Море в апреле
В апреле прозрачное море,
синеет один небосклон,
мой взгляд отдохнул на просторе,
вот дюна — огромна как слон.
Иду я прибрежным песочком,
шагаю навстречу волне,
не трогаю море носочком,
спокойна погода вполне.
Песочек весь светлый и мелкий,
Приятно идти по нему,
уходит он в море, где мелко.
Прохладно? Тепло? Не пойму.
Огромное светлое небо,
и солнце еще не палит.
Я съем бутерброд свой из хлеба,
он маслом и сыром залит.
Еще не проснулись отели,
еще нет палаток с едой.
Не все искупаться хотели,
Нептун не пускает седой.
10 апреля 2019
Шествие
На фоне зеленой весенней листвы
воздвигнуты новые зданья,
а в воздух направлены только стволы
орудий сквозь память сознанья.
Потоки людские идут по земле,
сменились давно поколенья.
И в каждой российской хорошей семье
войной были вырваны звенья.
И вот, словно память, портреты людей,
которых забрало в мир время,
портреты как отзвук былых новостей,
ведь выросло новое племя.
Идут и идут миллионы людей,
несут своих предков портреты.
Погибшие вышли из замка теней
и в мир выдают нам советы.
Чтоб были, чтоб жили и чтобы росли
среди первозданной природы,
а память о прошлом в сердцах пронесли
сквозь время и веру в свободу.
10 мая 2018
***
Зеленая листва еще наивна,
и солнце светит скромно из-за туч.
Но снег летит и нагло, и цивильно.
А клен в цветенье ясен и могуч.
Проходит репетиция парада,
проходит по брусчатке много лет,
и сердце новой технике так радо,
не забыт ни один в шкафу скелет.
Вновь по земле опять проходят тучи
из той страны, где мир сам по себе
на миг исчез, остались только кручи.
И каждый не уверен вновь в судьбе.
И ужаса картинки давят в сердце,
и слезы наступают на глаза.
Но некто так шипит, что он весь серый,
и путает виновных голоса.
Закрыть экран и посмотреть на солнце,
осталось лишь надежда на того,
кто разумом постигнет путь несонный,
когда настанет мир, пусть нелегко.
07 мая 2014
***
Летят красавцы истребители,
летят над солнечной страной,
летят, где войск чужих не видели,
летят, где встал народ стеной.
А небеса сияют празднично,
и улыбаются леса.
Наряд зеленый, нежный. Разница?
Весны и мира полоса.
Какой день выдался загадочный!
Тепло, и солнце, и весна.
То День Победы, просто сказочный,
рассыпал мира чудеса.
Парад прошел, чеканя гордостью.
Машины вышли как гроза.
Страна покрыта счастьем, радостью.
И вновь зеленые леса.
Летят красавцы истребители,
летят над солнечной страной,
летят, где войск чужих не видели,
летят, где встал народ стеной.
9 мая 2013
***
Нахлынули чувства внезапно.
Любовь затопила глаза.
Танцую в огромном я зале,
где в танце не шепчут леса.
И я потонула в объятиях,
и я замираю пред ним.
Глаза излучают сияние.
И мы вместе в танце летим.
22 мая 2013
***
Весна пришла в мой календарь,
весна проснулась в сердце.
Эй, все, забвенье льда, не тай,
открой в стихи мне дверцу.
Весна зиме наносит месть.
Но грусть уже не колет.
И холод есть, и солнце есть.
Душа открыла космос.
1 марта 2011
***
Середина весны улыбнулась мне солнцем.
Засверкали ручьи. Птицы пели мне соло.
Что-то было в тепле оживленно-живое,
снег в ручьях исчезал, в лужах было их двое.
И деревья в ветвях задышали свободно,
не колол больше снег. Больше не было больно
от мороза, ветров, от пурги и метели.
Вновь деревьям тепло, с них лишь капли летели.
Снег и грязь вдруг прошли, травка вылезла сонно.
Верба пышно цветет, но и это резонно.
В небесах чистота привлекла синевой.
Ты прекрасна, Весна! Развернись лишь листвой.
15 апреля 2011
***
Спасибо всем российским офицерам,
что уважают женщин в нужный миг.
Когда они меняют круто цели,
цветами украшая дамский мир.
Спасибо за простое вдохновенье,
когда мужчины поздравляют нас.
Они тогда в виньетках сновиденья.
Они прекрасны в мартовский наш час.
6 марта 2010
***
Россия простирается под небом
так далеко, что взглядом не объять.
Весною нелегко ее проехать,
но можно самолетами обнять.
Поля, сады, леса и перелески,
огромные просторы рек и гор.
Над водами озер сверкают лески,
а кое-где над бревнами багор.
Идут века, года и солнце светит.
Дома взлетают прямо в небеса.
Они стоят, как памятник столетиям,
и в окнах солнце, как в глазу слеза.
Умнее люди, и стройней и краше,
за ними мудрых предков племена.
Цари, народ и родственники даже
оставили на книгах имена.
Российские просторы прячут недра,
богаче их на свете не найти.
Медведи, кабаны, киты и нерпы
всегда стремятся с выводком прийти...
19 мая 2010
***
В день весенний ты волшебный,
обновленный, славный май.
В сердце сотканы свершения,
ты меня не забывай.
Я тебя в лучах весенних
не забуду, так и знай!
Ты прекрасен как Есенин,
в строчках, милый, прилетай!
И любовь, как почки листьев,
тихо, медленно вспорхнет.
Ты немного странный мистик,
чувство, чувствуешь, идет.
Оно медленно со мною
в сердце томное взойдет,
я уже живу тобою,
меня ветрами ведет
к той одной прекрасной цели,
где ты рядом, где со мной.
Вон амур листочком целит,
любовь сердцем тихо спой....
3 мая 2009
***
Да, весна! Да, есть любовь!
Но не вижу в этом новь!
Жизнь полна местоимений,
и пропущены звонки,
мне хватает своих мнений,
не печатаю листки.
Ну а где же корешки?
Надоели мне вершки.
Все слова мне надоели,
надоели мне стихи,
тексты просто обнаглели,
вижу листиков верхи.
17 марта 2008
***
Привет, привет! И солнце светит,
и жизнь идет за кругом круг,
не обойти мне вокруг света,
не хочется любовных мук.
Но друг на пару переписок
мог бы украсить жизни список.
3 апреля 2008
***
Весенняя московская погода,
тепло и солнце, ветер - холодок.
И зоопарка каменные своды
зовут к себе на солнечный денек.
С утра приходят, бродят единицы,
потом десятки, сотни и толпа.
Летают и сидят на ветках птицы,
и ухает красавица сова.
А зоопарк красив, он изменился!
Эффектней территории зверей.
Поверьте, что никто здесь не ленился!
И каждый в нем становится добрей!
И дельфинарий голубой на месте,
в нем есть отличный кит, и есть дельфин.
И в зоопарке хорошо быть вместе,
и ты тут будешь точно не один!
Я узнаю зверей и их повадки,
как гордо бродит беленький медведь!
У рта мелькает снег и сахар сладкий!
И солнца бесконечный свет!
11 мая 2008
***
В поймах рек дома не строят,
кто построил - отвечай,
будут жить вне дома стоя,
пить речной, заморский чай.
И людей не посылайте
в поймы, в топкие места,
а собаки — лайте, лайте,
у собаки нет креста.
Трудно сделать всем отметки,
где речные берега?
Стонут бедные соседки,
жизнь весною нелегка.
Но опять дома на поймах
строят, строят без конца.
А потом с экрана ноют,
словно реки без лица.
Уважайте реки, люди,
их порыв не без греха.
Мстят на поймах реки люто,
и весной река лиха.
13 мая 2005
***
Погожий день. Сверкают росы.
Струятся в небе облака.
По травам бодро ходят косы,
мир изменяя лишь слегка.
Или коса, или машина
подрубят легкий, нежный ствол,
то одуванчика вершина,
теперь играю с ним в футбол.
Лежат цветочки на асфальте,
их запах кружится лихой.
Подстанций свист высоковольтный
по небу стелется рекой.
Под облаками самолеты
летят туда, летят сюда.
Их не задержаны полеты,
и облака — ну как слюда.
Теплеет день, светлеет небо,
а травы в росах все стоят,
их участь в городе нелепа,
лишь красоту они хранят.
27 мая 2005
***
Мы дышим воздухом весны
и исцеляем души.
Приманкой светимся блесны.
На нашем флаге - Пушкин.
Мы многоликой красотой
спускаемся с туманом.
Мы расстаемся с высотой,
мы — жизни талисманы.
Без нас нельзя, мы — эликсир,
мы вечный пламень жизни.
Без нас не выживет кумир,
без нас не едут шины.
Мы все, что нам дает земля.
Мы все, чем светит космос.
Мы просто звуки: ля, ля, ля.
Мы даже листьев косы.
Мы — океаны и моря,
мы — горы, степи, солнце.
Пока мы живы: ты и я,
пока дуэт и соло.
23 февраля 2004
***
Любовь прошла по клеточкам руки,
и солнце засветило в восхищение.
Твой поцелуй попал в мои виски,
так трепетно в снегах раскрепощение.
Рука ползла змеею по груди
и ласково обвилась вокруг шеи.
А губы прикоснулись. Погоди...
И запылали чувственные щеки.
Интрига пробежала по спине,
как птицы, мы с тобой попали сети.
Ты оказался солнечным в весне.
Как много за окном сегодня света!
Весенние движенья так сильны,
что трепет рук от счастья не заметен.
Мы в выборе партнера не вольны,
его нам присылают с белым светом.
Зачем нам поцелуи, солнца свет?
Зачем любовь? Зачем весной нам счастье?
Нам не прожить без счастья полный век.
Поэтому весной и встречи часты...
7 марта 2004
***
Весной нас греет замысел любви,
как долго шли мы к этому свиданью.
Мы встретимся с тобою, позови
под крышу мирового созидания.
Мы звездами промчимся по стране
и чувством озаримся музыкальным,
а губы прикоснуться лишь в вине,
и поцелуй пойдет как по лекалу.
Танцуем танец мыслей в пустоте,
еще не раскрутились для премьеры,
еще меню осталось на листе,
еще влекут вальяжные манеры.
12 марта 2004
***
Сугробы уменьшаются
под каплями дождя.
И небеса вращаются,
годами шелестя.
Деревья серо-черные
стоят с капелью — блеск.
И доктора ученые
проходят их как лес.
Все серо-буро-черное,
и белые снега,
но тают как никчемные,
вуаль воды легка.
Туманом иней стелется
по марту, словно кот,
и трубы смотрят стелами
средь облачных болот.
Дороги стали голыми
без снега и воды.
В сугробах ниши полые,
тепла они следы.
И в загсы ходят группами,
всех тянет на уют.
Хотят все быть супругами,
когда сердца поют.
19 марта 2004
***
Вновь за окном царит весна,
желтеет верба.
Обид мне хватит и во сне,
жизнь — прорубь нерпы.
Когда боялась я любить —
летала скука.
Когда боялась с кем-то быть —
глухая мука.
Когда одна сижу весь день,
то все не мило.
Со мной дела, одни дела
скользят как мыло.
Скучнее скуки я сама
в своих проблемах.
В моей душе царит зима,
жизнь стала пленом.
Все, улыбнусь и позвоню,
долой невзгоды.
В душе запели соловьи
лихой погоды.
25 марта 2004
***
Любви мгновения прекрасны,
а нелюбовь, как дятла стук.
