Дома старого крыльцо
полыхает инеем,
ветер трогает лицо,
голы веток линии.
На ногах стоишь едва,
затаив дыхание --
закружилась голова,
больно утро ранее.
Больно мало видано,
прожито, пережито,
что в сознанье сложено,
уж давно заснежено.
В поисках рассвета
в молоко ночей,
уронило лето
связку всех ключей.
И в холодной тине
меж седых камней
гулко сердце стынет
чередою дней.
Кто виновен в этом?
Ты, лишь ты один --
раб чужих заветов...
Раб ли? Господин?