***

                Молитвы мамы
 По свету ходим мы, загружены делами,
Но всё же в круговерти дней,
Мы вспоминаем всё-таки о маме,
О самой лучшей, о своей.
Мы к ней за утешеньем и спасеньем,
Бежали с улицы  в слезах.
Вкуснее всех от мамы угощенье,
И первые шаги у мамы на глазах.
Всему научит, что сама умеет.
И добротой и ласкою своей,
На ум наставит, обогреет.
А мамою зашитая одёжка всех теплей.
Мы вырастаем в жизнь уходим.
Её молитвы нам во след.
Они жизни так за нами ходят,
Оберегая нас от бед.
Но в жизни всякое бывает,
Не падает лишь тот, кто не живёт.
Молитвы мамы к маме возвращают,
А мама пожалеет и поймёт.
Всё в мире этом ограничено годами.
Что скажешь, жизнь своё берёт.
Уж мамы нет. Её молитвы  с нами.
А бережёных бог сильнее бережёт.

Наверно если б раньше понимали,
Мы б дали больше матерям своим.
А потому, что мамам не додали,
Давайте детям нашим отдадим.


 Нашим женщинам
Ах! Девушке в семнадцать лет
Какая шапка не пристанет.
Великий то сказал поэт.
И каждый эти строки знает.
Меж тем и в двадцать пять,
Любая шапка может к ней пристать.
Здесь важно чтоб смотрелась мило,
И на причёску не давила.
На брови тоже не сползала,
И, несомненно, украшала.
Пришлась к лицу и в саму пору,
И не мешала бы обзору.
А красоту лишь оттеняла.
Мужчин вниманье привлекала.
Однако же и в сорок пять,
Любая дама ягодка опять.
Пусть говоря – идут  года.
Душою дама молода.
Хотя  не блещет, как когда-то,
Зато  не всё от жизни взято.
Еще глаза горят огнём.
Ещё и глазками стрельнём.
Походка плавна и слегка,
Подкосит взглядом мужичка.

Однако, как это ни грустно,
Для дамы это перегрузки.
Они морщинки на лицо кладут,
Под ручки к пенсии ведут.
И вот уж даме снова с чем-то пять.
Прелестный чепчик может к ней пристать.
А там, глядишь, с утра или в обед.
Какой-то моложавый дед.
Причём уже в который раз.
При встрече взглядом провожает вас.
Хоть сам сто лет как поседел,
Чего-то видно разглядел.
И бес тихонько толк в ребро.
Да!? Жизнь устроена хитро.
Ах! Бабушки, мамы и дамы,
Я стих писал для вас, не для рекламы.
Прошу довериться стиху,
Скажу я вам как на духу.
Что ваши годы! Не беда!
Для нас прекрасны вы всегда!

                Мадам
В ресторанном шумном зале,
Где вечерами публики полно.
Сидела дама там в печали.
Смотрела в ожидании в окно.
Она была красива несказанно.
Не верилось, что это наяву.
Я удивляться не устану,
Покуда на Земле живу.
Наряд её был мил на удивленье.
И всё к лицу, скажу я вам.
И было к даме обращенье
Возможно лишь возвышенно «Мадам».
Меж тем она сидела в ожидании.
Две скрипки пели в унисон.
Похоже, ей назначено свиданье,
Но время шло, и не являлся он.
Два скрипача уж отыграв программу,
Сошли с эстрады оба в зал.
И взглядом указав на даму,
Скрипач  помладше старшему сказал
Маэстро, я даю вам слово,
Вот тут, не отходя от вас,
В душе моей романс родился новый,
Я даме посвящаю свой романс.
Извольте, друг мой юный,
Подумав, старший отвечал.
Во мне задеты те же струны,
Хотя романса я не написал.
Но написать клянусь готов.
Условье только предлагаю вам.
Романсы мы начнём со слов
«Подарите улыбку мадам».
Вот принят вызов, принято условье,
И юноша готов уж к выступленью.
Не утруждая лишним предисловьем,
Романсы  предлагаю вашему сужденью.
    (Романс молодого скрипача)
Ах! Мадам! Подарите улыбку,
Благосклонно взглянув на меня.
И тогда в руки взял бы я скрипку,
И она не молчала бы дня.
Я бы стих сочинил,
Ну а скрипка романс.
И романс получился бы сразу.
Я б в стихах отразил
Чудный свет ваших глаз.
Ну, а скрипка не сбилась ни разу.
Ах! Мадам! мы б без устали пели.
Это было б не трудно для нас.
Мы бы пели душой как умели.
Мы оба влюблённые в вас.
Вам понравится скрипка,
Скрипач – хулиган
Мы бы пели о вас всей планете.
Про глаза, про улыбку,
Про гибкий ваш стан,
И что вы всех прекрасней на свете.
Вы уйдёте мадам,
По планете большой.
Будьте счастливы, бог вас храни.
Благодарен я вам,
И молю всей душой,
Чтоб всевышний продлил ваши дни.
Романса кончилось звучанье
Недолгой в зале тишиной.
Не отрывая вашего вниманья,
Я предлагаю вам другой.
    (Романс скрипача постарше)
Мадам! Подарите улыбку.
Прошу вас взглянуть на меня.
Для вас будет петь моя скрипка.
Она вам душою родня.
Лиричная скрипка певунья,
И женскую душу поймёт.
Колдунья она и шалунья
Мелодией вас обоймёт.
Вы скоро наверно уйдёте,
Однако вполне может быть,
Сюда вы с любимым придёте,
Не сможет он вас позабыть.
Вы вместе по свету пойдёте.
Вослед будет скрипка звучать.
Мы вашей улыбкой согреты.
О вас буду я вспоминать.
А если когда-то и где-то,
На склоне какого-то дня,
Вдруг вспомните встречу, вы эту,
То это согреет меня.
Нежно плыли романсы по залу.
Она с волнением внимала их.
И временами поправляла
Накидку на плечах своих.
Когда ж восторги возметнулись,
То, будто бы, влекомая волной,
Мадам от слушанья и дум очнулась,
Случайно взглядом встретилась со мной.
И были в нём восторг и удивленье,
Насколько верно оценить я мог.
Она была довольна выступленьем.
И потому её суд не был строг.
В душе ещё звучали скрипки.
И через зал поклонникам своим,
Дарила свет своей улыбки.
И было видно, благодарна им.
А в благодарность авторам романсов,
Наш гений чудной красоты,
Без неуместных реверансов,
Вручила каждому цветы.
Она ушла потом из зала.
Куда известно вряд ли хоть кому.
Но я надеюсь, что судьба позва;ла,
Навстречу счастью своему.
От встречи той и мне цветок достался.
Судьба знать мудрая была.
Один цветок в букете затерялся,
И выпал возле моего стола.
Я в этом знак судьбы отметил.
Не зря знать, помещён в тот зал.


Всё происшедшее заметил,
И вам в стихах  всё рассказал.