Я на любовь с тобой согласна,
а без тебя жизнь — ветки сук.
Такая ненависть колышет
все мысли с ночи до зари!
Никто те мысли не услышит.
Любимый, мысли разорви.
Надоедает все так быстро!
Так ветер гонит облака,
а я гоню любовь, но искры
ее пылают. Жизнь — легка.
Опять одна иду по свету,
всегда одна и без тебя.
Сегодня надо кануть в лету,
весной приятно жить, любя.
И теплый взгляд меня заводит,
как солнца свет из-за угла.
А я люблю деревьев своды,
их тень усталая легла.
2 апреля 2004
***
Мороз апрельский солнцем ясен.
Синеет небо среди туч.
Тончайший иней тронул ясень,
на ветках блики — солнца луч.
В апреле холодно в природе,
замерзла верба, снег и пух.
Белеют грядки в огороде.
Притих отчаянный петух.
Спят водоемы в белом виде,
лежат средь темной мерзлоты.
Мороз под утро — явный лидер.
Сугробы — крепкие плоты.
Печально верится, что это —
отчаянья последний шаг,
снега исчезнут все без следа,
когда Весна придет как маг.
Седой Мороз с ней не согласен,
С Весною спорит поутру.
Не распушится снова ясень,
пока морозы утро ткут.
2 апреля 2004
***
Тебя люблю? Быть этого не может,
но без тебя, помилуй, плохо мне.
И мысли прошлогодние итожат,
но ветры их уносят по весне.
Поссориться с тобою невозможно,
и день проходит, словно бы во мгле,
а на душе так пагубно, тревожно,
как сердце прикоснулось бы к игле.
Не надо мысли вбрасывать в ворота,
ты как ручей весенний на снегу.
Не дам тебе я, милый, отворота,
жить без тебя я просто не могу.
Вернись, пойми, снега весной случайны.
И ты догнал, со мной как был зимой.
Как будто бы корабль мой причалил,
и рядом, рядом, рядом ты со мной.
И все на месте, мяч уснул в воротах.
Футбол примолк, забыта третья мысль.
Пойду теперь, на кухне были шпроты.
Спокойно спи и ты, достигший высь.
7 апреля 2004
***
Отмылись ели под дождями
и зеленеют средь берез.
Березы темными плащами
еще скрываются от слез.
А небеса безбрежной далью
манили стаю облаков.
А облака, подобно лани,
несли попутных седоков,
то были ветры заводные,
они качали облака,
сушили ели расписные.
Березки были без листка.
12 апреля 2004
***
Прозрачна талая вода,
она сверкает под лучами,
от солнца вся до дна видна,
дорога полнится речами,
Влюбленным вторит тонкий лед,
впадает в птиц утра распевы,
и пара медленно идет.
Шаги по льду. Весны напевы.
Повсюду талая вода,
зеленый мох, трава и ветки.
Она спокойно скажет: "Да".
А воздух свеж, но дуют ветры.
Глаза сверкнут, как небеса,
весна им мило улыбнется.
И вздрогнут юные сердца,
любовь весенняя проснется,
Прозрачна талая вода,
она сверкает под лучами,
от солнца вся до дна видна,
дорога полнится речами.
13 апреля 2004
***
Сближает ночь холодная,
покров весны един,
спит одеяло модное,
а рядом господин.
Пленяет ночь красивая,
холодный звездопад,
слова немного льстивые,
вьют ласки невпопад.
Мерцают окна светлые,
там любят и не спят.
Деревья машут ветками,
весною ночь таят.
Листки не спят зеленые,
хоть вечером темно.
Часы минуты щелкают,
не спим с тобой давно.
Глаза, немного сонные,
к компьютеру прильнут
и уведут у милого
весною пять минут.
30 апреля 2004
***
Весна. Дожди. Зеленая листва.
Мне легче оставаться одинокой.
Я без тебя во всем всегда права,
а вот с тобой жизнь видится мне склокой.
Кто думает, что радости весны
всегда сверкают отблеском любовным,
тот зиму в одиночку видел сны,
а по весне вступил в любви альковы.
А у меня с тобой наоборот.
Зима сверкала чувствами прилежно,
был рядом где-то ты, твой дивный рот.
Ты был шикарным, ты со мной был нежным.
А вот сейчас — безумство майских дней,
безбрежные зеленые просторы,
и чем в природе было зеленей,
тем больше тишина, а жизнь — раздоры.
Мы замолчали, канули... Куда?
Нам лучше одиночеством укрыться?
Неправда это! Чувства как беда...
А за окном поют прилежно птицы.
Ответь хоть птицам, скоро ли весна
войдет ко мне с твоей улыбкой, взглядом?
Да не хочу я вечно быть одна!
Хочу, чтоб ты был снова где-то рядом.
10 мая 2004
***
Расправили деревья плечи,
листва трепещет на ветру.
Мне на душе немного легче,
и птицы звонче поутру.
Вот небеса безбрежной далью
уводят взгляд за облака,
сверкая оловом иль сталью,
и в небесах жизнь нелегка.
Но посмотреть немного можно,
зарыться в плечи мужика.
Забыть в любви — нет "осторожно",
так было в древние века.
Летит листва, расправив крылья,
а я лечу в свою любовь,
познать, что в жизни много были,
найти неистовость и новь.
А поутру быть словно небо,
слегка небесной и стальной,
быть мне из олова— нелепость,
а быть счастливой и шальной.
17 мая 2004
***
Пятиградусные дожди
разрывают меня на части.
Подожди ты, дождь, подожди
и не лей на землю так часто.
Пусть и нравится дождь траве,
разрастается и кустится,
и деревья как галифе.
От земли — дождю все простится.
Только я не хочу прощать,
вся душа от дождя промокла,
и дожди над землей как шаль,
они много полить так могут.
Пятиградусное тепло,
пятиградусный дождь нелепый.
Сколько снова воды утекло,
может это поможет хлебу.
Только мне без тебя — все дождь,
только мне без тебя — все сырость,
значит в сердце моем — ты вождь,
без тебя я как хлеб без сыра.
21 мая 2004
Солярий
Солярий солнечной системы
светил в десятки светлых труб.
После загара засвистели
сигналы, мол, плати свой рубль.
И весь загар в стеклянной колбе
теплом и светом был наполнен.
Спокойно потемнела кожа,
все для тебя, все для тебя.
Сказать собой: "Люблю". Ты тоже
на мне осмотришь все любя.
Не трудно быть твоей богиней,
но трудно быть, как светит иней.
Для похудения съем таблетки,
лекарства больше, чем еды,
чтоб ощущать себя кокеткой,
чтоб говорить, что лучший ты.
Не трудно жить в свои-то годы,
но трудно быть милей на годы.
2 марта 2003
Привет
Звоню тебе как в первый раз.
Узнал меня, но удивился.
Ты ждал звонка, любви рассказ,
недели две. Звонок забылся.
"Привет! Привет! А ты одна?
Сегодня точно будешь дома?
Давно нигде ты видна,
а без тебя тоскливо, томно".
Проходят дни, года, недели,
проходит быстро наша жизнь,
без поцелуев и постели,
но вдруг звонок: "Меня дождись!"
Не знаю, право, но так надо,
чтоб был один ты навсегда.
Ты позвонишь и скажешь: "Ната,
Ты, как всегда, моя звезда".
Мы где-то были, и так долго.
Ты где-то там, я где-то тут.
Весь разговор пройдет без толку.
Любви надежды не растут.
Я не хочу тебя коснуться,
поговорила, вот и все.
Ты стал забытый мой касатик.
"Ну, позвони, привет, еще".
3 марта 2003
Город лесной
Город лесной, город родной,
светлый, красивый.
Солнечный весь, небом, водой,
зданиями синий.
Здания плывут, сказочный флот,
как бригантины.
Мэрия вдруг — жизни оплот —
горы все сдвинет.
Взмоет фонтан струйкой воды,
облаком влаги.
Город родной, милый как ты,
в трепетном флаге.
Вижу красу новых людей,
умных, спокойных.
Едут, идут в мир новостей
честно, достойно.
Город живой тихой водой
словно весь вымыт,
мертвой водой — в годы войны,
он будто вымер.
Выжил, родной, встал он из сел
белым и славным,
он в микросхемах прочно осел,
и в них стал главным.
4 марта 2003
***
Завис сосульками сугроб
под солнышком, к восьмому марта.
Он весь ажурный, словно герб,
и весь он в нишах, будто парта.
А рядом снег — лежит, как вата,
он неподвижный, он — газон,
слегка искрит, под солнцем — надо,
над ним витает сам озон.
Все осмотрела. Взгляд напротив
завис, с улыбкой на устах.
Глаза искрят, и зубы, рот ли.
Сосульки лет. В моих летах.
6 марта 2003
10.03.1951
Родилась на Южном я Урале,
а потом жила на Иртыше.
В первый раз " люблю тебя" сказали
где-то в криворожском камыше.
Пролетают годы в Подмосковье,
где деревья машут в изголовье.
6 марта 2003
***
А я умею: молчать, как рыба.
А я умею: не улыбаться.
Я не умею: кричать у гриба.
Я не умею: в ногах валяться.
Я не прошу, не умоляю
и улыбаюсь в ответ на шутку.
Я даже в детстве была не Ляля
и не касалась зверей и уток.
Всегда упряма, всегда сильна я,
и пусть бывает, совсем слегла я,
но и тогда, сжимая зубы,
я говорю: "Я буду, буду!!!"
6 марта 2003
***
Дюймовочка сидела в орхидее,
малюсенькая, нежная она,
как будто бы участвует в спидвее
и пилотирует случайно лишь одна.
Опасный спорт. Дюймовочка кометой
по льду на мотоцикле пронеслась.
Теперь на пьедестале. Всем заметно,
что орхидея не дала упасть.
12 марта 2003
***
Окунись в мир солнца и тепла,
пробеги хоть зайчиком по лужам,
разбуди весеннего орла,
трепет крыльев так для счастья нужен.
И дорога станет так светла,
как глаза любовника и мужа.
Полыхнет весенняя капель
в свете отраженных канделябров,
и стряхнет усталость чудо-ель,
и сверкнет окраской милый зяблик,
и с сосулек капли, словно гель,
упадут на солнечный кораблик.
7 марта 2003
***
Забыла код сказать подруге,
а сотовый — не наш удел,
хожу у дома круг за кругом,
как будто нет особых дел.
Смотрю в окно и жду подругу,
вконец замерзла и ушла.
Вид из окна: под шляпкой кругом
она неспешно подошла.
***
Надо выслушать заданье
и обдумать тихо все,
прочертить все мысли знаний,
обсудить, что то да се.
На компьютере чертить
и на плоттер выводить.
А затем — работа цеха.
Чертежам — железный вид,
и для полного успеха
электронику всю — в них.
На приборах жизнь проверить,
и тогда в мечту поверить.
13 марта 2003
***
Стиральной машинке - тридцать лет,
и в Копейске про нее забыли,
Чайка мне стирает столько лет,
а ее на праздник заменили.
И Самсунг пожаловал на кухню,
и на два часа он в стирку ухнул.
Коротко
***
Был телевизор — Аэлита,
был телевизор — Горизонт,
Элжи пришел, он как элита,
с экраном плоским — сладкий сон.
***
Люблю автобус с турникетом,
коль едет он, немного пуст,
когда в руках нет и пакета,
когда компостер — зубы уст.
***
Компьютер — чудо высшей лиги,
чертеж любой с ним, как из книги.
