ПРИКЛЮЧЕНИЯ БАРОНА МЮНХАУЗЕНА.
Посвящаю прототипу
главного героя рассказов
К. Ф. И. Мюнгхаузену
(1720 – 1797 г. г.)
“Мой умный читатель, любой в профиль, в анфас,
Юный иль старый, не поленись прочитать сей рассказ,
Хитроспелетённый из тары-бары.
А если при чтении возникнут сомнения,
Умный читатель, – во правде во всём изложении, -
Знай же, что я бы и сам не поверил, -
О, верьте мне, верьте! –
Если бы этот рассказ – я беру во свидетели ветер –
Не был бы самым правдивым на свете”.
Здравствуйте! Я барон Мюнхаузен!
Та-а-к… Пауза!
Да-а… О, я перевидел много –
Всю жизнь в дороге.
Сейчас я у камина –
Старею вот, грею спину.
Мои похождения,
Без сомнения,
Весь мир знает.
Все понимают:
Умопомрачительные
Мои похождения,
Но правдивые исключительно!
К примеру. Еду в Россию – в Санкт-Петербург.
Зима. Мороз захватывает дух.
Дли-и-нная дорога.
Снега много.
Я приморился и лошадь моя, естественно.
И прилёг отдохнуть я на снег непосредственно.
Лошадь привязал ко столбику предварительно.
Но для вас будет изумительно,
Что проснулся я не на заснеженном поле,
А на земле бесснежной, но чего боле:
Нахожусь в селе (посредине).
На меня глядят разини.
Оказывается солнце пригрело –
Сугробы осели –
Снега, как не бывало.
Но этого мало.
Ржёт мой конь – слышу.
Поглядел туда-сюда, а он – на колоколенной крыше
Уздечкой к кресту привязан.
Проблему решил разом.
Я – отличный стрелок –
Курком пистолета – щёлк!
Пуля перебила уздечку.
И мой конь спустился прямо к церковному крылечку.
Народ,
Естественно, удивлённо смотрит на такой исход,
А для меня это, конечно, неудивительно.
На коня! И поскакал стремительно
В Санкт-Петербург.
Так вот, мой друг!
Еду я, еду,
И, где-то к обеду,
Начал понимать:
Коня в сани надо запрягать.
Еду в санях,
И вдруг – страх! –
Нагоняет громадный волчище
И впился лошади сразу в днище.
Лошадь, как бешеная, поскакала.
Волк сразу сожрал зад, но передняя половина от боли закричала –
И убежала.
Ну, думаю, волка нельзя так поваживать.
Схватил кнут – и ну волка охаживать!
Волк рванулся – и на место лошади попал в сбрую.
Видели бы вы картину такую:
Влетает волк в санях в Санкт-Петербург, воя.
Жители бегут на волка в санях глядеть и на меня – героя.
В Петербурге жилось хорошо, без заботы.
Ходил на охоту.
Без сомнений,
Вы ждёте от меня опять приключений.
Не зря из вас каждый надеется:
Имеются такие, имеются!
Взлетают утки.
Стрелять надо – дудки! –
Нет кремня.
Я, не дремля,
Бью себя по глазу.
Разом
Из глаза – искры.
Порох вспыхнул быстро.
Пиф-паф!
Тар-р-ра-рах!!
При прицеле глаз мой чуток:
Один выстрел – десять уток!
Советую и вам, иной раз,
В таких случаях, ударять себя в глаз.
Вот ещё по добыванию уток опыт.
У озера бреду.Слышу утиный ропот.
Тысяча уток!.. Гм… Нет, этого мало!..
Вообщем, тьма. Я беру кусочек сала.
Утке бросаю. Она глотает.
А сало-то скользкое – проскочило – позади вылетает;
Другая хватает;
Повторилось то же.
Долго так глотали – много их всё же.
Вам я должен сказать:
К тоненькой бечёвке сало я догадался привязать.
Проглотила последняя – все-е на бечёвке оказались.
Дёрнул я за бечёвку – все сразу в небо поднялись.
И хотя у меня большая сила,
Но в небо за собой они меня потащили.
Я озлился.
Пришлось уткам поскручивать шеи – лишь тогда приземлился.
На утятину год приглашал Петербург!
Фух!..
Воспоминания! Переведу дух.
М-да… После того полёта
Лишь через год опять пошёл на охоту.
Слышу в голове что-то зреет…
И вдруг отличная идея!
Шомполом ружьё заряжаю.
Подкараулил куропаток стаю.
Вот они в линию летят.
Я последней куропатке – бах! – шомполом в зад.
Вся стая на шомпол нанизалась!
Летели пока куропатки вниз, кувыркались,
От ветра – ощипались.
Но что восхитительно:
Поджарились сами стремительно.
А как же ешё должно быть иначе –
Шомпол-то был горячий.
В какой-то день
По лесу иду. Вдруг – олень!
Быстро работает сознание моё:
Не заряжено ружьё!
Косточкой вишнёвой зарядил – бах!
Олень скрылся в кустах.
Через год его подстрелил.
Тут он даже меня изумил.
На голове у него выросло дерево вишнёвое!
Вишни на ветвях – к компоту готовые.
А на войне вот было дело.
Воевал я, конечно, смело.
У турков крепость брали –
Отвоевали.
Я первым, конечно, свалился им на голову, как снег.
Повыгонял их из крепости всех!
Знает каждый,
После большой работы бывает жажда.
Пить захотелось коню моему.
Пьёт мой конь, пьёт,
А всё жажда его берёт.
Час пьёт!