                Незнакомка
Одних любил я раньше, а других сейчас.
Всё изменяется и вроде всё нормально.
Но почему я помню свет случайных глаз,
Что посмотрели так печально.
В том взгляде был немой вопрос,
И ожиданье счастья, и предчувствие потерь.
Я стал причиной, чьих-то слёз,
И виноватость чувствую теперь.
Но что же делать, как мне быть?
И где искать ту незнакомку?
И почему то хочется курить,
Тихонько отойдя в сторонку.
Любви подруга вечная, Луна,
Ты вечно отражаешь солнце.
Ты сожаления мои сполна
Её отрази, пожалуйста, в оконце.
Надеюсь, что она меня простит.
Махнёт рукой, как на свечи огарок.
А впрочем, может пусть судьбу благодарит.
Хоть  был я статен, но характер не подарок.




Несчастье
Навстречу ветрам со снегами
По Невскому тройка летит.
В повозке, укрывшись платками,
Печальная дева сидит.
В глазах её слёзы и горе,
И участь её решена.
Была не по собственной воле
Сосватана замуж она.
Родители, бабки и сваты,
Твердят ей всё время одно.
Мол, скоро ты будешь богатой,
И это уже решено.
Беда ль, что жених уже старый,
Зато во дворце будешь жить.
Беда ль, что жених не красивый,
Лица же водицы не пить.
Однако совсем по-другому
Замужество видит она.
Её офицеру морскому
Душа навсегда отдана.
Морской офицер этот бравый,
Что часто в их доме бывал,
Конечно, не знаньем Устава,
Он сердце её приковал
О господи! Как бы всё ладно,
И как бы счастливо жилось,
И как бы им было отрадно,
Однако же, вот как пришлось.
И вот на свидание с милым,
Летит ни жива, ни мертва.
Летит, чтоб в глаза голубые
Прощальные молвить слова.      
Жизнь странной бывает порою.
От жизни мы счастья хотим.
К одним мы стремимся душою,
А жизнь нас уводит к другим.

            Осень 
В парке осень золотая.
Лета бабьего пора.
И деревья будто отдыхают,
Миновала летняя жара.
Лёгкий ветерок прохлады,
На асфальте листья шевелит.
И без музыки, но будто в вальсе,
Подхватив их, в воздухе кружит.
На ветвях деревьев листья,
С нетерпеньем очереди ждут.
И среди осенне-лиственного вальса
Редкие влюблённые бредут.
Ты прекрасна, осень золотая,
Колдовством и царством желтизны.
И в очарованье этом замирая,
Зимней ожидаем белизны.
Старый парк мой ты как собеседник.
Я приду сюда ещё зимой.
Ты как друг, да и ещё посредник,
Между тихой осенью и бурною весной.
               Принцесса
Что так часто вздыхаешь принцесса?
От чего загрустила ты вновь?
То ли к жизни уж нет интереса,
То ли ты заждала;ся любовь?
Донимают надежды и мыслей сумбур.
Всё нахлынуло, что не сбылось.
Промахнулся как видно стрелою Амур.
Полюбить никого не пришлось.
Ах, принцесса моя, королева,
Посмотрите легонечко вниз.
Там у трона немного налево
Глаз не сводит влюбленный маркиз.
Вы вниманье своё обратите,
Он так долго от вас это ждёт.
Ну а если и руку дадите,
Он души вам откроет полёт.
И тогда вы узнаете счастье.
Вас покинет тоска и печаль.
Защитит вас в беде и ненастье,
И по жизни пойдёте с ним вдаль.

        Слово отца
Нам слово доброе отца,
Так многое по жизни значит.
И слёзы высохнут юнца,
Коль в это время горько плачет.
Ты только лишь вступаешь в жизнь,
И так робки твои шаги,
Но слышишь за спиной «Держись!
Сынок, и падать не моги!»
Мы, опираясь на отцовское плечо,
Труду учились, песни петь,
Любить учились горячо,
И если надо боль терпеть.
Чем старше, тем быстрей идут года.
И сам глядишь уж не юнец.
Дела свои сверяешь ты всегда.
За что бы похвалил отец.
Пускай прожил немало лет.
Вершин немало покорил.
Но выше нам награды нет.
Когда отец негромко похвалил.
И вот в годах, придя домой,
С отцом лишь в мыслях ты поговорил.
Вдруг вспоминаешь «Как то мой?
Всему ль его я научил?»
Каких бы ни был ты кровей,
Нас слово то роднит.
В нём есть урок и много доброты.
На нём Русь-матушка стоит.

              Страдания
От того, что в тебя я влюбилася,
Потеряла покой навсегда.
И в страданьях своих убедилася,
Что не буду твоей ни когда.
Мне б хотелось весной за околицей
Соловья слушать вместе с тобой.
А теперь только сердце волнуется,
Как проходишь ты рядом с другой.
Рановато немного женился ты.
Подождал бы и стал бы моим.
Не тобою подарены мне цветы.
И  на век я останусь с другим.
Как тебя повстречаю на улице,
Так хочу я пройти стороной.
Ну а если ты мне не встречаешься.
Я волнуюсь - вдруг что-то с тобой.
Но судьбе благодарна что встретила.
Пусть не мой, но тебя я люблю.
Чтоб судьба тебя счастьем отметила,
Я ее лишь об этом молю.

       Запоздалая встреча
Улыбка Ваша, стройный стан.
Осанка словно королева.
Во мне  проснулся б хулиган,
Коль встретил  Вас я юной девой.
Теперь, увы, прошла пора.
Мы где-то с Вами разминулись.
Я встретил Вас и сквозь года.
Вдруг в сердце что-то шевельнулось.
Хотя уже немало лет,
И пенсия уже не за горами
Счастливый выпал всё-таки билет.
Нежданно встретились мы с Вами.
С улыбкой скажут: «Бес в ребро».
И правы будут в том бесспорно.
В ответ скажу с улыбкою хитро:
«Любви все возрасты покорны».


             Колыбельная
Спи дружок усни скорей.
Сны стоят уж  у дверей.
Ты уснешь, они войдут,
Хором песенку споют.
Хором сказочку расскажут,
Мультик может быть покажут.
Будут сон твой охранять,
Чтоб тебе спокойно спать.
Чтоб не знал ты в жизни слёз,
И здоровым умным рос.
Верных чтоб имел друзей.
Засыпай дружок скорей.

            Про сны
Девчонки и мальчишки как вы поживаете?
Вы, наверное, про сны ничего не знаете.
Ну а чтоб вы стали знать,
Я решил вам рассказать.
Сны бывают длинные,
Юные, старинные,
Толстые, худые,
Грустные, смешные,
А ещё недобрые,
Жуткие и злобные.
Дома кто не помогает.
Иль кровать не заправляет.
Или кто не чистит зубы.
Да на всех кто дует губы.
Тот останется на век,
Не хороший человек.
Людям злым и нехорошим
Злобный сон покажет рожи,
И в подушку на весь год
Снов кошмарных наведёт.
Этих надо опасаться,
И от них добром спасаться.
Людям вы добро творите,
И спокойно сны смотрите.
Вслед за добрыми делами
Добрый сон придёт с друзьями.
Вас обступят на всю ночь,
Злые сны прогонят прочь,
И помогут вам найти
Счастье в жизненном пути.
Ну а я вам заказал
Снов счастливых сериал.