***
Не обижайте утонувший Мир,
его так вдохновенно создавали,
среди КД или поющих Лир,
что от любви в работе утопали...
13 марта 2003
Весенняя грязь
***
Остров — это одиночество
и отрезанность от мира.
Сам зови себя по отчеству.
Слушай тексты из эфира.
***
Модельная обувь — кусает и давит,
тонкий каблук вне машин убывает,
очень высокий каблук — он для бара,
высокая шпилька с работой — не пара.
***
Весенней грязью облил автобус,
как будто матом наполнил тубус,
как будто вновь я среди поэтов,
где критикуют за то и это.
16 марта 2003
***
Светлеет весеннее утро,
прозрачное утро в Москве.
И в контурах крыш очень бодро
сверкают лучи. На доске
луч света совсем не ярок,
хоть эта доска — козырек.
У утра короткие сроки,
и быстро проходит сей срок.
Пока светло-серое небо
светлее за крышей домов,
где спряталось солнце, что слепит,
а звук от машины вдруг смолк.
У утра есть звуки и солнце,
у утра есть птичий распев,
и ламп выключаемых кольца,
а звуки по лужам — припев.
17 марта 2003
Неизвестность
Спасенье ищут в неизвестности.
А если стало все известным,
не изменяя больше местности,
вдруг закрываешь мыслей вести.
Закрылся мир, закрылись горести.
Здоровье копишь одиноко.
А может, просто дело в гордости?
Боишься грубости? Однако.
Не хочется встречаться с обществом:
все улыбнутся, кто-то клюнет,
пусть интересы были общие,
но не люблю чужие слюни.
Они как зависть — очень липкие,
чем выше мысль, тем больше колют.
Уж лучше вновь сидеть под липами,
кленовый лист иглой не колет.
Когда одна побудешь с мыслями
и соберешь строкой, что гложет,
готова новь сказать, со смыслом ли:
спасенье — стих — всегда поможет.
30 марта 2003
***
Нет, мы с Вами не встречались,
не бродили под луной.
Вспышкой молнии венчались,
но не с Вами, был другой.
Был другой, такой хороший,
но его сменил другой.
Нет, меня и он не бросил,
помню радугу дугой.
Радугу сменил друг Осень,
и опавшая листва.
"Долго он был?" — кто-то спросит.
Снегу я была нова.
А один весной заметил,
но другой перехватил,
летом он меня приметил,
и фигуру все хвалил.
А потом я изменилась,
а потом пошли дожди,
и с грозою появились
очень милые цветы.
10 апреля 2003
***
Как трудно быть судьбой гонимой,
как трудно просто первой быть,
как хочется неутолимо
кого-то просто полюбить.
Но кто же даст? Да нет, конечно.
Меня оставят в пустоте,
меня опять хотят безгрешной,
все только видеть в суете.
Я не нужна ни тем, ни этим.
Должна я быть всегда одна
под зонтиком, пусть солнце светит.
И чтоб никем я не видна.
Хожу, брожу по чьим-то сайтам,
там напишу, а тут скажу.
Кругом свои там правят байки,
а я друзей не нахожу.
Бывает кто-то на два слова,
бывает кто-то на рецу,
и нет нигде совсем улова,
опять иду сюда, к крыльцу.
Я без улыбки потеряла
ее по весям, чуждым мне.
Кого-то зря я укоряла
и в голубом осталась сне.
11 апреля 2003
***
Я не хочу соприкасаться сердцем,
пускай живет в глубинах естества,
уж лучше я увижу взгляд Ваш серый,
который я не знаю. И едва
его узнать нелепо мне придется.
Пусть моя строчка с мыслями сольется.
14 апреля 2003
***
Влюблюсь, не влюблюсь, не влюбляюсь
сегодня и завтра, вчера.
В одежды надежд погружаюсь,
и тихи мои вечера.
Все жду Вашей забытой строчки,
все жду из конверта печать,
все жду Вашу грудь без сорочки,
и хочется просто кричать.
Услышь, позови иль окликни,
замолви собой предо мной.
Тогда и счастливые лики
устало уснут под луной.
16 апреля 2003
***
А я люблю быть дома каждый миг,
когда в том доме есть и мой любимый.
Люблю я твой орлиный, дикий вид.
Ты так хорош, почти невыносимый.
А перья птиц — уютное гнездо,
похожее оно на одеяло,
в нем можно утонуть совсем легко.
А где же затерялись весла яла?
Морской покой в тиши небесных стен,
и плеск вина из хрусталя бокала,
как много притаилась в нем измен,
так много и вина к губам стекало.
18 апреля 2003
***
Квадратик кнопки, полоска строчки,
удар по кнопкам, и слово есть.
Ну, кто-то смотрит с улыбкой робко,
не трону, милый, я Вашу честь.
Квадратик неба, полоски-лампы,
ко мне вопрос Ваш: "Так, как дела?"
От прозы к прозе, но лучше строчки,
когда есть рифма, она мила.
Дела — квадратом, овал улыбки
и беспредельный зевок судьбы.
Сосед сегодня не вяжет лыка,
ему сегодня все хоть бы хны.
Квадрат экрана и глазки-скрепки,
и скучно что-то не в первый раз.
И чай не пью я, он слишком терпкий,
а легкий кофе — он в самый раз.
Квадрат работы, совсем зеленый,
зелено-белый чертеж готов,
а цифры, словно листочки клена,
и черно-белый поток листов.
21 апреля 2003
***
Боже мой! Какой мужчина!
Он так манит на любовь.
Подскочил под стать пружине,
у него играет кровь.
Он почувствовал, ответил,
ловко руку взял мою.
Осветил душой и светом.
Губы я его ловлю.
Затяжной прыжок в пространство,
мы не чувствуем земли.
Уж не слишком это рьяно?
Миг — рождение семьи.
Пульсы бьются учащенно.
Нет вопросов, есть любовь.
Узнаю, завороженный,
взгляд в тебе я, милый, вновь.
Хороши такие чувства,
если вовремя они,
когда все во мне так чутко,
словно светятся огни.
2 мая 2003
***
Поцелуй души словами:
"Я хочу так быть с тобой".
"Я согласна, милый, с Вами", —
пел морской любви прибой.
Подожди чуть-чуть свиданья,
подожди сквозь будни снов,
посмотри без опозданья
сновиденья добрых снов.
Волны мыслей полетели,
словно воздух по волнам
тех, что памятью назвали,
тех, что так подходят нам.
"Я люблю", — сказали оба.
"Я люблю" — тепло души.
Поцелуй словесный, чтобы
мы отлипли от души.
Только двое, только вместе
могут жизнь земную дать.
Поцелуй души словесный,
но как с ним приятно спать...
2 мая 2003
***
Солнце светит, светит.
Первый дождик льет.
И проходит время,
и растаял лед.
Жду и жду листочки,
а их нет и нет.
Первые сережки
вылезли на свет.
Распушилась верба,
в хвостиках сосна.
О, да то осина.
Скромная весна.
Мелкие листочки.
Еще день, и вот
над стволами будет
их зеленый свод.
3 мая 2003
***
Какие слабые мужчины!
Стареют раньше седины,
они и броды не бреют,
и очень полной толщины.
Туда же лезут. Им под тридцать,
а сами долго не живут.
Все девочек помладше ищут,
не зная секса глубины.
Все на машинах — ножки тощи,
зато огромны животы,
скажу одно — слабее женщин
по всем статьям людской судьбы.
12 мая 2003
***
Светлые мечты стелются над миром
в солнечных лучах.
Ясный небосклон трепетной Стихиры
в копьях и мечах.
Зеленеет луг, всходами светлеет,
прямо на глазах.
А газоны вновь точками желтеют,
в одуванчиках.
23 мая 2003
***
Долгожданный мой, хороший,
самый теплый день,
ты в забвении не брошен
среди разных дел.
Все равно меня достанешь
теплотой своей.
Все листочки больше станут
в тишине ветвей.
Серебрятся мирно волны,
ветер с ними брат,
он всегда немного вольный,
ветер волнам рад.
Я пройду сквозь теплый полдень,
сквозь аллеи лет.
День пригожий, знаешь, полно,
приглуши свой свет.
Вот и ладно. День теплеет
где-то мимо нас.
Значит, вечер. Вечереет.
Май природный ас!
21 мая 2003
***
Как ты опять неосторожен,
летишь на желтый солнцепек,
не видишь брошенную брошку
и одуванчика цветок.
Какой ты весь сегодня милый,
как мне приятен облик твой!
Не делай царственную мину,
ты улыбнись, и вот, вот, вот...
Ты словно герцог лучезарный,
ты словно воин знаменит,
ты как полковник очень бравый,
ты словно батюшки зенит.
Ты без погон, но так похоже,
что на плечах твоих заря.
Ты сам как царственный вельможа,
мне брошку желтую даря.
А их сегодня очень много,
на всех газонах желтый крик.
Но где тюльпаны, их трогай,
там желтый отблеск не горит.
23 мая 2003
Он не спешит
Снега сошли, остался иней
и ветер дует, суховей,
и чистота прозрачных линий,
как бы черты изящных фей.
И чистота в моем сердечке,
гуляет ветер в пустоте.
Я словно дикая овечка —
мужчин забыла. Что же те?
Они исчезли за долами,
они ушли — и кто куда.
Я не окликну их словами,
для всех останусь просто та.
В такое утро запоздало
пишу я строчку за строкой,
стою у двери я устало.
Несутся буквы все рекой.
Он не спешит. И дверь закрыта.
Премудрый ключ и мудрый код.
Опять у старого корыта
чужой забытый бродит кот.
2002
Снежный саквояж
Апрельский снег застыл искристо
и равномерной пеленой
покрыл природу, стало чисто.
А холод утром, словно зной.
И щеки вновь алеют мало,
но ветер острый как массаж.
Нам от вселенной перепало,
нам снежный выслан саквояж.
Привет и Ты! Ты на машине?
А я быстрей тебя пришла,
я шла по снегу, по вершине
земного шара. Нет числа
в красотах снежного обмана,
что так таят твои глаза.
Опять с тобою мы в дурмане
снегов и холода. Леса —
они белеют хладнокровно,
и ты холодный как они.
Ты очень снежный, дышишь ровно.
Глаза смеются. Снег. Огни.
2002
***
Весна. Сошли уже снега,
и небо так безбрежно,
что жизнь прекрасная легка,
а где-то есть мой нежный.
И в этот ранний, теплый день
в душе возникла мыслей тень.
Опять мой милый в голове
возник весьма небрежно,
еще он дремлет на софе,
а я пишу прилежно.
Ему я посвятила день,
его в душе сегодня тень.
2002
***
Очень ярко и тепло солнце засветило,
и деревья расцвели под таким светилом.
Так тепло, хоть загорай. Солнышко на пасху.
По яичкам разбрелись лучики как пальцы.
Диво дивное пришло, Землю воскресило.
В солнце нашем, как-никак, неземная сила.
2002
***
Просторы неба и вербы пух.
Стоят могилки, а был там луг.
Эх, мама, мама — вся жизнь в труде.
Всю жизнь трудилась, всегда, везде.
Всех схоронила, ушла сама.
Сквозь боль и муки... Где те дома,
что так спасали твою семью?
Где рестораны? Твои меню?
Была шеф-повар — и много лет.
Давно заброшен там мамин след.
Вздохну всей грудью. Пройду пешком.
Ведь только утром дышать легко.
Вчера оградка и мамин сон.
Железный крестик, дух невесом.
