками слёзы.
За окошком – ветра заунывный плач.
Загрустила осень, загрустила...
С нею мы так чувственно близки.
Под ногами листьев целые пласты.
И меня как в вихре закружило.
Боль сжимает сердце, как тиски...
* * *
Твоё платье – ветра дыханье.
Кожа – снег белизны.
Голос – само журчанье.
Тело – трепет струны.
Твои руки – паренье,
пара лёгких крыл.
Это чудное превращенье!
Дай мне, Господи, сил!
Ты – моё песнопение,
ритма чеканный строй.
Ты – душевное томление.
Да, я – твой, бесконечно твой!
Каждый трепет чувствителен,
западает, меня дразня.
Образ твой – восхитительный!
Господи! Не сойти бы с ума.
Ты – само чудодействие,
звон, пленительный звон.
Ты – царица, ты – женщина,
ты достойна любых корон.
Общаясь с тобой, возвышаюся
до неведомой высоты.
Если б знала ты, как тобой восхищаюся!..
Господи, её сохрани!
2017 год
* * *
Ю. Железному
Г. Лачину
Люблю беседу, жаркий спор:
друг журналист, друг режиссёр.
Они – собратья по перу.
И откровенно говорю:
я уважаю их, люблю.
Жаль, наши встречи столь не часты!
Зато какое это счастье –
застолье наше. А хозяйка?!..
И шутки, смех и байки, байки,
и шёпот тихий: "Наливай-ка!..".
Как я ценю эти минуты!
Бывают анекдоты круты
во всей красе до глубины.
Мы – наслаждения жрецы,
стихов и прозы мудрецы.
Друзья мои! Желаю вам:
Здоровья. Счастья. И сто грамм –
так, для веселья, для души.
За наше братство! За стихи!
Творить и в мастерстве расти!
2017 год
* * *
Привольно думать на рассвете:
встаёт заря... и солнце светит...
Здесь птичий говор, щебетня
пленяют, радуют меня,
и я – свидетель рожденья дня.
Ещё – туман... ещё – роса...
а в них купаются стога,
до горизонта далеко,
Вода – парное молоко.
И дышится свежо, легко.
Бежит до пристани плетень,
а там мой берег, моя лодка.
Ещё в дремоте эта звень –
шагает летний новый день,
легка его походка.
А где-то рядом – рыбы всплески,
их явно кто-то потревожил.
И к солнца первому лучу,
и к этой сказке на лугу
я всей душою расположен.
* * *
Звенят ордена и медали.
И радость, и гордость – до слёз.
Колонной идут ветераны,
забыв про возраст и раны, –
не скрыть мне волнения дрожь.
Идут бойцы и командиры –
бессмертия оживший строй.
Таких поискать нужно в мире,
фашистскую гидру разбили,
и каждый защитник – герой!
Забыть разве можно блокаду,
Минск, Киев и Курск, и Орёл,
руины земли Сталинграда?
Но в шествии славном парадном
был каждый защитник – герой!
Забыть можно всё. Но не память,
кричит что: "Иди и смотри!" –
она в сердце каждого ранит...
Когда же погибшие встанут –
не будет длиннее реки.
* * *
От житейских мрачных дум –
серый день. И мне тоскливо.
В скуке изнывает ум.
Нет восторга и порыва –
лишь машин шуршащих шум.
Бой часов довольно боек.
Неполадки, грязь кругом.
Шум ближайших новостроек –
наш вертеп и наш содом.
Каждый день – рутина, скука,
нет надежды на успех.
Вот и я сегодня – бука,
подраскис, как талый снег.
Грех унынья... Знаю, знаю!
И, судача не о нём,
почему же я зеваю?
Ведь не жизнь – бардак кругом.
От верхушки и до низа,
от речей и болтовни,
от веселья до каприза,
от всего – до тошноты..
Бесконечны упованья,
обнищание, грызня,
атмосфера нагнетанья
и крысиная возня.
На запросы, на советы
и на просьбу : "Поделись!",
нет желания ответить.
Горька правда – сама жизнь.
Но смотрю, смотрю я в оба,
с правдой не шучу, – как есть.
В мире правят жадность, злоба,
что кому-то – просто Смерть.
* * *
Как жизнь затягивает туго
то ли в петлю, а то ли в узел.
И выхода в решенье нет.
Кругом лишь тьма, и гаснет свет.
Куда стучаться? Ломиться в дверь?
Как избежать больших потерь?
Страх пронизал меня насквозь,
вршёл мне в душу, как в доску гвоздь.
И я как в панике мотаюсь,
вразнос иду, сильно вращаюсь.
И, стиснув зубы, громко скриплю.
И больно мне, но я терплю.
Куда бежать, раз безысходность
заела и непригодность,
когда вокруг один облом?..
А мы танцуем и поём.
* * *
Ничего не хочется. Одолела лень.
Дождик в лужи мочится. Вот такая хрень.
Хожу я задворками, кормлю вороньё.
И словами горькими "славлю" я житьё.
На душе уныние. И сосёт тоска.
Нету устремления, силы для броска.
Жизнь – как песня куцая. Где уж там просвет?
Гордости за лучшее почему-то нет.
Не на что надеяться. Некуда идти.
Может, перемелется? Тот его еси!
Лишь с трудом мне верится в дружеский оскал.
От вселенской глупости как же я устал!
Болтовня безмерная, лесть всегда в чести –
почва лицемерию, что может лишь взрасти.
Потому и терпится вся вот эта "слизь"
Одной власти верится в "хорошую" жизнь.
* * *
Хороша эта воля
и душевный настрой.
Нет ни хвори, ни болей.
Воздух пахнет травой.
.....
Любить и жить так хочется,
вдыхать цветов запах сиреневый.
забыв, что есть на свете одиночество
и взлёты вверх, и вниз падения.
Как змея иль бритвы жало –
это нам не доставало.
это так меня достало
в угол тёмный нас загнало
будет всем всегда и мало
словно всем всё мало, мало –
жаден, жаден человек!
Век бабла и век невежд.
Словно волков в лесу стая –
так действительность пугает.
Как бороться, скажи, с ней?
Она давит всё сильней.
Всё есть, всё есть – хоть куй монету.
Всё есть, всё есть, подобно свету.
Всё есть, всё есть, как и положено поэту.
Всё есть, всё есть – здоровья нету.
Святая Русь! Молюсь тебе
Своей печальной повестью
князья, что сгинули в Орде,
не потеряли чести, совести.
* * *
Я не приемлю боль.
Она мой враг, а не целитель.
Она приходит исподволь,
как неизбежный разрушитель.
К чему теперь побольше знать?
К чему порывы, устремленья,
раз тело накрывает страх –
души моей опустошенье.
Так почву выбьют из-под ног,
и нету силы защищаться.
И с упованьем: "Со мной Бог!" –
мне остаётся лишь молиться.
Т.к будто вихрь или смерч
всё разметёт в одно мгновенье.
И рушится земная твердь.
Лишь слышен вопль да горечь сожаленья.
август 2019 года, г. Бологое