        Три товарища
Терпенье, Старанье и Труд.
Три этих товарища рядом идут.
И в деле любом и всегда, и везде
Пропасть не дадут никому и нигде.
Вот Труд начал дело, и дело пошло.
Но что-то его не туда повело.
Старанье исправило дело с Трудом.
И дело направили нужным путём.
Но с делом случилась другая беда.
Застряло оно. Ни туда, ни сюда.
Пришло тут Терпенье на помощь Труду,
И вместе они одолели беду.
Дружище! Найди этих верных друзей.
Они пригодятся в жизни твоей.

              Светофор

Светофор - трёхглазый друг, всем мигнёт – Привет!
С добрыми надеждами  всем он смотрит вслед.
Он стоит на улице, виден издали.
Смотрит, чтоб по правилам ехали и шли.
Красный – это всем стоять, значит, нет пути.
Жёлтый – приготовиться, а зелёный – ехать и идти.
Нужно, чтобы с малых лет правила все знали.
Ни в машине, ни пешком, чтоб не нарушали.

              Времена
 (вторя  Александру Кушнеру)
Времена не выбирают.
В них живут и умирают.
А сперва, родятся в них.
Чтут родителей своих.
Крепко на ноги встают.
Честь и платье берегут.
Выбирая путь по жизни,
Не забудут об Отчизне.
Чтоб не просто так прожить,
А Отчизне послужить.
В путь друзей своих берут,
Что в беде не подведут.
И стараются трудиться,
От людей, чтоб не стыдиться.
А поживши, умирают…
Времена не выбирают.
В них живут и умирают,
Оставляя на краю,
Память добрую свою.

           О братьях меньших
Мы говорим порой, мол, мы венец природы.
Что по себе мы жизнь кроим.
Вот-вот и мы научимся заказывать погоду,
И к звёздам непременно полетим
Вполне возможно так оно и будет.
И семимильными шагами мы пойдём.
Но, дорогие, уважаемые люди,
Уж так ли верно мы живём?
Как мы идём по жизни повседневной?
Работая, дружа, любя.
А оглянувшись на былое непременно,
Порой бывает стыдно за себя.
А глянем-ка на братьев наших меньших.
Они нам служат день и ночь.
На наших спутников извечных,
Терпя обиды наши, не уходят проч.
Нам лошадь головой кивает.
Она веками нас везёт.
Добрей и ласковее кошки не бывает.
Собака никогда не предаёт.
Служенью ближнему у них нам поучиться.
Им может памятник установить.
Пример того, как надобно трудиться.
Ещё пример как надобно дружить.

          Лужа и Родник
                (басня)
Однажды Лужа молвила соседу Роднику.
Куда бежишь как лошадь на скаку?
А лучше погляди-ка на меня.
Как ни крути, а мы родня.
И это видно без труда.
В тебе вода, во мне вода.
Да и ещё сказать, к тому же,
Где ты выходишь из земли там лужа.
Спокойно ей в ответ журчал Родник.
На чистоту я говорить привык.
Что в нас вода тут не попишешь ничего,
Но прямо скажем только и всего.
Вот ты лежишь и мутный вид,
Тиха твоя вода, моя журчит.
Моей воды любой попьёт,
Твоей же вряд ли кто рискнёт.
И люди все ко мне стремятся,
А о тебя запачкаться боятся.
Вот я, стремлюсь к реке и в море.
А ты? Подумай о просторе.
Задайся целью шевелись.
И добивайся не ленись.
Не зря же говорит народ:
«Вода везде отыщет ход».
Родник утёк, осталась Лужа размышлять.
Давай не будем ей мешать.
Мораль здесь пишется сама собой.
Пусть чьей бы ни был ты роднёй.
Ты не хвались родством своим,
Тебя оценят по делам твоим.

              Казань
Стоит у Волги город древний.
С часами белостенного кремля.
И по часам по жизни повседневной,
Сверяет шаг окрестная земля.
Здесь много улочек старинных.
По ним так нравится ходить.
Свидетели немалых дел былинных.
Их надо для потомков сохранить.
Тукай, Державин здесь творили,
Шаляпина здесь голос в Оперном звучал.
И Фукс, и Пушкин здесь ходили,
А Лобачевский геометрию писал.
Здесь много храмов и мечетей.
Науки храмов – вузов здесь не счесть.
А значит, несмотря на годы лихолетий,
Душа у города большая есть.
С годами ты становишься всё краше,
Тобою любоваться всякий  раз готов.
И я горжусь звездой – Казанью нашей,
В созвездии российских городов.

         Долгожданная
 Еле-еле, очень вяло,
Наконец зима настала.
Снег лежит и размышляет,
Может он ещё растает,
Может он с дождём уйдет,
С тем, что сверху упадёт.
Иль останется лежать,
И весны весёлой ждать.
Так лежит и размышляет,
И пока ещё не тает,
И надежду в нас вселяет,
Что, пожалуй, не растает.
Белым искристым ковром
Он укроет всё кругом,
В шуме праздничных хлопот,
С нами встретит Новый год.
Чтобы праздно не лежать,
Позовёт на лыжи встать.
Иль на лёд к своёму братцу,
На коньках чтоб покататься.
Хулиганство замышляя,
Нас в сугробе наваляет.
Будет вокруг нас вертеться,
Влезет в валенки погреться.
Как смешливый озорник,
Попадёт за воротник.
На одежде в дом войдёт.
В виде пара пропадёт.
Будет там смотреть под потолком,
Как мы греемся чайком.
А весной простится с нами.
Убежит от нас ручьями.
Но всё это далеко.
Снег всё кружится легко.
Он кружится и кружится,
И на всё кругом ложится.
На траву, на крышу, на крыльцо,
Вот снежинка  на лицо.
Снег идёт и рады мы.
Мы заждались матушки зимы.