20 апреля 2002
Белый клен
Лето входило в права над остывшей землей:
падали снежные хлопья нечаянно рядом,
прямо на листья. А ветви крутились змеей,
снег не ловили, и с листьев катился снег градом.
Листья сирени и гроздья замерзших цветов,
вдруг оказались под снежным холодным приветом,
в белых соцветьях рябины, потухших костров,
снег не заметен. Он спит под мерцающим светом.
Мокрые хлопья отвесно и грозно скользят
вниз по листве клена странной холодной грядою.
Листья тонки, вертикально и больно висят.
Снега все больше. О, что, клен случилось с тобою?
Словно весь клен стал рябиной в белейших цветах,
в сочных соцветьях замершего раннего лета.
Клен притаился. Он скован, как прожитый страх.
Снег все идет, укрывая, скрывая и это.
Бело-зеленые волны могучих лесов
все принимают холодные снежные стаи.
Здесь не до шуток. На стенах любви — бег весов.
Снег прибывает. Цветенье под снегом не тает.
2002
***
Ты весь темперамент, ты создан из чувств,
и руки теплом полыхают.
И я от тебя задохнулась чуть-чуть,
а руки сплелись, словно халы.
Растаяли чувства как будто снега,
весна улыбнулась игриво.
И сразу идет к нам всевластно сама
любовь так легко, горделиво.
Оттаять земле лишь еще предстоит,
и долго в пруду лед не тает.
Так долго, как будто он гость из тайги,
как будто в снегах живет тайна.
Весна нас пленила весенним ручьем,
она нас влекла за собою.
Она нас спросила, но только о чем?
А ты заслонил мир собою.
Какой-то весенний в тебе бумеранг,
и чувство во мне повернулось.
И сразу твой вырос немедленно ранг.
Зима превратилась лишь в нулик.
2002
***
Вербные пушинки в солнечных снегах
гордо замерзают, прямо на глазах.
Обманулись. Рано расцвели они,
ведь тепло шальное — дереву магнит.
Часто привлекает в жизни красота,
быстро увядает, если жизнь ни та.
Сколько же красивых канули совсем,
ранние морщины, где желаний сейф.
Кажется жизнь легкой, где шальной доход,
старость к ним приходит быстро как исход.
Вербные пушинки, снежные поля,
в снежных переливах спят все тополя.
Прячутся поэты под покровом букв,
несколько латинских капелек на дуб.
И сверкают словом, текста мастера,
но раскрыться милым не пришла пора.
Вербные пушинки раньше всей листвы
окунулись в воздух, в шепоты молвы.
Трудно им раскрыться, имечко назвать,
словно бы в пушинках им так мягче спать.
2002
***
Блаженство первых теплых дней,
блаженство женщин в наваждении.
Сквозь лес безлиственный видней,
одежда чувствует скольжение.
Тепло, и свет, и небосклон,
и блузка мило нараспашку.
От ветра ветви шлют поклон,
и гладят волосы, рубашку.
И мир открыт, и ослеплен
своим теплом благополучным.
Седой, могучий, старый клен
еще чуть-чуть и станет лучшим.
А вот пока простор, и все,
на парне — небо голубое.
Король, валет и с дамой — сет.
Как глубоко вздыхает поле.
Тепло их душ, тепло лучей
на перекрестке сожаления.
Как вздох пропущенных мячей,
и без надежды обольщения.
2002
Весенняя энергия
Обрушилась энергия пространства
на белые огромные пласты.
Вернулось солнце к нам из неких странствий,
и растопило снежные холсты.
Снег тает в темпе солнечного вальса.
Ручей бежит, вбирая талый снег.
А я иду по лужам на асфальте,
где солнце оставляет мокрый след.
Внезапность потепления отрадна.
Морозец отступил. Бежит ручей.
А кожа на щеках теплу так рада,
что загорает, к радости лучей.
И ты как снег явился и растаял,
тепло твое осталось лишь со мной,
иль это мои мысли вновь витают,
и танец солнца этому виной.
Весне скажу спасибо, как и солнцу,
за чудо возрождения земли!
Но вдруг все подморозило, и солью
с песочком вместе под ноги мели.
13 марта 2001
Календарные лепестки
Розы, розы, розы на столе,
сильные вишневые бутоны.
Можно чудо вырезать в свекле,
только неживые в сердце тоны.
Побеждает прелесть свежих роз,
жаль, такая молодость мгновенна.
Горделивость роз, их милых поз
уступает вялости посменно.
То одна поникнет головой,
в лепестках ее возникла сухость,
это так природа манит в бой
и казнит за срезанную глупость.
Пять красавиц роз стояли в вазе.
У одной засохли лепестки,
стебель у второй согнулся в джазе,
третья — почерневшие листки.
У четвертой? В меру осторожно
держится и вянет лишь чуть-чуть.
Пятая красавица, все можно,
все еще цветет, и можно дуть.
Лепестки ее крепки, надежны,
не слетает крайний лепесток.
Распустилась роза осторожно.
Иглы — уколись, проводят ток.
Горько наблюдать роз увядание,
можно в руку взять все лепестки.
До свиданья, розы, до свиданья!
Розы — календарные листки!
14 марта 2001
***
Кого тревожит просто взгляд,
кого прелестнейший наряд.
Кого волнуют лишь духи,
а кто-то чувствует стихи.
А я люблю его стихами,
во мне все лишнее стихает.
Но вот беда, с ним тоже так,
его не вижу я никак.
Меня он любит лишь стихами,
и в нем все лишнее стихает.
23 марта 2001
***
Высокие, породистые розы
в высокой вазе плыли у окна.
Прелестные с достоинством их позы
уютно украшали кромку сна.
Смотрю на них, смотрю завороженно,
и сила этих роз идет ко мне.
Недели две вставала пораженной
роз красотой, как будто бы во сне.
А что потом? Проснулась я здоровой.
Увяли розы. Это было так.
Действительность для роз была суровой.
Болезнью обменялись мы. Вот так.
01 мая 2001
Желтый тюльпан
Под звуки дивные рояля
тюльпан раскрылся за окном,
как будто солнышко стояло
на клумбе, спящей детским сном.
И ветер с лаской трогал ветви
с нежнейшей первою листвой,
а день был облачный, но светлый,
как звуков частый чистый бой.
Замолк рояль. Исчезли звуки.
И только солнышко одно
в тюльпане каждом ждет разлуки,
все лепестки с ним заодно.
Прошла всего одна неделя,
а клумба желтая стоит.
"Да, сила солнышка не медлит",-
сказал про то один пиит.
Замолк рояль, исчезли звуки,
и только солнышко одно
в тюльпане каждом ждет разлуки,
все лепестки с ним заодно.
И ярче яркого сияет
сплошное поле желтизны,
любой прохожий замирает,
от буйства желтого весны.
6 мая 2001
***
Рассвет над домом — просто полоса.
она как тени светлые под бровью.
За этим домом спрятались леса.
А я пишу не ручкой — жизнью, кровью.
С рассветом вновь явился ты ко мне,
любимое чудесное мгновенье.
Ты мой рассвет далекий. Ты мне мил.
Ты — ветерок иль просто дуновенье.
Немного милых, добрых, чудных слов
влетели в мир над солнечным восходом.
Не досмотрела пару лучших снов,
так будь ты моим летним Новым годом!
А это, значит, просто пару дней —
ты мой рассвет, и свет, и чары жизни.
Через два дня мне станет все видней,
что ты исчез весь в коже, словно жилка.
Я поднимаю бровь навстречу снам,
под ней полоска тихого рассвета.
Я рада твоим призрачным словам,
я рада снова утру как привету.
6 мая 2001
Книга
Действительность моя — сплошные книги,
стихи, стихи, стихи, за рядом ряд,
и в них закладки, словно бы визига.
Хотя читаю все почти подряд.
Я оставляю мир сиюминутный
и ухожу навстречу тех веков,
где был народ, возможно, даже смутный,
но без каких бы не было оков.
Жила и я во всех веках когда-то,
пройду их быстро с помощью страниц,
мне безразличны часто книги даты,
я еду по векам, но без возниц.
То окунусь в пещеры и ущелья,
то посмотрю в субтропиках леса,
то с древними кочую по кочевьям,
то в тундру забегу на полчаса.
То вдруг пройду я Арктику и тундру,
то в Англии останусь на часок.
Все хватит. Грим, немного даже пудры,
я ухожу в действительность, дружок.
8 мая 2001
Вечер
Отбросив все нескромные приветы
и зная — этот вечер только мой,—
забыв мгновенно лишние советы,
я ухожу под дождиком домой.
Дождь заставлял идти довольно быстро,
бил по зонту и в буйстве был хорош.
Как хорошо, вода прибудет в Истре,
а дождь польет любимейшую рожь.
Но на балкон дождю закрыты двери.
Иду домой, чтобы полить цветы,
им отдаю и воду, и доверие.
Дождь за стеклом и мокрые листы.
Пусть зависть к постороннему ненастью
да не коснется зелени моей!
Я все полью! Залью, пусть то опасно!
Пей мой лимон! И кактус — тоже пей!
На этом все. Задерну мирно шторы.
А все ненастья смоет сильный дождь.
И дома против бед надену шоры.
А где-то уж растет спокойно рожь.
16 мая 2001
Фото
Вы извините мой строптивый нрав,
я ревновала к маленькой кокотке,
и в глубине района и управ
я не была покладистой и кроткой.
Вы предпочли другую, не меня.
Быть может, и она была планктоном?
Года и ночи календарь менял,
а встреча откликалась грустным стоном.
Когда проснусь, то вспоминаю Вас,
когда засну, то вижу Вас на фото.
Не думаю, что это только фарс,
и не сравню я Вас с любым и прочим.
Я облик Ваш на фото сберегу,
он помогает в творческой работе,
и с Вами на одном я берегу.
Расцвел каштан, наверно, быть субботе.
Суббота встреч поэтов, вот и все.
Я не приду. Я больше не ревную.
Не верю или верю, — это всем
неинтересно, как планктон дрейфую.
18 мая 2001
***
Закружилась метель над землею,
холодов развернулся запас,
рой снежинок летит за тобою,
удивителен снежный анфас.
Расцветали пружинисто вишни,
на всех яблонях были цветы,
да вот что-то с погодой не вышло,
но твои так прекрасны черты!
Вдруг обрушилось облако градом,
ты спокойно стоял у стола.
Я была уже внутренне рада,
что с другой стороны мы стекла.
Дуновение ветра так мощно
принесло майский холод в окно.
Утром, днем и кромешною ночью
чувство в мыслях с тобою одно.
Наши мысли сдружились метелью,
наши чувства, прекрасны как май.
Не хочу быть с тобою раздельно,
ты как снег, только ты не растай.
13 мая 2000
***
Легко и безмолвно летит облаками
огромное небо, взирая на мир.
Под небом поля пролетают платками.
В душе намечается новый кумир.
О чем, интересно, узнаю сегодня?
О городе тихом из редких домов?
Он где? Далеко? Или рядом на Сходне?
Кумир мой влечет притяжением слов.
От слов закачается спелая вишня,
над ней преспокойно пройдут облака.
Быть может, дожди на сегодня и вышли,
но жизнь без поэтов совсем нелегка.
В ЛИТО обсуждают и правых, и левых,
с любого спокойно слетает весь блеск.
Мне можно писать, даже выглядеть смело,
но только в душе от всей критики треск.
Легко почему? Это новая правка,
находим неточность любого из нас.
