Несказанное, синее, нежное -
Что в душе заронил - не забыть.
И рязанских раздолий безбрежие
В дымке розовой будет плыть.
За сиренью в саду ухоженном
У калитки в платочке мать.
Ложь, Сергей, будто жизнь уже прожита
И что нечего вспоминать!
Были, правда, ошибки и горести
И такое, что уж не вернуть.
Потому ли укоры совести
Так мучительно давят грудь?
Но берлинские улицы узкие
И парижский бульварный вздор
Не затмили просторы русские,
За сиреневым садом двор
И трепещущий ситец березовый
За куканом родной реки,
Где скакал на заре всадник розовый
От извечной крестьянской тоски.
...Он с кабацкою удалью бешеной
Заливал боль обид и бед,
И пропойцы московские тешились,
Как сжигает себя поэт.
Он сквозь мглистую муть опьянения,
Через желтый дымок папирос
Говорил им в пылу вдохновения
Про места, где родился и рос.
Обомлевший и с радостью детскою,
Когда залп был с «Авроры» дан,
Пел, приветствовал Русь советскую
Синеглазый лихой хулиган.
Пусть не знал он, в какую сторону
От Руси уходящей идти,
Но готов был с народом поровну
Хлеб делить и невзгоды нести.
И по-прежнему шелест березовый
Изболевшему сердцу мил.
На поэта глядит Пушкин бронзовый,
Что вот так же Россию любил.
Словно хочет сказать: «Мы похожие.
Потеснюсь, чтоб ты рядом встал.
Ты не должен стоять у подножия,
Если место твое пьедестал».