Когда мой срок службы приближался к полутора годам, и я спокойно работал в штабе батальона, в клубе, в общем, там где нужны были мои художественные способности, наш старшина Ногань решил мне добавить, как он сказал: «немного забот».
- Начальник штаба, как-то прознал, что ты, почти каждый день до ужина, а бывает и – после сидишь в библиотеке.
- Так я готовился к экзаменам в ВПШ, - оправдываюсь.
- Это, понятно, - сказал он, - но теперь ты уже их сдал, по вечерам не ходишь на занятия и майор Золотарёв решил тебя припахать ещё и в хозяйственных целях.
- В каких таких хозяйственных? – удивился я.
- Есть у нас одна теплица, которую надо довести до ума, вот он тебя и назначил, говорит:«Твой сержант, такой грамотный и эрудированный во многих вопросах, это мне жена сказала – она же в библиотеке работает, вот с ним и познакомилась, когда он там жопу отсиживал. Так он пускай и займётся этим делом, а что не ясно будет в книжках всяких - почитает».
- Ну, вы даёте, - вяло возражаю, - тоже мне нашли сельского жителя, я вырос на асфальте и в этом деле ни хрена не соображаю.
А старшина не отступает:
- А тебе и не надо! У нас в роте есть Кийко, он из деревни, так, что с землёй с рождения связан. Я с ним разговаривал и он – согласен. Но я же не могу поставить начальником теплицы – рядового или ещё кого нипопадя, который только год прослужил, а ты уже почти дед, так, что тебе никто слова ни скажет, а я ещё каждый день буду выделять тебе по двух бойцов. Приведёшь её в порядок, и пускай они ковыряются – для начала лук посадят, будет на кухню зеленый витамин для солдат, а к весне и за огурцы возьмётесь.
Он так бодро всё это рассказал, что я подумал: « А, действительно, пусть рядовой Кийко с бойцами ковыряются, лишние руки нам и, в частности мне, не помешают, а когда вырастит лук, то все ко мне будут бегать и просить зелень, а это значительный плюс».
В общем, я согласился...
Был конец сентября и мы принялись за работу. Теплица была метров тридцать с кое-где выбитыми стёклами, облезлыми стенами и дверями державшимися на честном слове.
Я сам лично вставил недостающие стёкла, потому, как никому такую тонкую работу не доверил, а бойцы – убрали мусор, вскопали землю, покрасили стены известью и приступили к посадке луковиц, которые привёз Ногань.
И действительно недели через две, когда грядки зазеленели, начали приходить первые посетители из штаба полка и клянчить зелёный лук. Тут я почувствовал себя хозяином положения, а ещё больше - наш старшина.
В средине октября, когда начались первые заморозки, Ногань привёз две железные печки с длинными металлическими трубами, видно сваренные, по быстрому у нас в мастерских. Бойцы поставили одну при входе, а вторую в конце теплицы...
- Ты наведи здесь марафет, - сказал, как-то старшина, - завтра придёт командир полка, посмотреть на наше хозяйство, так, что приготовь пучок зелёного лука.
- Хорошо, - говорю, - а какого размера?
- Вот такого, - и он, показав двумя пальцами окружность величиной в теннисный мяч, удалился.
А я, посмотрев на эти чёрные на швах, металлические печки, подумал: « Вокруг так всё красиво: стены и бордюры – белые, стеллажи голубые, лучок – зелёный и только вот эти два страшные ящики весь вид портят своим неприглядным видом. Дайка я их покрашу!»
Сказано – сделано. Поставил двух бойцов и определил задачу – выкрасить синей краской печки.
На следующий день, командир полка, ближе к обеду, заехал к нам посмотреть на теплицу. Прапорщик Ногань ходил вокруг него кругами, показывая и расхваливая своё детище, которое, действительно блестело показной чистотой и пахло свежевыкрашенной краской, да так, что и зелёный лук утратил свой натуральный запах.
Ну, как говорится: «Дареному коню в зубы не смотрят» и полкан, получив свой пучок витаминов, поехал на обед, обрадовать жену дармовым луком.
Ещё через пару дней, когда заморозки постепенно стали переходить в небольшие морозы, старшина привёз целую машину попиленных и порубленных поленьев.
К вечеру, бойцы сложили их внутри в подсобку, и он сказал:
- Ну, теперь растапливайте печки и жгите дрова - до отбоя, чтобы в теплице было тепло, а я поеду ещё заготавливать ещё дрова.
Мы так и сделали. Но, когда печки сильно нагрелись , то краска начала обгорать и дымиться, да так, что через десять минут дышать было не чем и мы все повыбегали наружу.
- Что же теперь делать? – обратился ко мне рядовой Кийко, - если дрова не подкидывать, то печки затухнут и будет холодно. И проветрить нельзя – можем весь лук подморозить.
- Не боись, - говорю, - беги к нам в батальон и у младшего сержанта Гридасова возьми три противогаза.
Он молнией рванул выполнять приказ.
Когда он принёс зелёные сумки, я скомандовал:
-Газы! Одеть, противогазы! – а потом добавил, - заходите вовнутрь, берите поленья и подкидывайте, а потом возвращайтесь.
Правда, не прошло и трёх минут, как один боец пулей вылетел из теплицы и, сняв резиновую маску, сказал:
- Товарищ сержант, у меня противогаз бракованный попался, дым пропускает, я чуть не задохнулся.
Тогда, взяв маску и открутив гофрированный шланг, заметил, что какой-то вредитель вытащил выхлопной клапан и поэтому воздух поступал не через фильтр, а напрямую через нижнее отверстие.
- Вот видишь! – сказал я бойцу, - такая мелочь- этот маленький резиновый клапан, а такую большую роль играет даже в мирное время, а если бы настоящая химическая атака была удушающими газами, как в Первую мировую, то ты был бы уже труп.
- Так, что же делать? - испуганно спросил боец.
- Будете вдвоём печки топить, пока вся теплица хорошо не прогреется , а потом ненадолго проветрите и опять - топить.
Когда я только-только закончил свои инструкции, вышел и Кийко со вторым бойцом.
Сняв противогаз, он сказал:
- Ух! Замаялись мы в этом дыму, но накидали полные печки дров, теперь минут на двадцать хватит. Можно и свежим воздухом подышать, - и достав пачку сигарет и открыв её, добавил, - закуривай, братва, я угощаю!