Два пьёт!
Вот это да!
Да куда же девается вода?
Смотрю кругом –
А весь водоём
Уже позади меня.
Задняя половина коня
Куда-то убралась, а из передней – из живота –
На землю льётся вода.
И тут я вспомнил – ах да! –
Когда я в крепость ворвался,
Турки ворота прихлопнули – без зада мой конь и остался!
Так где же задняя половина?
На лугу нашёл. Щиплет травку мирно.
В полку у нас лекарь отличный был –
Половины сшил.
Потом ещё конёк долго жил
И хорошо мне послужил.
Мне с ним случай такой попался:
В бою в болоте с ним оказался.
Туда-сюда!
Да-а-а…
Или в болоте пропасть,
Или в плен попасть.
Моя мысль – быстрая птичка.
Беру себя за косичку –
А я ведь страшный силач, -
Тащу себя за волосы – плач не плач;
Коня ногами обхватил
И, из последних сил,
Вытащил его и себя из болота
(Сказать можно, из лап чёрта).
Если по болоту будете гулять –
Советую на голове волосы подлиннее оставлять.
Однажды турки окружили меня, и как я ни бился,
Но в плен к ним закатился.
Там рассчёты мгновенные:
В рабство. И потянулись дни пленные.
Правда, работа была нетрудная,
Но нудная:
Султанских пчёл охранять,
Считать.
Каким-то вечером – нехватка пчёл
(Пчёлку недочёл).
Султан этого не любит –
Голову отрубит.
Пришлось искать.
Смотрю, два медведя пчёлку решили разорвать
(Медку им покушать захотелось).
А у меня ведь ужасная смелость.
Говорю им: ”Здравствуйте вам, господа! Просим!”
Да в медведей топориком и бросил.
Медведи пчёлку отпустили – да бежать
(Мне и то было их не догнать).
Немного я не рассчитал:
Улетел мой топорик – да на Луну и попал.
Турецкие бобы помогли тут.
Посадил. Жду. Растут бобы, растут.
Они в рост,
И я не прост:
Лезу
По бобам, лезу
Уже выше крыши,
За облака, потом ещё выше.
Вот на что эти бобы нужны:
Достают до самой Луны.
Хожу по Луне, как у себя дома.
Долго искал, но нашёл топорик – ле-е-жит себе на гнилой соломе.
На Землю надо возвращаться. Смотрю – ох! –
А стебелёк-то бобовый засох,
Рассыпался.
Ну, думаю, дорыпался.
Уже такому походу не рад.
Как же вернуться на Землю назад?
Думал, думал, изо всех сил,
Да из соломы верёвку и свил.
Стал с Луны спускаться, а верёвка коротка –
До земли лететь – отобьёшь бока.
Быстро я соображаю.
Беру верх верёвки, отрезаю
Да с низом соединяю.
Опять повторяю –
Удлинняю.
И лихо так взялся –
Через час на земле оказался.
Если б не сообразил,
До сих пор по Луне б бродил.
Война закончилась. На свободу пленных отпустили.
Вот мы по домам и заколесили.
Еду на родину. Много снега.
Карета ползёт, как простая телега.
Мой кучер трубил в рожок даже,
Чтобы не мешали встречные экипажи.
Но как ни дудел,
Ни одного звука выдудеть не сумел.
А когда в жилище расположились,
Удивились:
“Тра-та-та! Тру-ту-ту!” Что такое?!
А зазвучал рожок сам собою.
Потом сообразили:
На морозе звуки застыли,
А как тепло рожку дали –
Звуки оттаяли и зазвучали.
Да, а что же я не сказал,
Как я на войне на разведку летал.
Ну летал, скажу, не так, как птица,
Но по быстроте – и птица не сравнится.
Приказал командир, чтоб разведчики разузнали, добыли
Сведений, сколько у турков в крепости пушек и живой силы.
Да куда там –
Не влезешь в крепость ни здесь ни там.
А у меня мысль мелькает.
Смотрю, как из пушек ядра вылетают.
Предложил на ядре лететь –
Крепость сверху посмотреть.
Командир зашумел: ”Мюнхаузен, вы человек умнейший,
Но какой леший
Лететь на ядре сможет, да и не каждый захочет”.
Вот он и напророчил:
Добровольцев не нашлось.
Лететь – мне пришлось.
Порох в пушке взорвася – ядро послал.
Тут ядро я и оседлал.
Лечу нормально, благодать.
Смотрю, где ядра встречные повстречать
(Вдруг к туркам залечу – тут, по закону,
Повесят меня, как шпиона.
Надо ретироваться).
Смотрю, встречное летит. Пришлось за него хвататься –
Улетать обратно.
Понятно,
Сведений много добыл важнейших,
Наиточнейших:
Пять тысяч
Сто восемьдесят пять пушек да сто сорок семь
Тысяч
Триста двадцать семь
Штук народу.
Вот так и воевал, пока не потерял свободу.
Это я сейчас хилый,
А тогда был со страшенной силой.
Меня было хотел медведь разорвать –
Пришлось мне его лапы держать,
Пока он не умер от голода через три дня…
Совершенная правда – вы правильно поняли меня:
Медведь питается тем, что он лапу сосёт,
А тут ему от меня такой оборот.
Так что приходите завтра, с этих пор.
Расскажу ещё вам, всякого правдивого такого,
Понемногу.
Ну, допустим, как я карету, под мышкой держа, перетаскивал через забор.
Правда, правда!
А пока вам всего хорошего! До свидания!
Спасибо за внимание!
20.03.2004; 22ч.25м.