        Зима из детства
Зима. Снега. Бела округа.
На всём буквально снег лежит.
И,  ожидая стуж и вьюги,
Берёзка в инее стоит.
Весь парк стоит и тихо, и не смея.
Лишь веток инеем блестит.
Как будто царство Берендея.
Торжественно-безмолвный вид.
Пушистым зимним одеялом,
Покрылась матушка земля.
И ждут весны в забвенье вялом,
От зноя летнего уставшие поля.
А лёд стеклом лежит на речке.
Всё толще он день ото дня.
Как по команде, валенки, взяв с печки,
Сюда сбежалась ребятня.
И все с коньками и со смехом
Веселье там валом валит.
А греют их не шубы с мехом.
Мороз их только лишь бодрит.
Иные же с горы катаются.
И там забавы как всегда.
А старшие при этом улыбаются,
Эх! Где вы детские года.
Вот на заборе снег цепочкой шапок
Недвижными комочками лежит.
И кот, снежинки стряхивая с лапок,
К жилищу тёплому бежит.
Вот чей-то пес, озорничая,
В сугроб, зарывшись на бегу,
И будто вьюгу предвещая,
Дурашливо валяется в снегу.
Зима повсюду ходит по дорожкам.
А всё живое продолжает жить.
И так приятно у окошка.
Горячего чайку попить
Меж тем уж солнце к ночи клонит,
И лишь макушки золотит.
Хозяйки в избах печи топят.
Столбами невесомый дым стоит.
Поверх снегов неслышно ночь ложится.
На землю льётся лунный свет.
Возможно, ночью вьюга закружится.
Вполне возможно, что и нет.
Зима богата разными проказами.
И на уме себе сама.
Во всём своём многообразии
Прекрасна матушка Зима.

          Извечный спор
Извечных тем немало знает человек,
В века, какие б он не жил.
Вот спорят меж собой из века в век,
И мудрость Зрелости и Молодости пыл.
Стремится Молодость скорей в дела,
Вершить, которые давно пора,
Что Зрелость в своё время не смогла.
Но Зрелость не спешит, она мудра.
За рвеньем молодых спокойно наблюдает.
Как Молодость дорогу новую тори;т.
И  умудрённая годами, знает,
Что очень жаль, но видимо сгорит.
У Зрелости уж резюме готово.
Она уж знает что произнесёт.
Что, мол, их рвение не ново,
И пусть их труд не пропадёт.
Но в ожидании известного итога,
На дне души, где молодость живет.
Тихонько Зрелость молит бога.
Пускай у них по-новому пойдёт.
Пусть всё у них получится, как надо.
Всё то, что нам не удалось.
И это станет мне наградой,
Которую когда-то получить не довелось.
Кто их рассудит? Молодость и Зрелость.
И спору этому не первый год.
Победой Молодости Зрелость обогрелась.
При неудаче Зрелость с помощью придёт.

Такой союз, наверное, во благо всем.
А стих свой подытожу тем,
Что спор пусть между ними не остынет.
Ведь истина  лежит посередине. 

                Ипподром
Шумит ипподром океаном страстей
По энергетике сравним он с Тихим океаном.
Но деньги ставят там на лошадей.
Где деньги – там не без обмана.
Вот резвый конь на финише рванул,
В комок, сжимая силы все и нервы,
Ему жокей уздечку натянул:
«Прости, дружок, другой сегодня первый».
И конь умерил прыть в ногах.
И финиш не достиг он первым грудью.
Мне жаль, не всё так честно на бегах.
Всё было б честно, если бы не люди.
У бровки поля отставной жокей.
Смотрел на всё немного отрешённо.
Все страсти и людей и лошадей,
Уже не для него определённо.
С годами убедился он в одном,
Он вывод сделал без особенных затей.
Ведь жизнь такой же ипподром,
Вот только люди вместо лошадей.
И самый горький вывод для людей.
Но он считает – горький, но правдивый.
Где деньги, люди и без лошадей,
То там вдвойне несправедливо.

              Мечтайте
Мы когда-то были внуками,
И по пальчикам считали.
По строкам водили пальчиком
И с запинками читали.
Донимали всех вопросами,
Потому что мало знали.
Сказки бабушкины слушали,
И большими стать мечтали
Мы потом всё это прожили,
Когда дети подрастали.
Их тревогами тревожились,
И о счастье их мечтали.
Нам теперь уже немало лет.
Вот уж внуков ожидаем.
Позади уже немало бед,
Но о будущем мечтаем
Поколенье наше младшее
Вы о будущем мечтайте.
И чего себе желаете
Людям всем того желайте.

          Моей собаке
Здравствуй, друг четвероногий,
Ну, как, друг мой, твоё житьё.
Вопросов о житье ты слышал много,
А понимаешь обращенье лишь моё.
Ты прогибаешь спину под моёй рукою.
Твой преданный ловлю я взор.
Приятно мне общение с тобою.
Меня ты понимаешь с давних пор.
Меня наверно ты порой ругаешь.
Хозяин, мол, с тобой не говорит.
То на работе нелады, ты ж понимаешь.
Или жена чего пересолит.
Меж тем ты мне всегда идёшь навстречу.
Всегда с добром и никогда со злом.
И признавая это, я отмечу,
С тобою мне, пожалуй, повезло.
Ты, молча, слушаешь все размышленья,
Вставляя иногда гортанное урчанье.
И если даже выскажу я спорное сужденье.
Его ты принимаешь с пониманьем.
Ты также и молчанье принимаешь.
Беседу молчаливую ведёшь умело.
Как будто философски понимаешь,
Что у меня чего-то наболело.
Но жизнь идёт и надо жить,
А значит, за дела пора мне браться.
С тобой в беседах может быть,
До смысла жизни я сумею докопаться.

              Ночная прогулка
Ночь. Луна. Я шагаю по улице.
Тропки все отдают белизной.
Ветром листья деревьев волнуются.
Пошептаться решили со мной.
Чей-то пёс чуть брехнул за забором,
Как о службе своей говоря.
Но притих он как будто с укором.
Что людей беспокоить зазря.
Кот как тень по забору шагает.
Как дорога ему частокол.
Он наверно владений обход начинает.
Может их он уже обошёл.
Где-то там молодежь балаганит.
Кто-то шепчет о чём-то в тени.
И былое немножечко ранит.
Миновали весёлые дни.
День прошёл и в делах и заботах.
Ночь дела отдалила слегка.
Кто-то скажет: «Была же шататься охота?»
«Что поделать не спится слегка»
                Пророки

Когда в пророке есть нужда.
Никто не знает, где его искать.
Но минет надобность тогда,
Пророком все готовы стать.
В пророках уж нехватки нет.
И как по писанному все пророчат.
Вот был вопрос, вот вам ответ.
Вот только слушать нету мочи.
Что толку тут вести беседу.
Ведь ложка дорога к обеду.