Быть могут стихи небольшие как травка,
но именно в них притаился алмаз.
24 мая 2000
***
Апрель весною развернулся,
май снег просыпал на листву.
Мужчина нервно повернулся.
Снежинки в воздухе плывут.
Меня узнал сквозь холод снега,
своих белеющих волос.
Когда-то нам светила Вега.
В любовь уйти не удалось.
Он элегантен, как обычно.
Растерян взгляд былой любви.
Себя взял в руки и привычно
заговорил. Слов не лови.
Он засверкал, засеребрился,
стал, словно ива у воды.
Причесан. Вовремя побрился.
Но сколько же в словах беды.
Бывает в мае зелень лета,
летает снег забытых дней.
Кругом тепла, весны приметы,
страдания любви длинней.
1999
***
Желтые цветы — городские всплески
отзвуков весны, словно бы невестки.
Город освещен желтою палитрой,
на один венок нужно их пол-литра.
Черенки не в счет, их переплетают,
как плести венок, дети четко знают.
В небе солнца свет, облака белеют,
желтые цветы зреют, зреют, зреют.
Но пока листва молода, кудрява,
желтые цветы — будто бы забава.
На деревьях цвет белый, белый, белый.
Гроздья эполет. Одуванчик спелый.
Но еще чуть-чуть он весной подышит,
белый суховей тут его услышит.
Отзвуком снегов забелеет тополь,
будут в семенах дети шустро топать.
Всколыхнет листву стая из пушинок,
тополиный пух, словно снег единый.
Нежная листва зеленеет ярко,
яркие цветы полыхают жарко.
27 мая 1999
***
Последний майский день. Гроза. Льет дождь.
И облачная тень, и капель гроздь.
Зонтов сплошной парад и сумрак дня,
посевам дождик рад. А для меня
рабочий умный день, день чертежей,
уснула грустно лень без виражей.
Льют за окном дожди и сумрак туч,
черчу всю жизнь почти. Мой труд могуч.
А на столе цветы, как мини-сад,
зеленые листы — цветов фасад.
31 мая 1999
***
Пушинки вербы, как росинки
еще малы, еще светлы,
а в серых тучах — неба синька,
проталины кругом видны.
И ветер свеж и очень ласков,
он треплет нежно ветви крон.
Весна всегда немного баска,
не нанесла зима урон.
1998
***
Поймать мгновенья бытия —
задача из задач.
Свечение солнца и себя —
удары всех подач.
Сверкание снега в свете дня,
птиц песни по весне.
И даже птица возле пня,
он весь еще во сне.
Ручьи таятся до поры...
Мгновенье — потекут,
но все еще в снегу боры
свои наряды ткут.
А в городах свои права,
снегам их не дают,
в них есть шоферские права,
а снежных — не поймут.
И не поймут, или поймут,
что счастье снег весной.
Его все быстренько примнут.
Мгновенье снег со мной.
1998
***
Стерилизация земли —
трехдневный снегопад.
Бураны, вьюги отмели,
и вдруг — весна назад.
Не обошлось без похвалы
в космический наш день,
и вот сугробы, как валы,
бросают снега тень.
Деревья гнуться в белизне
сугробов вех мастей,
куда ни глянешь, и везде
безумство новостей.
Все вспоминают снегопад
и белый, снежный смог,
а воздух чист и беловат.
Три ночи белый Бог.
Был ночью страх и так светло,
был ярок небосклон.
Сугробы снега намело.
Вновь ветви шлют поклон.
14 апреля 1998
***
Звуки бегут по роялю,
голос красивый чуть тих.
Где мой любимый? И я ли
мирно пишу этот стих?
Взять телефон. Что же будет?
Даже скорей ничего.
Сердце звонок не разбудит,
Значит, без чувства легко.
Быстрые звуки рояли,
солнца морозного свет.
Я без тебя устояла.
Нет ведь тебя со мной, нет!
Если приедешь ты в гости,
взглянешь надменно чуть-чуть.
Чувства отсутствуют горсти,
ласки твои не вернуть.
Звуки рояля устали,
темен ночной небосклон.
Мы без любви устояли,
бывшему чувству — поклон.
1998
***
Яркий свет идет сквозь шторы,
бархат взора у двери.
Нашим чувствам нет опоры,
лучше взгляд свой отверни.
Хватит лучика надежды,
хватит: "здравствуй" и "прощай".
Одноцветные одежды
и любовь не возвращай.
Яркий свет, тетрадь и ручка,
одиночество труда.
Будем брать творений кручи,
где руда, руда, руда.
Яркий свет красивой строчки
озарит внезапно взор,
пробежит по шву сорочки.
Оторвись, кончай обзор.
Ослепительно, лучисто
светит солнце из пруда.
У жучков бежать искристо
много тратится труда.
1998
***
А ревность? Это отговорка.
Не хочешь если, так ревнуй.
А может, ревность — поговорка:
"Железо лишь горячим куй!"
А ты прошел — и не заметил,
а я прошла — уйдя в себя.
От ревности на сердце метки,
и ревность — это ведь любя?
Других любить совсем не надо,
коль все еще люблю тебя,
пройду вдоль школьной я ограды,
пройду, край веток теребя.
Я не люблю и не ревную.
Листва наивна как дитя.
Я лучше ревность зарифмую,
не буду жить, любимым мстя.
И вот сегодня завершился
большой этап моей любви,
прошла я ревности вершину.
Ты не ревнуй и не зови.
1998
***
Чокнешься от ваших двух желаний,
солнце спит в заоблачной дали.
Так пошли мне, Господи, послание
и немного чувства утоли.
Почему меня вы не любили?
Почему горят глаза, слова?
Лучше бы любовь вы пригубили,
будет в жизни новая глава.
Солнце робко, холодно восходит,
ваши чувства двойственно робки,
почему до вас все не доходит,
что любовью дни мои редки.
И очнитесь лучше от работы,
вы взгляните истине в глаза
и прибавьте женской мне заботы,
пусть поспит небесная слеза.
Вот они шлифованные рифмы
и любви заштатные слова,
хорошо встречать вас возле фирмы,
но без вас грядущая глава.
1998
***
А мне приятно Ваше общество,
азартно-голые глаза,
и наше странное сообщество,
и серебро, и бирюза.
И Ваши ритмы на рояле,
и нервный облик молодой.
Мы рядом раньше не стояли?
Так посиди или постой.
Представьте, мы и на линкольне,
на нем плывем по воле волн,
но волн чужих. А где приколы?
Поэт талантом явно полн.
И все же давит притяжение
такой неистовой души.
Влечет поэзии рожденье,
достигнет нужных мне вершин.
Но Ваш ответ простой и чистый,
что все не так, и все не то.
Взгляд удивительный, лучистый,
пленит немедленно ЛИТО.
1998
***
Я прошу Вас, придите со скрипкой,
инструмент Ваш у нас не звучал.
И она, словно малая скрепка,
нашим чувствам совместный причал.
Я устала без Ваших объятий,
я устала без Ваших очей,
буду музыкой Вашей объята,
не хватает скрипичных ночей.
Загорела слегка Ваша кожа.
Я, конечно, безумно скромна,
но для скрипки разложено ложе,
от любви затрепещет струна.
Встрепенется аккорд музыкальный,
утомленно сольются сердца.
Поцелуй где-то рядом с бокалом,
а вблизи — не увидишь лица.
Скрипка, скрипка, прекрасны минуты
чудной музыки будущих нот,
когда радости мощные путы
утолили конфеты "Рот-фронт".
1998
***
Листает май свои листки,
раскрыв их видимо и зримо.
Заснули громкие звонки,
а я пишу неумолимо,
когда луч солнца упадет
косой линейкой на тетрадку,
когда поэзия взойдет
ко мне на стол совсем украдкой.
И отразят прожектора
мою энергию мышленья,
и чертежей моих гора,
в цех отдадут свои веленья.
Люблю работу над собой,
над образом своих изделий,
за корпусом и за скобой,
такая масса сновидений.
А солнца лучик справедлив,
он водит ручку, карандашик
и создает души отлив
для вашей бабушки Наташи.
1998
***
С машин стихи не начинаются,
поток машин — лихой пейзаж.
За окнами — кабины каются,
какой-то странный антураж.
И до Москвы идет лавина
сквозь суету соседних шин,
посмотришь вверх, а там кабина,
так едет множество машин.
А вот на выставке парадно,
здесь антураж совсем иной,
здесь за свой труд весьма отрадно,
никто не спорит за спиной.
Здесь много пышного созвездия,
аппаратуры и шум их,
и звезд из зеркала — их бездна,
пленителен молчанья миг.
А из Москвы — на электричке,
вагон забит, стоит багаж.
Здесь поневоле все сестрички,
от выставки один мираж.
10 апреля 1998
***
Температура, близкая к нулю,
удерживает жемчуг на деревьях.
А я, любимый, взгляд лишь Ваш ловлю,
удерживая Вас в сердечных звеньях.
Переболей, забудь, остановись!
И негодуй, но мысленно и томно,
ведь ты опять проходишь чувства высь,
замкнись в себе безоблачно и скромно.
Замкнись в себе, оставь мирскую суть,
мечты все усмири без промедления,
и вновь красивой и спокойной будь,
и отойдет безумное затмение.
Забудь мечты. Реальность рядом, здесь,
тебе ее мечтами не осилить,
и заново все чувства лучше взвесь,
ты оцени потребности и силы.
Я Вам нужна как воздух, как вода,
а без меня - все чувства Ваши сохнут.
И все же Вы довольны не всегда.
Температура выше — жемчуг мокнет.
1997
***
Не спугни удачу — птицу счастья,
лучик от надежды удержи,
прояви к другим свое участие
и мороз весною придержи.
Ласково и зримо светит солнце,
от тепла любви оно теплей.
Ничего, что дремлют наши кольца,
но любовь ты трепетно излей.
Ведь весна! Лучи с небес лихие!
Солнце, небо, море, синева.
И забудь деньки свои плохие.
Где-то тихо плещется Нева.
Где-то Волга вздрогнет и проснется,
где-то Обь чуть-чуть подтает бровь,
а на юге Дон быстрей проснется,
взбудоражит сердце и любовь.
Не была я на Оби и Доне,
Волгу знаю чаще из окна,
из окна проездом, из вагона,
лишь Нева знакома мне одна.
1997
***
Как хорошо, когда свобода в мыслях!
Как хорошо, что рядом нет мужчин!
Мне хорошо! Возьму иные выси!
И для тоски не вижу я причин.
Мне надоело на тебя сердиться,
мне надоела женская тоска!
Тебе, быть может, надоело бриться.
И лучший выход — выход без броска.
Ты видишь небо светло-голубое,
тепло весны гуляет по стране,
естественно, желание слепое
любить тебя не только по весне.
А ты один, и это так нелепо,
а я одна, и это чепуха,
еще мы можем обойтись без хлеба,
но без тебя — любовь совсем глуха.
В такие дни, когда весна в загуле,
когда осины почки проросли,
быть хочется от возраста в отгуле,
до старости еще не доросли!
8 апреля 1997
***
Опустошенность. Важное решение
я приняла. И хода нет назад,
и на щеках покалывание, жжение.
Подарен дом, оставлен лишь фасад.
Эх, люди, люди, годы и свершения!
Уходят люди часто в мир иной,
и им прощают массу огорчений,
немногое им ставится виной.
Просторы неба трепетно строптивы,
и перемен в природе весь набор,
и бегали мы в юности ретиво,
и хвостики скакали на пробор.
