Ее мир был лишен не только объема,
но и других измерений,
она металась по комнате пойманным зверем.
«Помоги! Ты же видишь, как я страдаю!», -
вскрикнула, и разразилась рыданиями.
Теперь это случались часто с ней,
обычно я звал ее в постель,
желая умиротворить физически.
Я верил, что именно от этого зависит
умиротворенность её ума и мыслей.
Она подчинялась замкнутая, взвинченная.
*
как я был глуп, надеясь распутать
этот тугой внутренний узел,
с которым она сама не могла справиться,
я старался... упорно его развязывал,
но распутать не мог
этот клубок
ни как любовник,
ни как друг, ни как виновник
её страданий.
*
Я был рядом с ней,
но множесто теней
толпились вокруг, властно вторгаясь
в нашу жизнь, наполняя
ее тревожным звучанием.