          Жизнь – кино
Мы в этой жизни все актёры,
И роль у каждого своя.
Вот ты родился, свет, моторы.
И плёнка жизни вьётся как змея.
Дни – кадры  и  недели – части,
А год как серия идёт.
Мы как герои фильма ожидаем счастья.
А мы всё ждём, а жизнь идёт.
Вот властною рукою режиссёра
Жизнь заставляет нас страдать.
А мы же, напрягаясь до упора,
Стараемся несчастий избежать.
Работаем, живём и любим,
Как съёмки фильма жизнь идёт.
Кто знает, может, мы себя погубим.
Какой дорогой нас сценарий поведёт?
Кому-то боевик достался,
Кому-то лёгкий водевиль.
И кто-то так по жизни измотался,
Ну а кому, до смерти полный штиль.
А с первых кадров мы герои фильма,
И нам не ведомы сомненья коли и кабы.
 С годами начинаем сомневаться сильно,
Уж не рабы ли мы судьбы?
Однако ж роль исполнить надо.
Всё испытать, что мы должны.
За роль, возможно, воздадут награды.
Забвенье и бесславье может суждены.
Но даже, ежели по роли вы не главный,
Победы, Слава по сценарию не ждут.
Учтите, что за роль второго плана,
Бывает, что и Оскара дают.
И вот уж близится развязка.
Себе в конце должны мы дать ответ.
Чего добились, ну а что уж не удастся.
Ведь скоро в зале включат свет.
Вот только имя сценариста,
Кто смог сценарий нашей жизни написать.
Скажу, как думаю, по совести и чисто.
При жизни вряд ли суждено кому узнать

Размышления в парикмахерской
Года идут своею чередой.
Во след часам и ножницы чикают над нами.
Года идут, а волосы растут.
Сюда приходим мы расстаться с волосами.
Мы здесь становимся чуть-чуть моложе.
Как будто мастер властен над годами.
Конечно это миф, но всё же,
Так хочется годков отрезать с волосами.
Упали волосы, и прошлое ушло.
Мы сами мастера об этом попросили
Порою говорят: «Воды немало утекло»
Могли б сказать: «Волос немало отрастили».
А волосы как годы всё растут.
Что впереди нас ждет, не знаем.
Но я надеюсь, что сюда ещё приду,
И с мастером о чём-то поболтаем.

           Среди могил
Погост. Кресты, ограды.
Здесь вечного безмолвия покой.
Незримый кто-то нам подсказывает «Надо,
Задуматься о том кто ты такой».
А лица смотрят с фотографий
И будто думают о чем-то, о своём.
Надгробных краткость эпитафий
Нам говорят о том, что мы ещё живём.
Ещё и дел у нас без края,
И суетимся там и тут.
Но рано или поздно, знаем,
Нас всех сюда потомки принесут.
И потому мы думаем о вечном,
И прошлого ошибки нас гнетут.
Прощения просить чистосердечно,
Идём к могилам как на суд.
Мы постоим перед крестами,
Как будто нам читают приговор.
При этом всех добром мы поминаем,
Которое мы помним до сих пор.
Ещё мы ходим меж крестами,
Ища могилы близких и родных.
Вдруг понимаешь, скоро станет,
Знакомых больше тут, чем среди живых.
А завершив обход и покаянья,
Домой идти приходит час.
Желаем мы как в час прощанья
Мир праху всех, усопших раньше нас.

            Нашим учителям
 В большом селе вдали от городов,                Где фонари на улицах недавно появились.
Пускай всё это было так давно,
Но в том селе мы жили и учились.
Ходили в школу мы, меся «асфальт».
Дружили, как могли, дурачились, бывало.
Был где-то впереди последний школьный вальс.
И вот всё в прошлом, детство убежало.
Хочу сказать о тех, кто нас учил,
О тех, кто был порою с нами строг.
О нашем будущем болея, нас любил,
С любовью пробуждал любви росток.
Любви к стране, родителям, друзьям,
Ещё к труду и просто к жизни.
И по каким бы мы не шли  путям.
Души порывы посвятить Отчизне.
Поклон земной за их старанья,
За их любовь и мудрость давних дней.
И если запоздалые признанья,
Зато от умудрённых опытом людей.
Мы вам желаем долгих лет,
Ну и конечно не болеть.
Спасибо, что компанией друзей
Мы можем к вам прийти и посидеть.

Памяти А.В.Заварихина
Ушёл из жизни одарённый человек,
К красотам края далеко не равнодушный.
При жизни знавшие его,
Наверно в этом все единодушны.
Молчат пригорки и поля,
Осиротели вдруг леса и реки.
Скорбит окрестная земля.
Не стало им родного человека.
Кто будет их отныне воспевать?
Изобразит, опишет кто красоты края?
Кто дело станет продолжать?
Такого человека я пока не знаю.
Однако ж надо жить, о прошлом не грустя,
Печалям предаваться  дело не годится.
А там глядишь, лета какие-то спустя,
Ещё певец земли родной родится.
Так дело далее продлится без конца.
В твореньях новых будет жить.
Для этого наследие творца
Нам надо для потомков сохранить. 

               Ранняя весна
Опять весна берёт свои права.
И солнце выше, день длинней.
Со стёкол окон уж исчезли кружева.
На улице становится теплей.
Стою,  недвижно молча у окна.
Мне подоконник руки греет.
Зовёт на улицу весна.
Душа от солнца тихо млеет.
На улице так дышится легко.
И грудь как будто распирает.
А небо синее бездонно глубоко.
И дружную весну природа ожидает.
Ведь март кончается, готовится апрель.
Сосульки соревнуются длиною.
Блестит на солнце звонкая капель,
И будто снег прощается со мною.
Всю зиму радовал он нас своею белизной.
Нам красоту показывал зимы.
И вот теперь прощается со мной
Конечно не на век, прощаемся с ним мы.
Однако же, позвольте, я продолжу о весне.
Весна ведь считается утром природы.
И что-то будто просыпается во мне.
Наверное, не только из-за солнечной погоды.
А далее уж птицы прилетят.
Они уже отправились в полёт.
А прилетевши,  о весне нам возвестят.
А мы подумаем «уж скоро в огород».
А там цветы и зелень, трели соловья.
И прочие известные весны приметы.
А далее, Америку вам не открою я,
Весна неспешно переходит в лето.
Меж тем, пока что ранняя весна.
Блестят сосульки, капли падают в ладоши.
А на душе покой и тишина.
И думается только о хорошем
      
          О вечном
Уходят наши старшие,
Уходят в бездну лет.
А мы, вдруг старше ставшие,
Им только смотрим вслед.
Что их там ожидает?
В  том мире, том, ином.
Об  этом  Бог лишь знает.
Мы ж молим об одном.
Земля пусть пухом будет.
Уж, коль пришлось им лечь.
И бог не строго судит,
И ношу снимет с плеч.
А мы, покуда живы,
Их в памяти храним.
Пока мы старших помним.
Мы в мире не одни.
Нам память душу греет,
Поможет в трудный час.
Как корни держат дерево,
Так память держит нас.
Меж тем и мы не вечные.
Придёт и наш черёд.
И в мир иной навечно.
Всевышний заберёт.
Что за собой оставим?
И чем помянут нас?
Все помните об этом.
И думайте сейчас. 
 
