На месяцы года как шалая гляну: стою, а вокруг, мою жизнь заметая,
Проносится время как вихрь урагана. А что я могу? Я согласно киваю.
Берёзовой веткой хлестнёт по щекам мне, хлестнёт и оставит рубцы, что похожи
Следами своими на холод недавний. Военный раскрас на гражданской, блин, роже.
А веткой больнее, чем, скажем, ладонью. Когда ты не знаешь за что, всё больнее.
Наверное, снова чего-то не помню - обычно я делаю больно первее.
Всё снова летит. Тот же лес, те же окна... В стекло постучали, иду открывать я,
А там человек непригляден и согнут. А там - человек между сном и кроватью.
"А там - человек" - для спасения хватит одной этой фразы? Аль мысли возвысят?
Как правило, весь человек в результате есть сумма всего, что осталось в дефисе.
Я руку тяну, и лицо открываю холодному ветру. Да где человек тот?
А ветки мне снова лицо рассекают. Сырые, как слёзы. Да где на вас снег-то?
Смотри мне не в рожу - чай, лик не икона. Моим образам мироточить нет толку -
Слеза незаметна, коль я не крещёна. Слеза - только повод, чтоб тут же замолкла.
Двенадцать, тринадцать... Всё ближе к полудню. Постой. Что, не ночь? Ну, да разве есть дело,
Ведь зимние дни одинаково будни: суббота в крови, а живу в понедельник.
Послушай, берёза, вас сколько там, рядом? Лицо моё бьёте за что, объясни.
Не делай ты ветер во всём виноватым, своими ветвями сама шевельни.
Не надо про выбор, законы и бога, твои если ветви - ударь, не скупись.
Ты думаешь, ты среди всех одинока. Скажу тебе, дура: ведь лес, обернись.
И ветер подул, и мне снова хлестнуло. Берёза! Ты - дура, ведь я рассержусь.
Наверное, ты так меня упрекнула. Ну ладно, я знаю. Ну что ж. Обернусь.
Пожалуйста, только ты рядом побудь. Я стою, а вокруг до сих пор заметает.
Я всё прое***а и всё про**у. Ну, а что я могу? Я согласно киваю.