А вот теперь мы ходим, но не быстро,
спешим идти, немного подбежав,
течет без нас не свергнутая Истра,
идем спокойно, губы лишь зажав.
Или кто как, я чаще в лес ходила.
Наследство проплывает мимо нас.
Другие дети сделают удила,
а бабушкам для жизни — это шанс.
8 апреля 1997
***
По небу облако плывет
в пространстве голубом,
оно дождливым прослывет,
тараня небо лбом.
Весна. Снег тает на ветру,
тот выдувает зло.
Тихонько я слезу сотру,
и в сердце отлегло.
А облака плывут, плывут
куда-то в вышине,
кого-то слабого зовут,
кого-то бьют во сне.
Я только в след им погляжу,
ведь часто невдомек,
что счастье там наворожу,
где грустный есть итог:
где лицемерие, где ложь,
где суета — сует.
Чужие беды не тревожь,
и уходи от бед.
1997
***
Цветут леса пыльцой-то желтой,
лежит повсюду желтый плес,
в одежде чаще встретишь шорты.
Все сушит солнце, нет и слез,
хоть май для многих лиц — мученье,
им не вздохнуть, не продохнуть,
ни в радость вкусное печенье,
им подышать бы как-нибудь.
Приятно, тихо в нашем крае,
от аллергии трудно спать:
пыльца не кажется им раем,
как химикат: ни дать, ни взять.
Леса, деревья рядом с домом.
Посмотришь — всюду благодать.
Но вот желтеет что-то комом.
На сон таблетку, что ли, взять?
Не каждый год пыльца в полете,
и не всегда желтеет пыль,
иль просто взяли в плен заботы,
иль дома заедает быт.
1996
***
Мороз действительно прекрасен,
и солнце светит в небесах,
и мне не надо сказок, басен,
лишь бы Вы были на глазах.
Вы мне нужны, как Бог, как солнце
или как капля молока,
я бы Вас выпила до донца,
ведь наша встреча так легка.
Но Вы? Вы просто в отдалении,
мне вас руками не достать,
и задохнулось вожделение,
увидев Вас и Вашу стать.
Я Вас люблю. Увы, безмолвно.
Без редких встреч, без суеты.
Вот Вы проехали... довольно.
И чувства прыгнули в листы.
Вы мне нужны таким далеким,
боюсь я частых, жарких встреч.
Люблю кудрявым, синеоким.
Каким Вас именем наречь?
14 марта 1995
***
Не нужно нам любовной суеты,
зачем стирать, готовить и мыть окна?
Потом он скажет, что чужая ты,
хотя его одежда в пене мокла.
Да, черт возьми, весь быт и всю любовь,
и оскорбления, будто ненароком.
Семейный быт, любовь и счастья новь,
остались где-то с первым и далеким.
Голубоглазый, что ни говори,
был отзвуком экрана и мечтою,
кумира из него не сотворить,
как сотворишь — узнаешь, чего стою!
А быт? А жизнь? А в сердце пустота?
Пусть будет пусто, но без оскорблений,
и дома будет тоже чистота,
но без Его великих повелений!
Не те года, не те уже мечты,
и вместе жизнь, похоже, невозможна.
А взлет фантазий, пусть в них даже ты...
Сия мечта, похоже, просто ложна!
1995
***
Как хорошо, что солнца свет
всегда приятней пыли,
оно тебе не скажет: "Нет!" —
и не соврет, где были.
Я вновь иду на перерыв
среди сплошной работы,
стою у пруда, где обрыв,
без мыслей и заботы.
Ты за рулем иль будешь там,
но ты меня не встретишь,
а в бедах ты повинен сам,
в них не поможет ретушь.
Да, так проходит перерыв
без встреч, всегда в прохладе,
не предвещая наш разрыв.
Ты здесь проедешь в "Ладе".
Проедешь в Ладе иль пройдешь,
мне все неинтересно,
когда-нибудь и ты поймешь,
как в этом мире тесно.
1995
***
Что нужно в жизни от мужчин?
Любовь и нежность.
У них есть множество причин
на холод снежный.
Ничем не купишь ты любовь —
все по наитию,
и чувства редко вспыхнут вновь —
не надо ныть нам.
Года, года и много лет
любви и страсти,
но не всегда погашен свет
и ловля в снасти.
Руда, руда, вся жизнь руда,
где бриллианты?
Так вот зачем нужна среда!
В ней есть атланты.
Те, что тебя не обойдут
и не обделят,
прекрасный, чудный этот миг
с тобой поделят.
Мгновенье счастья — это всплеск,
удача, редкость.
В очах любовный вспыхнул блеск?
Замри, слов ветхость.
Но счастья миг, прекрасный миг —
Одно мгновенье!
О, это чувств из клеток крик —
ПРИКОСНОВЕНИЕ!
1995
***
Вокруг меня морозный, жгучий воздух,
когда все небо блещет синевой,
в такой момент заглядываться поздно,
хотя апрель мне говорит: "Я свой!"
Почувствуйте, как хорошо на свете,
какой простор для мыслей, ваших дел.
И вы всегда за все, во всем в ответе,
не нужно только видеть своих тел.
Лиричность взгляда может быть прекрасной,
природа необузданно сильна,
любовь приемлют милостью негласной,
и лучше там, где ревность не вольна.
Любить когда? Когда проходишь мимо.
Похожи чувства все на небеса.
Из поднебесья взгляды, хоть для примы,
и пусть молчат продрогшие леса.
Волшебный мир очей да в день весенний.
Пронзит прозрачный воздух ясный взор,
и ты раздета, будто ты в бассейне,
так очень точен пламенный обзор.
Вот так, друзья, возвышенные взоры,
порой сильней всех низменных страстей!
Мы все бываем изредка ретивы,
но без сорок нет в мире новостей!
1994
***
Под солнцем было все чудесно:
раскрылась верба и ольха,
среди сережек — птицам место,
они пушисты как меха.
Погода портилась немного,
пригнало тучи, серость струй.
Все стало мрачно и с тем строго,
и пропитался влагой грунт.
Весна вдыхала воздух лета,
очистив поры от снегов.
Стоят деревья как скелеты,
и это множество веков.
С огромной силой, полновесно
весенний воздух здесь и там,
и всем доподлинно известно,
что травка всходит по местам.
Всегда все так и не иначе,
плюс-минус дни или часы,
нас радость ждет или удача
в преддверии лиственной красы.
25 апреля 1994г
***
Прощай, зима! Весна опять в ударе.
Синеет небо, перья — облака.
Поэзия всегда с весною в паре
и будней ноша будет им легка.
Приятный май, спокойный как из брома,
листва весною нежно зелена.
Рабочий стол и кульман очень скромный,
и мне прохладно, все-таки весна.
На окнах шторы желтые спокойны,
за ними простирается массив.
Мы все немного лучшего достойны,
и каждый незабвенен и красив.
Люблю я мир, прозрачный, словно утро,
всегда спокойны люди в этот час.
Быть надо ровной и немного мудрой,
и счастье навестит, возможно, вас.
Все так красиво. Город чист и светел.
Толпа людей весной озарена,
и ты меня влюбленностью приветил,
и я тебе немножечко верна.
1994
***
Прекрасный мир весны и красок!
Сверкает снег в лучах весны,
а жизнь все ждет рожденья сказок,
и дни по-божески красны.
Волшебный миг любви и тайны
из наших помыслов глухих,
давно отсчитывает таймер
избытки чувств весной лихих.
Но есть любовь, что тут попишешь,
твоя любовь — она со мной,
и голос твой — любви не финиш.
Душою, милый, тихо пой.
Весна тебе поможет в этом,
мои глаза — они не лгут.
Идешь ты, весь залитый светом,
но, Боже мой, какой ты плут!
Так и живем, живем на грани
своей любви, печали сна,
чуть-чуть залечивая раны,
идем туда, где свет, весна!
1994
***
Отметил Космос снегопадом
день космонавтики земли.
А я — всех чувств внезапным спадом,
снега все мысли замели.
Деревья вновь одеты снегом.
По влажной, белой простыне
проходят люди, а кто следом
летит с собакой. А Вы — нет?
Я не с собакою, я просто
смотрю на мир и из окна.
Ох эта мне большая простынь,
вчера я гладила одна.
А Вы звонили, ненароком
мне сердце вскрыли просто так.
От разговоров — мало проку.
Поговорили кое-как.
А я спокойна. Вы красивы.
И муж ревнует очень к Вам.
Со мною Вы немного льстивы,
как снегопад апрельских гамм.
1993
***
Любовь, дожди проходят мимо,
пусть по ночам грохочет гром.
Возможно, жизнь еще терпима,
читай стихи — не нужен бром.
Напрасно я Вам позвонила,
совсем ни то хотела я.
Ни в чем-то Вас я не винила.
Забыла Вас зачем-то я.
Я не ревную. Все спокойно.
На небе будней пелена.
Живу, тружусь весьма достойно,
бываю редко я одна.
Кто Вы? О, право, не напрасно
я задаю такой вопрос.
Вы многолики и прекрасны,
не нужен каверзный допрос.
Мне ни к чему любая ревность,
хочу я быть с собой честна.
Влюбляюсь мысленно, а верность
всегда лишь там, где я одна.
1993
***
Погода, природа, она так проста,
что в лиственных гротах теперь чистота,
нет ягод, однако красуется мир,
стареем с тобою, и вреден нам пир.
И роскошь лесная, и роскошь в еде —
вся роскошь земная вредна в суете,
и суетность мира с годами вредна,
и вещая лира в любви не видна.
И годы белеют в твоих волосах,
и хною желтеют в моих волосах.
С годами кто толстый, а кто и худой,
а ты равномерный и только седой.
1993
***
Зима ушла, растаяла бесследно,
плывут дожди по стеклам и ветвям,
еще он дома, милый мой наследник,
подверженный, как юноша, страстям.
Волнения с ним идут, не прерываясь,
и армия маячит каждый миг.
Он, дождиком сегодня умываясь,
уже науку армии постиг.
Срастаются деревья над дорогой,
пути с его отцом давно срослись,
для вечности все это так не много,
а для семьи так это — просто жизнь.
Деревья набирают свою силу,
и люди набирают в жизни вес,
и вес труда, что строит дачу, виллу,
и вес, что исключат всех повес.
Мог в детстве незаметным быть ребенок,
и в юности студентом, как и все.
А в зрелости заметят: он был львенок,
он львом стал в молодой своей красе.
1989
***
Милый мой городок, потонувший в лесах,
вдоль дорог расположены виллы,
где деревья стоят в затвердевших слезах
и где дочь улыбается мило.
В снег вступила она своей легкой ногой,
темный волос сверкает на солнце,
с баскетбольным мячом и любимой игрой,
и мелькают пред ней щиты, кольца.
И весна у нее еще в снежных речах,
и для листьев пора не настала,
но улыбка ее на прекрасных губах,
чуть взрослея, с весной расцветала.
Потеплела вода, засмеялась весна,
забурлили потоки живые,
и струится вода, по протокам чиста,
и несет свои воды речные.
На лесных великанах весна прилегла,
и повисли без снега иголки,
почернела земля от притока тепла,
но становится снег утром колкий.
19 марта 1988
***
Улыбнитесь поэты, зачем горевать?
К вам весна - гимн красавице едет,
и не надо стихи свои льдом покрывать —
она лед тот лучами приметит.
Где по снегу, бывало, свободно вы шли —
там осталась тропа снеговая.
А весной вы попробуйте снегом пройти —
след наполнит вода снеговая.