                В музее
В который раз вхожу в музей,
Чуть-чуть перед историей робея.
Частица малой родины моей.
Года ушедшие немножечко жалею.
Гляжу на вещи быта иль труда.
Их представляю назначенье.
Конечно, минули года,
Когда они имели важное значенье.
Орудия труда иль вещи быта
Они работу человеку облегчали.
И это хорошо, что роль их не забыта.
Технический прогресс они собою продвигали.
Кто их придумал, сделал, иль купил?
Чем интересен был тот человек?
Каким он был и что ещё он совершил?
Где начался и завершился его век?
Ловлю себя на мысли я такой,
Догадка посетила так сказать,
Что вещи здесь не просто так сами собой.
Они хотят, наверное, о людях рассказать
Каким он был   хозяин их?
Возможно даже их создатель.
И вещь имел как плод трудов своих?
Иль был он просто покупатель.
И чем была полезна эта вещь ему?
В каких делах ему задачу облегчила?
И по наследству перешла кому?
И долго ль людям так служила?
А кто в быту ненужной  счёл уже её?
Решил, как экспонат в музее положить.
А вещь тихонечко ведёт своё бытьё.
И экспонатом продолжает нам служить.
В музее каждый был, наверное, когда-то.
Ещё сходите, может и в компании друзей.
И глядя там, на экспонаты,
За ними постарайтесь разглядеть людей.
Поможет это вам историю познать.
И верное иметь о жизни представленье.
Людей научитесь вы лучше понимать.
И тем заслужите людское уваженье
И завершая сочинениё моё,
Скажу  по совести  без фальши.
Кто знает наше прошлое бытьё.    
Вперёд тот смотрит смело и намного дальше.
               



                Патефон
В очень модном питерском салоне
Юный граммофон когда-то жил.
Голос был его немного сонный.
Он пластинкам головы кружил.
А пластинки ждали с нетерпеньем,
Под иглу внимания попасть.
Пели они с явным намереньем
Граммофону выразить всю страсть.
Граммофон жил явно беззаботно.
Жил в надежде – будет так всегда.
Времена ушли бесповоротно,
И настали смутные года.
Все его подруженьки пластинки.
Разлетелись как-то, кто куда.
Кто по свету носится пылинкой,
Кто в Париж уехал навсегда.
Вихрями враждебными подхвачен,
Граммофон всю Русь исколесил.
Был он жизнью сильно озадачен.
Что попросят то и голосил.
Пел он атаману из тачанки,
Раненным в вагонах тоже пел.
Он менял пластинки как перчатки.
И от пули чудом уцелел.
Годы всех меняют очень сильно.
Изменился друг наш граммофон.
Лоску меньше, вид остался стильный.
И теперь зовётся патефон.
Он роскошный рупор спрятал в корпус.
Что поделать – заставляет жизнь.
Но игла всё та же, тот же голос.
С хрипотцой пластинкам головы кружит.
Ну а жизнь катилась. Хлопоты, заботы.
Жизнь, казалось, всё ещё длинна.
Исполнял он танго и фокстроты.
Вот уж снова грянула война.
И опять походы и вагоны.
И все дни как будто день один.
Помнит автоматы и погоны,
Главное поверженный Берлин.
Жизнь известно катится по кругу.
Вот, в родимый Питер он пришёл.
Со своей пластинкою – подругой.
Модного салона не нашёл.
Патефон без дела не остался.
Как и прежде людям он служил.
Но прогресс, однако, продвигался.
Патефон работу радиоле уступил.
На комоде долго он пылился.
Сдали, наконец, его в музей.
Был он рад и сильно удивился.
Встретив там опять своих друзей.
Патефон душою приподнялся.
Он душой по-прежнему не стар.
Ведь ему в музее повстречался
Старый чуть помятый самовар.
Самовар по жизни тоже помотало.
Пережил нелёгкие года.
Тут слегка потёрло, там – помяло.
Но без дела не был никогда.
Обнялись и вспомнили былое.
Милые в салоне вечера.
Глянули на всё пережитое.
Так давно, а будто бы вчера.
А ночами тишина в округе.
Тишиною полнится музей.
Патефон с пластинкою – подругой,
Исполняет песни для друзей.
Самовар, по пару, по углям скучая,
Под мелодии тихонечко грустит.
Патефону будто подпевая,
Изредка он краником скрипит.

            О добре
Гордитесь добрыми делами, Господа!
Россию прославляйте добрыми делами.
И от души добро творите и всегда.
Всевышний, да всегда пребудет с вами.
Вы от добра своёго станете сильней.
Добро оно и вправду окрыляет.
И от добра становится светлей.
И жизнь добро любому удлиняет.
Вон Прометей, огонь он людям дал.
Хотя потом за это поплатился.
Что будет он наказан, это знал.
Однако же огонь украсть решился.
Его мы вспоминаем до сих пор.
Хотя веков уж минуло не мало.
И Герострат, как себялюбию укор.
Уж очень ему славы не хватало.
И там и там задействован огонь.
Огонь что согревает и что разрушает.
В добро или во зло, уж как закон.
Здесь главное в чьи руки попадает.
И всё-таки, добро творите, Господа!
Не будет лишнего его на этом свете.
Оно добром вернётся вам всегда.
А может быть и вашим детям.

       Послание в Госдуму
Праздник новогодний лихо отшумел.
Все мы веселились, каждый как умел.
Наконец закончились шумные веселья.
Мы так не привыкли – десять дней безделья.
Братья-депутаты, что вы там творите?
Как живут на Западе, видно вы глядите.
Там у них каникулы всем под Рождество,
Ну и вы решили «грохнуть» торжество.
Праздных дней народу махом отвалили.
То народу надо? Вы его спросили?
Вы бы лучше дали нам неделю эту,
Ну, в начале мая или скажем летом.
Мы бы по хозяйству многое успели.
Меньше бы устали, чем зимой в безделье.
Смотрите на Запад слишком уж формально.
Суть не разглядели то-то и печально.
Запад больше платит гражданам своим,
Да и не мешает выживать самим.
Помогите людям сеять и пахать.
Станет тогда ясно сколько отдыхать.
Голос из народа, думаю услышан.
Будет интересно, мы ещё напишем.

                Надежда
Наш фонд стабильности всё полнится.
Удвоится вот-вот наш ВВП
Народ порой на «рубь» последний молится.
Уже привычны нищие в толпе.
Меж тем, по миру помощь рассылаем,
Досрочно платим по долгам,
И СНГ кое-чем ещё снабжаем.
Как будто деньги не нужны уж нам.
Эх, Русь! С менталитетом сердобольным.
Великодушна в жалости к чужим.
Насколько ты к чужим безвольна,
Настолько и безжалостна к своим.
Цари, Генсеки, Президенты,
Народу недоступны в положении своём.
Народ вас кормит, золотит апартаменты,
А что вы знаете о нём?
Вы судите о нём лишь по отчётам,
Что вам на стол чиновники кладут.
Не новость, что отчёты те с начётом,
И это в лучшем случае, а то и вовсе врут.
Не цените учёных и поэтов,
Что вам не льстят бессовестно в глаза.
Вы из Отечества их гоните по свету.
Их  прах потом привозите назад.
И вот ещё вопрос конкретный.
Учитель обеспеченный – есть парадокс, увы!
А долго ль будет так учитель бедный,
Учить детей тому чему хотите вы.
А жизнь идёт и лишь в отчётах гладко.
Куда идет, не знаем вообще.
Долготерпенье – вот разгадка,
К загадке о таинственной душе.
Но я надеюсь, Русь теперь иная,
Что изменилась Русь, в конце концов.
Но если власть за стих мне попеняет
Моя надежда – повторение ошибок дедов и отцов.



