конец декабря
ещё в год девятнадца-
тый можно валить и валить по колено
по кромку бордюра
швырять и купаться
снегами обсыпав прохожих из плена
осеннего солнца с пожухлой травою
с пейзажем стоических лысых деревьев
синоптик в опале
синоптик в запое
отчёты строчит о подобном и древнем
к чему, насладясь взглядом зеленью колкой,
устанешь не думать о близком застолье?
коробки /забиты игрушками/
стопкой стоят на столе, под столом
/зачем столько?/
опять наряжать и читать гороскопы
кидать в инстаграм пресловутые кадры
тебя не полюбят за эти "заскоки"
и лайки уйдут португальцам с петардой
за крики души отвечает скворечник
прибитый плашмя к переноске-штативу
там верно сидит перепуганный птенчик
готовый шмыгнуть к чудесам Тель-Авива
искать в лабиринтах пропавшую зиму
перечить весне, уходящей на запад
клевать крошки принта курящего "приму"
курящего так, что отбит верный запах
у толстой подруги - доверчивой Муськи
/кошарик страдает от мерзких зловоний/
такой "ветрогон" мог придумать лишь русский
и тут я согласна, куда ветер клонит
двадцатые годы начнутся с мышонка
прошмыгу-бродягу с полей-перелесков
кормись вот теперь "аппетитною" пшонкой
и даже не думай о чём-то телесном...