19 марта 1988
***
Я вдруг поняла, что волненья напрасны,
что все хорошо, пусть мне плохо кругом,
мы часто в душе своей просто несчастны,
но вдруг улыбнемся, и счастье волчком.
Казнить мне себя за язык мой болтливый,
совсем ни к чему я такой родилась,
с душою, чрезмерно порой совестливой,
я в адовы муки сама забралась.
И мне отомстить за крамолу так просто,
стихи написать, сбросить чей-то указ,
иначе меня поразит чья-то косность,
иначе закончится женский мой сказ.
1988
***
Под ногами — тонкий лед весенний,
чуть хрустят пустоты подо льдом.
День пригожий, солнечный, елейный
ослепляет инженерный дом.
Голубой, прозрачною громадой,
он стоит спокойно над прудом.
В нем есть все, что для работы надо,
все, что достигается трудом.
Только солнце ярко и нетленно
светит нам, не ведая преград,
на работу заглянуло с ленью,
освещая девушек наряд.
За окном деревья не проснулись.
Лед и снег, и талые ручьи.
Мы тихонько к тайне прикоснулись
голубой. Где тайны чьи? Ничьи.
1988
***
Снег растаял. Солнцем залиты равнины.
День прекрасный. Только грустно мне чуть-чуть.
Что такое, почему всегда ревниво
смотришь ты на мою ласковую грусть?
Утомление расплывается со снегом,
и восходит сила бодрая весной.
И зимою, и весною жизнь не бегом.
Я спокойна: снова ты идешь со мной.
Но бывает, вдруг завьюжит, заморозит
там, где снега и не ждешь давным-давно,
и в сердечко больно вколется заноза,
и из жизни получается кино.
Переливчато и звонко дрозды пели,
а сегодня что-то замерли леса,
и с небес как бы случайно пролетела
белым шариком застывшая слеза.
По туману спустилась на землю весна.
Теплой ножкой притронулась к снегу она.
Улыбнулась. И рыхло ответил ей снег.
Я тонула в сугробах их утренних нег.
11 апреля 1988
***
Я люблю Вас, голубые очи,
умный отсвет в них пленит меня.
Встречи с Вами каждый день короче,
только взгляды, словно бы звенят.
Накопились страсти до предела,
каждой клеткой чувствую, где Вы.
Замолкаю, если нет к Вам дела,
только встречи нас не ждут, увы.
Подвиги, похоже, не под силу,
я люблю Вас, только почему
Вы холодный — этим мне и милы,
а вот встречи, видно, ни к чему.
Как приятно видеть Ваши очи,
их огонь, пылающий внутри.
Вы примите страсть мою, нет мочи
жить без Вас денька хотя бы три.
19 апреля 1988
Картине "княжна Тараканова"
и музыке С. Рахманинова
Чистая, прозрачная мелодия,
всплесками весеннего ручья
зажурчала в комнате рапсодией,
нищету нещадно унося.
Раздвигались стены от безумия
волн воды и шелеста дождя,
и, прижавшись к креслу, как безумная,
уходила в счастье бытия.
В голове отточенные линии,
словно бы из них Ваш гордый лик,
разогнал предсмертно страх и скуку.
Мысли становились все ленивее
и в воде запрыгал солнца блик,
унося с собой остатки муки.
1988
***
Перья птиц застыли на воде,
пенье птиц в иголках зазвучало,
с солнышком на елях и везде
звонко от дроздов, синичек стало.
Вербы распушились по весне.
Появились у берез сережки.
Мне приснились птенчики во сне.
Из гнезда слышны они немножко.
20 апреля 1988
***
Холод-холод, ветер-ветер,
снег.
И за пять минут деревьев темных —
нет.
Неожиданно проглянул с неба
свет,
и увидел, что весны пропал и
след.
26 апреля 1988
***
Мысли мои, очнитесь, глупость, уйди с тоски,
как все нелепы лики, если слова горьки.
Как надоело спорить и угнетенной быть,
Мне надоело горе, — не в чем его топить.
Если смотреть снаружи — вроде все ерунда.
Так почему, почему же жизнь-то моя горька?
Может, сама себе я горе сие ищу,
часто, порой напрасно, я в пустяках грущу.
И... вдруг, внезапно вижу зеркало перед собой:
Женщина очень суровая тихо идет в бой.
Как все меня удручает! В холоде есть немота.
Зеркало это не знает. В зеркале — я не та.
29 апреля 1988
***
Усталость кончилась, прошла,
как в полдень тень.
Я улыбнулась и ушла
к деревьям в сень.
Над головою чудом жизни —
сияет синь.
А на ветвях сережки висли —
попробуй, скинь.
А вечером от утомленья —
спасет пень,
на нем сидишь в пылу забвенья,
а встать уж лень.
13 мая 1988
***
На сорок первом, в облачных местах,
где ливни, грозы заменяют солнце,
на крепкой ели притаился страх
и на стволе ей проточил оконце.
От ужаса ее немеют иглы,
чуть шевелятся шишки на ветру.
Зачем ее в монахини постригли?
О, этого совсем я не пойму.
Она скромна и летнею порою
среди берез ель гордая стоит,
а белочек питательной средою
ель круглый год к себе манит.
Она добра, во всем неприхотлива,
растет среди друзей своих, подруг,
спокойная и вовсе не болтлива.
И у нее неверности недуг?
Не верю я. Не верю. Ох, не верю.
Ель притаилась в голубой тоске?
Ей надоели леса пустомели?
Она по кедру стонет по весне?
Бояться ей молвы людей не надо.
Стряхнула ель с себя гнетущий страх,
всегда она царица леса-сада,
То был случайный в мыслях горький крах.
1987
***
Под ярким небом серость и нелепость,
весенний город в утомлении гол.
Какую ты из жизни сделал крепость,
куда приплыл ты, человечий челн?
Дома, дома отчаянно различны,
так бесконечный каменный массив,
есть улицы, достаточно приличны,
но в целом город все же ты красив.
Да, ты любим страной и москвичами,
и каждый любит улицу и дом,
и прослывут, возможно, чудаками,
те, кто не любят нечто в городском.
Взмывают в небо белые гиганты,
бегут машины быстрым табуном,
и серые дома людских талантов
стоят укором веку или сном.
Всегда подвластен город человеку,
и человек способен все объять,
и отдает он дань любому веку,
строения веков готов понять.
8 марта 1987
***
Зима уходит. Пред весной,
очистил свет леса от снега.
Деревьев в красоте лесной
коснулась ласковая нега.
Вот клен стоит. Он очень прост,
кора немного шелушится,
снега растают — будет рост,
листвой он в небо устремится.
Забытый ветром старый лист
висит на ветке, возвещая,
что был когда-то желт и чист,
да зиму провисел, линяя.
На ветках нет семян-стрекоз,
они под белым снегом скрыты,
но вот проснутся семьи ос,
деревья будут вновь укрыты
зеленым кружевным листом,
в своей красе необозримой,
темнее станет он потом,
с характером, весьма строптивым.
А к осени он зацветет,
но не цветами-семенами,
он листьями в красу пойдет
бордово-желтыми тонами.
Март 1987
***
Ольха — небесное создание
в роскошном снежном инее,
семян не сбросила сверкание,
стоит себя красивее.
Зима торопится к уходу,
Летит, как пух, краса с ветвей,
от ветерка слетает в воду,
а от движенья — вид живей.
Сверкает сказка Подмосковья
оврагом, речкой и ольхой.
Природы крепкое здоровье
царит здесь, видно, не изгой.
Здесь горнолыжники летают
и стаи уток над водой,
здесь вдохновение не тает,
есть снежной заводи застой.
Холмы, овраги, перелески,
ручьи под ивами текут,
и никакой в природе лести,
в ней птицы звуки стерегут.
1987
***
Заря двойная поднималась
над лесом с примесью хвои,
а над лесами улыбалась
своим свечением роз любви.
И хвойный дождь, слетая с елей
в зеленом отблеске зари,
летел к стволам больших деревьев.
Он падал в снег секунды три.
Хозяйка, белка голубая,
вгрызаясь в кончики ветвей,
хвоинки с веток колупая,
дразнила маленьких детей.
На снежный наст слетались гости:
хвоинки, мелкая кора,
играли белочки без злости,
и веселилась детвора.
А хвойный дождь кружил над лесом,
прощаясь с прежней высотой,
он плыл над новым, чистым местом,
своей дорогою простой.
1987
***
Перья снеговые впились в тополя,
контуры резные ждет уже земля.
Тает на ладошке серебристый дым.
Маленькие крошки, вместе полетим?
На Урале Южном вас создал мороз
и весенней стужей веселит до слез,
город вы одели в серебро зимы,
светлые отели — малахита сны.
Вырос из собора для органа зал
и театр красивый драмой засверкал.
В новеньких районах строятся дома
и стоят, белеют новые тома.
Берега Миасса сбросили с себя
маленькие домики, вовсе не скорбя.
И стоят, гордятся над речной водой
и дворец спортивный, и цирк молодой.
Узнаю с волнением старые дворцы,
их не повредили нового творцы.
Город, ты мой город, каменный, с литьем,
песню тополиную вместе пропоем?
Белые березки в городском леске,
тополиным пухом ты летишь к реке.
март, 1987
***
Огромный серый дом кирпичный
светился сотнями окон,
и освещал он двор приличный,
где дети задавали тон.
Росла здесь я среди подруг,
в игре добру порой училась,
и слышен мячиков был стук,
и наше детство мирно длилось.
Прошли года. Возможно, тридцать.
Пришла, смотрю на старый дом,
от жалости хочу я крикнуть:
"Ты в землю врос, мой старый дом?"
Ты пожелтел, и стал как будто ниже,
иль был высок по старым временам?
Здесь все молчит о жизни, о престиже,
и нет внимания детского дворам.
Я помню, как сажали здесь деревья,
теперь на них огромная труба.
Да, не возникло бы у нас стремления
идти к реке, где лишь дома. Дома...
1987
Иртыш
Лед в реке до середины,
треснул лед — вода бежит.
Снеговая гладь равнины
скоро льдами заскрипит.
А вода в реке спокойна,
тихий бег ее красив.
Нрав в величии достоин
и характер не спесив.
Как умел ты разливаться,
милый друг ты мой, Иртыш,
и на лодках покататься
средь деревьев! Что молчишь?
Ты забыл в поля дороги?
Силы отдал городам?
Уноси с водою ноги,
я тебе свободу дам.
Что не веришь? И не надо.
Вспомним время и года,
что бросались водопадом
сквозь любые времена.
Март 1987
***
Веет ветер на дорогах,
и смеются небеса,
сквозь проталинки в сугробах
ищут лета адреса.
Молчаливые березки
С веретенко толщиной,
постучались вдруг в киоски:
«Нас возьмите на постой,
Будем жить на косогоре,
мы здесь новые жильцы
и сосенки с нами в паре,
мы из леса к вам гонцы».
Разбежались вновь по скверам,
и, стесняясь, стали в ряд.
Посмотрите-ка всем миром:
город каменный бодрят.
Часть подружек прибежала
к берегам большой реки
и на косогоре встала.
Их качают ветерки.
Улыбнулся им суровый,
древний, голубой Иртыш:
"Вид у вас, вполне, здоровый.
Ветер, друг, ты, что молчишь?"
Небо их уже признало,
из сугробов воду пьют.
Как для жизни надо мало:
птицы гнезда в кронах вьют.