 
        Флаг России

Флаг России перед нами.               
Это символ всей страны.               
Помни это за делами,
Мы гордиться им должны.
Он из трёх цветов составлен.
Все приятные на глаз.
Он в веках уже прославлен.
Что же значит он для нас?
Красный – мужество и стойкость,
Героизм былых веков,
Предков бедам непокорность,
Повторить ты будь готов.

Синий – небо над Россией,
Верность Родине своей,
Нашей матушке великой,
Воспитать в себе сумей.
Белый – это благородство,
То, чем славен наш народ,
В чистых помыслах народы,
К совершенству всех ведёт
Ты рукой притронься к флагу,
Чтоб узнать, чем жив народ.
Без чего не сделать шагу,
Да и дня не проживёт.
Видишь белый снег России,
Белизну родных берёз,
Белые сосульки с крыши,
Как копилки снежных слёз.
В синем небе белых тучек,
Водит ветер хоровод,
И все, вместе отражая,
Речка синяя течёт.
Синева просторов водных,
Вдруг взлететь меня зовёт!
Красных праздников народных
Удаль за душу берёт.
Красный то же что красивый,
Красна девица к тому ж.
Красота России нашей –
Отраженье светлых душ.
Вот, что я во флаге вижу!
Всё как есть, ни дать ни взять,
В Конституции про это,
Просто так не рассказать.
Друг мой верный, Россиянин!
Если вдруг в стране беда,
Ты про флаг России вспомни,
Вместе мы под ним всегда! 

Легенда о золоте
Давно я когда-то легенду читал
Легенде веков той немало на свете.
Над замком старинным орёл пролетал.
Из золота кубок в окне он заметил.
Над замком сделал круга три подряд,
Всё собираясь улететь.
Однако нельзя, старики говорят,
На золото долго смотреть.
И вот уже ему не надо ничего,
А только лишь на золото смотреть.
И мысль мелькнула у него,
Что должен кубком он владеть.
Орёл над кубком золотым.
Вот хищно когти он направил.
И улететь, чтоб с золотом литым,
Свои он крылья уж расправил.
Теперь он будет кубком обладать.
Орёл – хозяин кубка новый.
Но предстоит ему узнать,
Неведомой доселе правды, но суровой.
Его пленит тот кубок золотой.
Он золота слугою станет.
И до минуты, до последней, роковой,
Он золоту служить не перестанет.
Какой бы не была из золота гора,
Ему казаться будет мало.
В конце концов, настанет та пора,
На золотую гору рухнет он устало.
И жизнь закончится его.
Увы, таков его удел.
Не осчастливил никого,
И никого не обогрел.
Гора та осталась одна.
Горою холодной и мёртвой.
И всем издалёка видна,
Довольная собственной жертвой.
Стоит та гора и поныне,
И холодно так же блестит.
Возможно как в годы былые,
На новую жертву глядит.

        Улыбающийся месяц
Молоденький месяц на небе,
Как - будто родился вот-вот.
И, Землю с небес озирая,
Тихонько по небу плывёт.
Плывёт он с восхода к закату.
Путём, что не знает конца.
Тем самым, что плыли когда-то,
Все предки его месяца.

На землю он смотрит с улыбкой.
На лес и луга и как речка течёт.
Дорожкою лунной по глади, по зыбкой,
Улыбка та к людям идёт.
Однако же хмурые тучи,
С заката к восходу плывут.
Они и грозны и могучи,
Как войско на месяц идут.
Идут они грозно, ворчливо.
Вот-вот и наш месяц закрыт.
А он, оценив перспективы,
С улыбкою им говорит
Эй! Хмурые грозные тучи,
Вы скучные и без затей.
Хотя вы порою могучи,
Пугаете видом людей.
К тому же, недолго живёте.
Во век вам не сладить со мной.
Вы скоро дождём упадёте,
А я стану полной луной.
Подумай, любезный читатель,
Ведь он хоть и молод, но прав.
Полезно нам всем улыбаться,
Пусть даже изрядно устав.
Улыбка во всём помогает,
И легче с улыбкою труд.
А те, кто постарше, те знают,
С улыбкою дольше живут.
Но, всякое в жизни бывает,
Бывало и тяжко порой.
И если случится, взгрустнёте,
То вспомните месяц младой.

                Псу на лужайке
Дружище, пёс, здорово!
Ну как твоё житьё?
Надеюсь, кормят «клёво».
Нет жалоб на жильё.
Лужайка вон – раздолье,
И дом в два этажа.
Хозяин часто холит,
И реже госпожа.
На вид ты вяловатый,
И высунул язык.
Знать климат виноватый.
Ты к холоду привык.
Ты выглядишь неплохо.
Наверно в ванной побывал.
И что такое блохи,
Не знаешь и не знал.
Порой топорщишь уши,
И можешь порычать.
Ты всё же добродушный.
Добряк ни дать ни взять.
Детишки это знают,
Бегут к тебе играть.
На спину залезают,
И просят покатать.
Меж тем, хоть и отрадно,
Мне тут с тобой болтать.
Мне стих докончить надо.
Тебя ж зовут гулять.
Гуляй себе, однако.
Могу лишь пожелать.
Чтоб не случилось в драке
Клыки свои пускать.
Живи себе спокойно.
Собак не долог век.
Надеюсь, что хозяин
Хороший человек.
А если он «собака»,
 Иль, попросту, пижон,
То оставайся выше,
На голову чем он.

                У обелиска
Давай-ка  помолчим  односельчанин,
Совсем не важно, стар ты или млад.
 Как  благодарные миряне,
Помянем тех, кто не пришёл назад.
Приходим к обелиску мы, дела оставив,
Не  первый и конечно не  последний год.
Чтоб наших предков вновь прославив,
Почувствовать, что мы один народ.
И стоя так у вечного огня,
Разбитых жизней не собрать обломков.
Поклон земной не только от меня,
А так же от детей и будущих потомков.
Мы землякам венки возложим,
А новобрачные букеты роз.
Пусть кто-то и поплачет тут возможно,
Стыдиться мы не будем этих слёз.
И если павшие нас сверху созерцают,
То пусть их души не болят.
Во многих странах их не забывают,
А на Руси по-прежнему скорбят.
А вечером с тобой односельчанин,
Со всей Россией помолчим.
Наркомовскою чаркой их помянем
Их подвигу Салют мы воздадим.

