Я не знаю, хранитель был слеп или глух,
или в полночь вскричал на морозе петух,
только утром случилась большая беда.
И отныне твои не продолжить года.
Эта боль не даёт ни сказать, ни смолчать.
Дверь закрылась. За дверью сгорела свеча.
Мы простились. Казанский полночный вокзал.
«Я поеду его хоронить», - я сказал,
но не думал, что скоро. Три года прошли.
Мы мотали свои километры Земли,
не успев пересечься. У каждого свой
путь лежал, зарастая за нами травой.
И сейчас я стою, как последний дурак,
и не знаю, как дальше решиться на шаг.
Ты писал мне про радость от текстов живых,
и про стимул к дальне… но ударом под дых
в новогоднюю ночь прозвучали слова:
«Нет его! Он погиб». Без пятнадцати два
я сказал их жене. А хотелось кричать.
Я сказал их, и тяжесть упала с плеча
и скатилась под сердце, осталась лежать.
Нам теперь остаётся тебя провожать
без надежды вернуть эти годы назад
да сквозь слёзы шептать: «До свиданья, Марат!»