1987
***
Мой любимый терракот
над березами искрится,
как осенних листьев свод
в марте, можно удивиться.
Я смотрю на них с пруда,
пузырьками лед унизан,
подо мною толща льда,
трещинами он пронизан.
Ты здесь шел в рассвете дня
солнце в мантии сияло.
"Не забыл он про тебя", -
льдинка, тая, прошептала.
Как увидеться с тобой
там, где лед влечет в глубины?
Где же след твой дорогой?
Подо мной — одна пучина.
Ты с зарей, а я с закатом —
нам не встретиться на льду,
по поверхности покатой
я одна сейчас пройду.
1987
***
Играло солнце на рояле
лучами теплыми весны.
В рояле клавиши стояли
домами разной высоты.
Играло солнышко в полях,
оно волнение зарождало
в еще белеющих снегах,
и вод журчанье ожидало.
И оседал снег от капели,
и морщился от света он,
и таял от весны свирели,
и ожидал морозный звон.
Морозец прятался в тени,
таился до ухода солнца,
луной заканчивались дни,
и наступала власть морозца.
Зернистым становился снег,
и покрывались льдом сугробы,
и наслаждался снег от нег
под серебристой снежной робой.
А утром солнце поднималось
в своих малиновых лучах,
в снегах узоры оставались,
и оседал снег на полях.
1987
***
Моя первая весна
без сердечного надрыва,
я спокойна и вольна,
без запретного прорыва.
Каждый день иду к тебе
и знакомлюсь с чудом эха,
эхо то живет во мне
отголосками привета.
Ива редкой красоты,
в желтых одуванчиках,
дарит от тебя цветы
в своих ветках-пальчиках.
Подарила мне сережки
добродушная ольха,
пробежала мимо кошка,
от тебя несла слова.
Вот кустарник неизвестный
мне ладошки протянул,
по весне красавец местный
лист цветочками загнул.
Старый дуб, слегка надменен,
в небо отдал всю листву,
но его с лихвой заменит
вздох, терзающий струну.
Это ты меня встречаешь,
ты с надеждой ждешь меня,
ты в волнение замираешь.
Милый лес, я жду тебя!
1987
***
Жить всегда спешит ива-ивушка,
в ней доверчивость живет девушки,
к солнцу тянутся ветви милушки
раскрываются сотней солнышек.
Как у кошечки, мягок серый пух,
лаской светится сероокая.
Вот стоит она, превратившись вслух,
все ждет добрых слов — слышит строгие.
Но в ответ на них, в пухе резкий крен,
появляются иглы зелени,
с желтым острием — против всех проблем,
с жизнью их краса давно сверена.
Среди веток ив есть всего одна,
где тюльпанчиком встали листики,
все пушки свои берегла она —
распускаются остролистники.
Опадает пух у ее подруг,
а она одна к солнцу тянется.
Мудрость верная — это лучший слух,
и она с листком — не прощается.
1987
***
Невезения полоса
лежит мерзлою землею,
первых листьев голоса
отодвину я зимою.
И погода: ноль да ноль,
и нули сплошные в сердце,
и отчаянная боль
от весны за зимней дверцей.
Снег с дождем, рука в руке.
Так порой летают братья.
Ищет выхода к реке,
затерявшееся счастье.
21 апреля 1987
***
Обгорелая лягушка
выползает из травы,
улеглась на брюшко,
не поднимет головы.
Подожгли траву —
загубили жизнь,
я их не пойму -
ускользает мысль.
1 мая 1987
***
Канал, ты так прямолинеен,
в тебе отменная краса,
вода в брегах твоих синеет,
и рядом ровные леса.
Так не бывает у природы:
блестят в граните берега
совсем неглинистой породы,
что пробивает лишь река.
Возможно, баржам очень скучно
плыть сквозь красивый коридор,
но все доказано научно,
давно погашен всякий спор.
Нужны для жизни эти рельсы,
как сон, бегущая волна.
Ведь баржи словно денег кейсы,
их жизнь прибрежная полна.
Обволокло теплом природу,
с каналом дружит ветерок,
он ромбами гоняет воду,
канала маленький игрок.
1987
***
Добрый вечер, Незнакомка!
Неприметная всегда,
вдруг красавица-креолка.
Да, сегодня ты звезда.
Я спросила: "Кто? Какая?
Кто сегодня всех милей?"
Но плечами пожимая,
не ответили о ней.
Ты ногой своей коснулась
нежной зелени травы,
с ветром нежно встрепенулась,
в светлой зелени листвы.
Распустила с ветром косы
с головы и до колен,
пролетали мимо осы,
а тебе и нет проблем.
Каждый волос — совершенство,
как пушистый горностай...
Посмотреть — одно блаженство.
"Ты его в ломбард не сдай!
Ты ж осинка молодая,
трепетная и живая!"
5 мая 1987
***
Под шум холодного прибоя
гуляли трое у реки,
смеялись все без перебоя,
но были шуточки горьки.
Вдруг — раскололся треугольник:
обнялись двое сгоряча,
а третий маленький поклонник,
вмиг отвернулся невзначай.
Он бродит по песку тоскливо,
он пишет имя на песке...
Те, в настроении игривом,
забылись в радостном смешке.
А он выводит: "Люся, Люся..."
Рыхлит в отчаянье песок.
Да, вас судить и не берусь я.
А над рекой затих смешок.
5 мая 1987
Весенняя грусть
1
Гладиолусы зеленые
распустились на ветвях,
и деревья, в меру стройные,
изменились на глазах.
Очень милые бутончики
чуть проснувшихся листов,
и похожи листьев кончики
на раскрытый клюв птенцов.
Только их деревьям-матушкам
прокормить легко листки,
как волне бежать по камушкам,
их пути всегда легки.
Прихожу я к их беспечности
посидеть на берегу,
и вдыхаю воздух вечности,
и снимает лес беду.
Вспоминаю день Победы,
огонь вечный сквозь звезду,
он возносит искры света
для салюта в черноту.
2
И мерцали эти искры
в поднебесной вышине,
в честь погибших здесь на Истре,
в честь погибших на войне.
И сходились все живые
посмотреть салютный блеск,
разносился над землею
от салюта звонкий треск.
Набегал могучий ветер,
холодом пронзал людей,
искрами в народ он метил,
и в лесах шумел быстрей.
День Победы был вчера,
а сегодня тишина,
и бурлит моя река,
и спокойно спит листва,
и ко мне с небес спустилась
синеглазая мечта,
вся спокойствием укрылась —
не растает до утра.
1987
***
В желтом облаке заката
белым шаром сердце село,
перевязано шпагатом,
чтоб совсем не улетело.
Ты куда, мое сердечко,
Убежало, розовея?
Видишь в облаке уздечка?
Возвращайся поскорее.
Ждет тебя конь с гривой белой,
розовый весь от любви,
в поднебесье мчится смело,
ты его и позови.
По сиреневому небу,
с бело-розовым конем
я к любви своей поеду
за потерянным ключом.
Мы промчимся над лесами,
оставляя белый след
и замерзшими устами
поцелую толщу лет.
Отогреется дыханьем
в дали лет мое окно,
и увижу под страданием
заблестевшее стекло.
А в нем прошлое трепещет,
отдает к любви мне ключ.
Кто его так крепко держит?
Конь-огонь, как ключ — колюч!
Не достать мне этот ключик.
Замечаю солнца след.
Взять у солнца ключик-лучик?
Но прошло так много лет!
Я смотрю в воспоминания
сквозь обычное стекло,
и в заоблачных скитаньях
затуманилось оно.
Май 1987
***
Вязкий воздух согрет теплом,
листья стихли под желтым налетом,
то пыльца своим первым полетом
говорила: "Мы в паре с цветком".
Проревел самолет над землею,
что знаком с небесами, грозой,
что в ладах он с богемной средою,
но унес свои связи с собой.
Я молчу, похвалить себя нечем,
я тиха, как вода без волны.
С чайкой дружбу не водит кречет,
мои мысли покоем полны.
Суета из сует земная,
знать про все и бывать везде.
Не под силу мне жизнь такая.
Суета так подобна узде...
май 1987
***
Органично сливаясь с душою,
Баха музыка с сердцем звучит
и своей задушевной красою,
затихая, спокойно летит.
В ней бескрайность души человека,
и звучит она плавно, светло,
к нам идет из далекого века
и сливается с жизнью легко.
Звуки страсти и терзаний,
звуки вечные любви
с нотных строк воспоминаний
не вмещаются в груди.
Они мощною волною
шевелят органа плоть,
открывают мир собою,
разрывая строчки нот.
1987
***
Вечер. Одна среди леса и тьмы.
Месяц мне светит с макушки ели.
Он не забыл про меня в забытьи
и заглянул в мои темные сени.
И, как хозяйка лесного дворца,
я перед месяцем низко склонилась:
Так посмотри на меня ты с венца,
с болью потери давно я смерилась.
Видишь, друзья собрались у меня:
вербы в пушистых своих одеяниях,
ласка березы в сережках звенит
и привлекает любое внимание.
Вот посмотри: деревца молодые,
первый свой день зеленеют листом.
Нет, не подумай, они непростые,
скоро сверкнут и природным умом.
Долго кустарник одеться не может,
красные ветви красны от стыда.
Старый он стал и характером сложен.
Рядом с ним пень, он стоит чуть дыша.
Стары дубы, нет дубков молодых,
мхом поросли да белесым грибком.
Стали беззубы и нет золотых,
листья в прическе остались венком.
Милый мой месяц, сбежал ты от ели,
к дубу пробрался, к зеленой постели.
Что ж, я неволить тебя не могу,
мне твой покой — дорогое табу.
1987
***
Детство, отрочество, юность —
белой черемухи цвет.
Беды, разлуки, заботы —
их еще нет, нет, нет.
В детские пухлые годы
в пышных волосиках бант,
только и было заботы,
где разместить кукол стан.
Где раскачались качели,
где появился песок —
новости эти летели
быстро в девичий висок.
Стоило чуть подрасти ей,
руки белы от мелков.
Вей ветер мой, вей, вей
ноги стройней от прыжков.
Прыгалки, куклы. Подружки...
Белой черемухи цвет
падал на детства подушки.
Брезжил отрочества свет.
Бантик растаял бесследно,
зеркало манит их в плен.
Страсти: что модно, что бедно,
кто что одел, кто же смел.
Лишь телефонная трубка
прыгает часто к ушам.
Тают в расспросах минутки,
трудно вернуться к делам.
Что-то меняется в детях.
Белой черемухи цвет
ветер в девчонке приметил
в темной косе место лент.
17 мая 1987
***
Холод ранней весны тихо тает,
лес встречает своей простотой,
так природа к себе привлекает,
увлекая своей красотой.
Вот он, лес, без листвы и без снега,
с пеньем птиц, с просыпаньем ветвей,
все деревья, все — в утренней неге,
не тревожит их друг - суховей.
Скоро лес весь проснется, встряхнется,
распушится листвой и травой,
нежной зеленью к нам повернется,
и уснет до зимы волчий вой.
1982
***
Весна, весна, ты вечный стимул
любви людей, цветения трав,
а кто любовь людскую кинул —
готов исправить дикий нрав.
Весна, приятно приближение
твоей красы, твоей любви,
твоих ветров прикосновение
я ощущаю вновь в крови.
"Весна" - звучит приятно, мило,
звучит как "Мать" или "Любовь".
Дает земле как солнце силы,
и начинается жизнь вновь.
1982
2020@Наталья Владимировна ПАТРАЦКАЯ