                Начало
Сегодня всем по радио сказали:
«Фашисты на страну напали,
Что на границе уж война».
А над Россией тишина.
Но тишина лишь на мгновенье.
Стояли будто все в оцепенении.
И каждый размышляет о своём.
А женщины, конечно же, о том,
Что мужиков то видно заберут.
А как же мы с детьми то тут.
И сколь проклятая та будет длиться.
За мужиков бы надо помолиться.
Ведь мы то, вместе, а они одни.
Бог ведает, какие ждут их дни.
А мысли мужиков иные.
Однако же, не менее земные.
Припала им немалая забота.
Война – тяжельше всех работа.
Как одолеть им супостата?
Однако ж сказано когда-то:
Прусских мы всегда бива;ли.
Когда б на нас не нападали.
Наверно предков  мы не хуже.
Бог даст, и ныне сдюжим.
Но вот победа будет не задаром.
Всех опалит войны пожаром.
Кто жив останется, так это не о том.
Россию б отстоять, детишек, баб и дом.
Теперь на всех одна забота.
Да, предстоит видать работа.
Так размышляя, как и в старину,
Народ стал собираться на войну.
               
               Две войны
Две жизни человеку не даны,
Но существует две войны.
Одна, где кровь и боль и страх,
Где стынет кровь от ужаса в боях.
Другая,  в памяти и ранах.
Она в умах и душах ветеранов.
Там, где они и до сих пор,
Идут в атаку и дают отпор.
Стреляют и друзей теряют,
Вот только наперёд всё знают.
Кто в этом, кто в другом бою падёт.
Кто до победы с кем дойдёт.
С кем чарку выпьют за Победу!
И с кем домой с войны приедут.
И с кем родных своих обнимут.
Страну с кем из руин поднимут.
Всё сделают и всё управят.
Детей всех на ноги поставят.
Но в воспоминаниях порой.
Они опять шагают в бой.
И снова кровь, и боль и страх.
И вой, и стон стоит в ушах.
И та война не виртуальна.
Она не менее реальна.
И не секрет, для тех, кто понимает,
Она на сердце раны добавляет.
И продолжает тех солдат «косить».
А им бы по заслугам жить да жить.
Им жить отмерить надобно вдвойне.
Пожить за павших на войне.
Однако как ни горестно признаться.
Всё чаще с ними нам приходиться прощаться.
Но как же научиться людям мирно жить?
Ценить людей, добро творить.
Чтоб на весах судьбы, смертям назло,
Добро, чтобы всегда перетянуло зло.
Ведь горе и страданья не нужны.
Ведь жизнь одна и две войны.

          Дороги войны
О, сколько на войне исхожено дорог.
У каждой есть начало – свой порог.
И тяжела, длинна ль была дорога.
Она  должна кончатся у порога.
Однако же война и есть война.
Недоброе с дорогами творит она.
И так их рвёт и гнёт, ломает,
Что ни душа, ни ум не понимают.
Зачем же жечь, и веять прах?
Что гнал людей с порога страх?
Чтобы дороги те в близи, в дали,
Людей к страданиям вели?
Однако же дороги эти были.
Давайте вспомним, чтобы дети не забыли.
Дороги горькие вели и в плен и в отступленье.
Чужих грехов как будто искупленье.
Суровые дороги сильных, смелых,
Вели на бой за праведное дело.
И чёрные дороги злой судьбы
Вели в немецкие рабы.
Тяжёлые дороги длинные как годы
Вели детей и женщин на заводы,
Чтобы снаряды, танки делать ружья,
Что для победы очень нужно.
Других  вели дороги на поля,
Чтоб хлеб для фронта родила земля.
И эти все нелёгкие дороги.
Прошли простые человеческие ноги.
И люди падали, вставали, как могли.
Свои дороги дальше всё вели.
И всё надеялись – дойдут. 
К родным порогам их дороги приведут.
Однако, как ни скорбно и не жаль,
Их много, что уходят просто вдаль.
И там, в дали, далёкой дали.
С дорогами и люди пропадали.
Назад дороги никого не привели.
Хотя пороги ждали, сколь могли.
Мил человек, ты добрый или злой.
Поговори, задумайся со мной.
И прежде чем продолжить путь,
Присядем «на дорожку» - недошедших помянуть.

Отрывок из рассказа "Поездка"
   О том, как велико людское горе и сколько ещё невыплаканных слёз осталось в сердцах людей, я смог убедиться  еще, будучи  школьником, при следующих обстоятельствах.  Было это в День Победы. Нас, пионеров пятого класса,  в первый раз собрали в группу почётного караула, состоявшую из восьми человек. Мы  в белых рубашках,  с красными галстуками и в красных же испанках, минут через 15-20  попарно меняли друг друга в почётном карауле у обелиска, воздвигнутого в центре села к    20-й годовщине Победы. Надо ли говорить, как гордились мы столь почётным поручением. Между нами, т.е. между мной и моей напарницей по почётному караулу, прислонённый к обелиску стоял щит с фотографиями  погибших односельчан.  После минуты молчания началось возложение венков к обелиску от организаций райцентра. Люди молча, обходили нас, возлагали венки и уходили.  Краем глаза я видел, как   за процессией с венками, подошёл инвалид на костылях в неновом уже пиджаке с наградами. Постояв, он просто опустился на ступени обелиска рядом с моей напарницей  и плакал, не стесняясь, плакал, вытирая платочком слёзы. Плечи его отрывисто вздрагивали. Следом  коротенькими шажками, будто боясь нарушить торжественность мероприятия, стали подходить пожилые женщины, вдовы и матери погибших. Одетые в простенькие кофточки и с букетами полевых цветов  они сначала положили свои букетики к подножию обелиска. Потом каждой захотелось дотронуться рукой до фотографии родного ей человека. А потом одна за другой  стали  плакать, кто тихонько, кто в голос, подходили всё ближе и ближе. Нас с напарницей стали оттеснять в разные стороны. Мне казалось море человеческого горя и слёз разлилось у обелиска. Мы были растеряны и чувствовали себя здесь лишними. Спасибо нашей пионервожатой.  Она сняла нас с нашего почётного поста,  вмиг потерявшего свою значимость, важность и нужность на фоне простого и понятного человеческого горя,  о котором  мы, ещё дети, не знали и не чувствовали в повседневной жизни. А тут оно вдруг выплеснулось перед нами, поразив нас  своими  величиной  и бесконечностью. Помню глаза своих одноклассников.  В них отражалось то же, что происходило в моей мальчишеской душе. Все мы понимали, что никакой даже самый почётный караул не заменит погибших родных. Нас отпустили домой. Мне хотелось дома поделиться всем увиденным.  Но понимая, что все видели это, и, наверное, каждый переживал по-своему увиденное,  и ещё  сдерживаемый опасением расстроить маму, я не решился заговорить об этом.  Молча,  переживал всё наедине с самим собой. Тогда я не плакал. Теперь же,  вспоминая тот случай, слёзы сами собой накатываются. Сколько же слёз по всей  стране пролито нашими людьми  и бессонными ночами, и в минуты общей скорби,  и просто в моменты уединения, от горя, причинённого войной.  Почему такое может быть? Вряд ли кто может ответить на этот вопрос.