Tmavy Kruh "Astrum Imagery" 05.08.2014
Когда на небосводе показалась бледная луна, художник, взявши холст, кисть, краски и мольберт, вышел во двор своего дома. Его единственным желанием и целью было отобразить на бумаге дыхание Галактики, жизнь и угасание звезд, нарисовать все созвездия в одной-единственной картине, - работе всей его жизни. Сотни ночей он пытался сделать это снова и снова, но тюбики с краской не хотели открываться, кисть не слушалась руки, не давая сделать даже первый мазок, холст оставался предательски белым. Любой бы на его месте уже отчаялся бы и принялся рисовать что-то другое, например, тот прекрасный холм за городом, на котором он не раз встречал закаты, но неутолимая жажда заставляла этого человека снова и снова обращать свой взор на ночной небосвод в поиске новых ощущений, новых звезд, новой жизни. Сегодня им двигало предчувствие чего-то значимого и таинственного.
Синее небо, покрытое алыми облаками в этот раз он встречал во всеоружии. Кисть в руке слегка подрагивала, краски были нанесены на палитру, сосредоточенное лицо смотрело вверх, глаза приготовились увидеть первые небесные огни. Воздух вокруг, казалось, дрожал в предвкушении чего-то необычного. Алые тона постепенно уступали всерасползающейся черноте. Луна шаг за шагом все уверенней показывалась среди других небесных тел. Человек скорее ощущал, чем видел, что небосвод как-бы закруглился, принял причудливую форму огромного овала и, обретая власть над художником своими темно-синими и пурпурными тонами, грозился обрушиться на картину. Время для человека остановилось…
Яркой вспышкой озарилась первой Венера, ее примеру последовали тысячи, а мгновение спустя миллиарды других всевозможных далеких планет. Они вспыхивали, гасли, снова вспыхивали с новой силой. На совсем уже черном небе стали угадываться узоры созвездий – Сириус осветил созвездие Большого Пса, Альнаир продолжил Журавля, а Каф закончил изгибы Кассиопеи. Множество других созвездий начинали свою странную игру. Казалось, Кентавр догонял Пегаса, Скульптор лепил Феникса, Персей с Девой плыли, держась за руки, а Гидра и Геркулес сцепились в извечной смертельной схватке.
С ужасом он обнаружил, что Земля осталась под его ногами. Кольца Сатурна обвивали его плечи, газообразный Уран стелил перед ним дорогу, приглашая в свои владения, услужливый Меркурий дарил свое тепло, согревая человека в смертельном для него холоде Вселенной. И даже суровый Марс лукаво подмигивал ему. Мимо проплыл пояс астероидов. Подплывшая миниатюрная комета, играла с человеком в прятки, прячась у него за спиной и успевая правильно реагировать на повороты его головы. После поднырнула под его руку, пощекотала ладонь и исчезла, оставив после себя лишь след из звездной пыли. Где-то рядом «лица» небесных жителей озаряли огромные вспышки. Это рождались новые далекие звезды. Из колыбели небесных тел человек увидел себя на Земле, застывшего перед мольбертом с палитрой и кистью в руке…
Рука художника с зажатой кистью поспешно приподнялась и изогнулась в стремлении нанести все увиденное им на картину… Среди далеких светил его глаз уловил человека, поразительно похожего на него, только светящимся в такт звездам. Человек на небе улыбнулся ему и неожиданно взорвался миллиардами звезд, создавая в небе бурный поток звездопада. Художник, казалось окаменел. Все мускулы его не шевелились, лишь рука жила своей жизнью, отображая на бумаге этот сказочный звездопад. Последнее, что он помнил – это чудесной красоты рисунок и промелькнувшую мысль – «Astrum imagery».
Когда сознание вернулось к художнику, первой отразилась невыносимой болью занывшая шея. Аккуратно и медленно он опустил голову вниз. Непроизвольно глаза уставились в белый лист бумаги…
На кассетном магнитофоне отбилась кнопка записи…